Не можете Богу работати и мамоне

№ 2012 / 25, 23.02.2015

К на­пи­са­нию этих за­ме­ток ме­ня по­бу­ди­ли ста­тьи ни­же­го­род­ско­го свя­щен­ни­ка Вла­ди­ми­ра Чу­гу­но­ва (ны­не вы­ве­ден­но­го за штат) «Кри­зис до­ве­рия» и «По­каз­ное цар­ст­во прав­ды»

К написанию этих заметок меня побудили статьи нижегородского священника Владимира Чугунова (ныне выведенного за штат) «Кризис доверия» и «Показное царство правды», опубликованные в «Литературной России» № 18–19 и № 22 2012 г. Дело в том, что начиная с 1993 по 2002 год мы с моим ныне покойным мужем Алексеем Герасимовым были причастны к делам Нижегородской епархии. Тогда здравствовавший Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов) благословил нас восстанавливать в городе Ветлуге Троицкий храм, в котором располагался электромеханический завод, разрушивший в храме постройки 1801 года всё, что только можно было разрушить, приспосабливая древнее, мощной кирпичной кладки здание к заводским нуждам.

Процесс отвоевания бывшего собора у завода требовал от нас терпения, но и настойчивости и, как выразился единственный тогда ветлужский иерей, служивший в Свято-Екатерининской церкви, «огнепального желания». Приходилось часто обращаться к Митрополиту Николаю по разным поводам. Вход в его скромный служебный кабинет на улице Суздальской в городе Горьком был прост и доступен. Запишись у секретаря и жди аудиенции в очереди. Не было случая на моей памяти, чтобы Владыка кого-то не принял, зная, что люди едут к нему издалека. Не было у его дверей ни охраны, ни чиновничьих проволочек до приёма.

Иногда он оставлял меня на доверительную беседу уже после того, как примет «батюшек» и мирян. Мы говорили о возможности создания церковно-приходской школы на базе уже созданной тогда в Ветлуге – Воскресной, о том, как и кого готовить преподавателями, – вопрос крайне непростой, учитывая атеистические позиции главы РАЙОНО и большинства учителей средней школы.

Сложности стали ещё горше, когда был отремонтирован и освящён северный придел Троицкого храма и, по моей, подчеркну, просьбе, Владыка назначил к служению в нём недавно рукоположенного во иереи совсем молодого священника, не имевшего духовного образования и полагавшего свой личный статус как целебат – не монаха, но давшего обет безбрачия. Иерей счёл достаточным для прокормления доходы, шедшие от служб и исполнения треб в одном приделе, и заявил мне, тогда старосте, что прочее огромное пространство храма (всего его площадь – 556 кв.м.) восстанавливать – только зря деньги тратить. Дальше – больше. Новоиспечённый иерей стал отказывать мирянам в крещении детей и взрослых, мотивируя тем, что «процедура» долгая, но по «прейскуранту ритуальных услуг» – «малооплачиваемая». Так впервые я столкнулась с тем, как «Дом Молитвы» превращался в «дом торговли».

Изгнание торгующих из храма. Худ. Борис ОЛЬШАНСКИЙ

Помнится, однажды я получила предписание приехать в Нижегородскую епархию, где Митрополит Николай собирал священников, дьяконов и старост. В 90-е годы, благодаря неустанной деятельности Владыки, в Нижегородской, огромной территориально, епархии открывалось, возвращалось к жизни много церквей и монастырей. Недавно созданная Духовная семинария не могла подготовить всё возраставшее количество пастырей, образованных и тем более – опытных. Появилось на приходах много случайных людей, которые считали церковь доходным «местом работы». Возникло и явление так называемого «младостарчества», когда молоденький батюшка, едва перешагнув двадцатилетие, вводил в храмах самочинные новшества и властной рукой «карал и миловал» чем-то неугодных или, наоборот, угодивших прихожан.

Помню суровую интонацию Митрополита Николая на том, вышеозначенном собрании, категоричность слов, обращённых ко всем сидящим в зале: «Я вас послал НЕ КНЯЖИТЬ, А СЛУЖИТЬ». Говорил он и о материальных вожделениях младых пастырей, чьи аппетиты разгорались не по сану: дорогие машины, драгоценности для «матушек», которые не стесняются появляться на людях в брючных костюмах; норковые, модные в ту пору, шубы и так далее…

Владыка был строг особенно к так называемым «оборотистым священникам», особенно когда дело касалось церковного достояния. Очередным «приобретением» Троицкого храма в Ветлуге был некий иерей Сергий Рубан. Ко времени его «княжения» нам удалось вернуть из Краеведческого музея очень много икон, некогда экспроприированных из церквей города и уезда. Нам потребовалось три года, чтобы получить бесчисленное количество документов, в том числе и в Москве, чтобы вернуть иконы и облачения в достойное место. Рубан облюбовал четыре больших храмовых иконы, обманул Митрополита, сказав, что они в негодном состоянии и найдены под лестницей и что он берёт их для поновления с последующей передачей в Нижегородский Вознесенский Печерский монастырь, где одновременно с Рубаном утвердился новый наместник, также явившийся из Екатеринбургской епархии после того, как епископа Никона, прославившегося там «голубыми» скандалами, благополучно отправили на покой.

Чтобы вернуть иконы, пришлось обратиться к оперуполномоченному Ветлужской милиции. Вора догнали. Иконы отобрали и вернули Троицкой церкви.

Митрополит, узнав об этой грязной истории, принял жёсткое решение: священнику Сергию Рубану в Нижегородской епархии не служить.

В общих чертах я знала главные вехи жизни владыки Николая. В 1942 году, после окончания Тульского оружейно-пулемётного училища, он был отправлен на фронт. Воевал рядовым под Сталинградом. Был дважды тяжело ранен и контужен. Взрывной волной отбросило в воронку от разорвавшегося снаряда. Стояли лютые морозы. Потом, в госпитале, солдату ампутировали треть обмороженных стоп. Через четырнадцать лет после окончания Отечественной войны, в конце 1959 года, Николай Кутепов принял монашество.

Зная об увечье Владыки, я чувствовала себя неловко, когда он, встречая очередного посетителя, непременно вставал из-за стола в своём крайне скромно обставленном кабинете и шёл, чтобы благословить пришедшего. Да разве только в этой красноречивой «малости» дело!

В 1977 году, когда архиепископ Николай был назначен на Горьковскую (позже – Нижегородскую) кафедру, в огромной епархии оставалось всего 43 прихода; монастыри все до одного были закрыты и практически разрушены; не существовало ни семинарии, ни какого-либо иного просветительского православного учреждения.

В 2001 году в Нижегородской епархии имелось уже 376 приходов. Были возрождены 9 монастырей, среди них – Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь. Непостижимую духовную энергию стяжал Владыка Николай, чтобы возродить из небытия «церковную державу» на Нижегородской земле. А ведь в те годы, когда идеологией правил тоталитарный атеизм марксизма, церковное чиноначалие обязано было каждый шаг соотносить с уполномоченными Советов по делам религий, которые в большинстве своём отличались свирепым богоборчеством.

Позже Владыка рассказывал: «Помню, уполномоченный… (к которому меня ежедневно вызывали), когда я являлся на приём и просиживал по несколько часов, в конце концов передавал мне через секретаря: «Принимаю только членов партии». А на следующий день всё повторялось… И всё же я его пересидел…»

Такие добровольные «уполномоченные» были и в числе общины Троицкого храма в Ветлуге. Судьба восстановления храма их вовсе не занимала. Превыше была угодливость священнику, превращавшему церковь в «кормушку». Чтобы уж никто в этом не мешал, надо было убрать с дороги старосту, настаивавшую на полной отчётности при исполнении треб, проводившихся в храме, как того требовали епархиальные правила. По решению общины староста была исключена из членов Приходского собрания. Решение подмахнул благочинный, и оно было отправлено в Канцелярию Нижегородского Епархиального управления.

Храню копию ответа Митрополита Николая, адресованного благочинному. Приведу выдержки из неё. «Мне не понятна Ваша безответственная и соглашательская позиция как благочинного в разрешении данного конфликта. Выражение протокола «Поступило предложение» смахивает на заседание политбюро. От кого поступило предложение? Чем оно мотивировано? Кто инициатор проведения собрания? Исключить из членов Приходского собрания можно только преступившего Законы Церкви. Что нарушено (старостой. Имярек) и как? Жду ответа на поставленные вопросы. До окончательного выяснения всех нюансов сложившейся ситуации проведённое собрание считать недействительным, а его решения – не имеющими силы».

Для продолжения сюжета скажу, что дело восстановления Троицкого храма, по воле Владыки, было продолжено при участии старосты, осмелившейся «сметь своё суждение иметь».

Привожу этот эпизод не потому, что он касался лично меня. Я – лишь свидетель непримиримой позиции Митрополита Николая, понимавшего, как властолюбие и самочиние священника, отдающее временами компартийного произвола, разъедает церковную атмосферу, призванную к миролюбию.

Что такое «поступило предложение» и не к ночи помянутые «решения политбюро», Владыка знал по собственному опыту и судьбам близких ему людей. Его отец Василий Ильич Кутепов – крестьянин-однодворец – был «раскулачен», несмотря на большую семью, и рано, в 1943 году, скончался. Николаю было тогда 19 лет.

В 1946 году «прибывший на Тульскую кафедру архиепископ Антоний (Марченко) назначил иподьякона Николая Кутепова своим личным секретарём и вторым келейником». Архиепископ увидел в молодом человеке незаурядный духовный потенциал. Однако незадолго до смерти «отца народов» – Сталина – архиепископ был арестован и осуждён на 25 лет лишения свободы. В то время ему было 67 лет». СамОй тяжкой судьбой своей Антоний продолжал духовное и гражданское воспитание своего бывшего иподьякона. Николай посылал Владыке письма в места заключения, понимая, чем грозит ему эта переписка. Да гонения на него уже и начались. Личного секретаря Преосвященного Антония почти месяц держали под домашним арестом. Ежедневно в 9 утра он был обязан являться в органы государственной безопасности, откуда его не отпускали до 2-х часов ночи, и лишь тогда начинался допрос.

Митрополит Антоний не вернулся из заключения. Там и погиб.

Тогда, может быть, в трагические для Николая Кутепова дни и пришла к нему мысль о принятии монашества.

Митрополит Николай никогда не изменял своим принципиальным убеждениям. Важен один из примеров. В 1996 году я приехала в Нижегородскую епархию с подписными листами, полученными мной в одном из московских храмов, для сбора подписей мирян, считавших необходимым канонизацию убиенного императора Николая II. Пришла к Митрополиту Николаю за благословением на сбор подписей. Он категорически отказал. Дерзнула спросить: «Почему?» Ответил кратко: «Он ворон убивал». Позднее, на Архиерейском Соборе 1997 года, – единственный из всех участников Собора – выступил против канонизации, считая, что ответственность за гибель новомучеников российских лежит и на совести царя, «в здравом уме и твёрдой памяти отрекшегося от престола».

Фраза о «воронах» только на первый взгляд кажется абсурдной. Наиболее глубоко я поняла её, работая над книгой «Православный Чехов». В ней есть глава «Всякое дыхание да хвалит Господа». Опиралась в ней на мысль преподобного Силуана, который «учил «жалеть всю тварь, так что без нужды и листа на дереве не хочется повредить».

Отправляясь на встречи с Митрополитом Николаем, к великому сожалению, увы, запоздалому, не знала, что из всей русской литературы он выделял творчество Антона Павловича Чехова. Говорят, каждому священнику, приходившему к нему на приём, советовал двадцать минут в день уделять чтению чеховских произведений. Как бесценность храню сборник рассказов Чехова под общим названием «Архиерей», изданный «по благословению Митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая» Братством во имя св. Александра Невского в 1998 году. Считаю этот жест Владыки незримым благословением и мне, много лет идущей против течения всё ещё бытующих соцреалистических позиций современного «чеховедения».

Была я свидетелем и того, как мудрый Владыка Николай поощрял деятельность истинных подвижников возрождения духовности на русской земле. Вместе с воспитанниками Ветлужской Воскресной школы (которую, к слову сказать, в конце девяностых годов Митрополит оценил как «лучшую в Епархии») мы ездили в г. Семёнов, где радостно и доброжелательно принял нашу «беспоповскую» (священник с нами не поехал) делегацию протоиерей Игорь Иудин, восстановитель и настоятель «единственного в городе православного храма, создавший первую в епархии православную гимназию» (цитирую письмо нижегородской паствы патриарху Кириллу) и далее – сложно перечислить все благие деяния, которые совершил за 15 лет служения в Семёнове заслуженно «Почётный Гражданин» этого небольшого города.

Мы с детьми были на концерте выпускников Семёновской Воскресной школы. Как высок был уровень программы, какой столичной культурой были проникнуты прощальные выступления педагогов, как искренни слёзы и трогательные речи взрослых выпускников! Сидела, взволнованная увиденным и услышанным. Уверена: молодые люди, воспитанные здесь, – духовно-нравственная опора России, на какие бы крутые повороты ни заносило нашу Державу.

И вот, узнаю, что о. Игорь Иудин вынужден был перейти в Ивановскую епархию. Жестокие, необоснованные гонения подорвали его здоровье. На бесчисленные просьбы паствы и властей г. Семёнова, адресованные в высшие эшелоны церковной власти, ответа нет. Их письма – «глас вопиющего в пустыне». В пустыне бюрократического чванства церковной иерархии.

Что же касается бесконечной перетасовки «церковных кадров», я наблюдаю это (теперь со стороны) на примере бывшего ветлужского благочиния. Священники то и дело меняются; духовно опытных, уважаемых горожанами в течение долгих лет служения на одном приходе, заменяют лицами, которые уполномочены доносить на прежних настоятелей – по чину ли служит, нет ли какой зацепки для новых гонений… Лицами, вроде бы, монашествующими, которые сразу же избирают себе фаворитку и с ней делят неучтённые доходы, создавая комфортное её «благосостояние». Маменька «вроде бы, монашествующего», без зазрения совести, запускала руку в церковную так называемую «кружку», дабы переправить не считанное содержимое в свой карман.

Из часовни во имя Александра Невского, небесного покровителя императора Александра Третьего, пожертвовавшего крупную сумму денег на восстановление города Ветлуги после спалившего её пожара в 1888 году, нынешний, как он себя именует, «заместитель благочинного» сделал торговую точку, перегородив и без того малое помещение прилавком. Ни о каких молебнах, хотя бы дважды в год – 5 июня – в день канонизации Александра Невского (в схиме Алексия) и 12 сентября (обе даты по новому стилю) – в день перенесения мощей святого, и речи нет. Доход превыше всего. А как же, когда епархия требует платить непомерные налоги. Возникает «круговая порука» торговой цепи.

Пора завершить трагический для меня «сюжет» о Троицком храме, северный придел которого во имя св. евангелиста Иоанна Богослова восстанавливали «всем миром» в течение девяти лет. На бесчисленные субботники ветлужане приходили семьями. Говорить ли, что непременными участниками их были воспитанники Воскресной школы. Но ни разу не появился там действовавший тогда священник. Не пришёл. Не благословил. Не замарал изнеженных рук, разбирая заводские «авгиевы конюшни».

После смерти Митрополита Николая добился возвращения в Троицкую церковь, из которой был уволен прежним Владыкой. Первое, что содеял, – приказал разрушить в северном приделе храма всё его убранство. Созиданию алтарной преграды, работая совершенно безвозмездно, два года посвятил мой муж Алексей Герасимов, перенесший перед этим тяжелейший инфаркт. Пятнадцать лет прихожане молились перед этим резным иконостасом, оснащённым уникальными иконами, канонически безупречными, выполненными в древней Ростовской технике эмали на меди с великой любовью, тщанием и вкусом.

После смерти мужа в 2010 году, приехав в Ветлугу, я нашла узорные детали иконостаса в мусорной куче, которую устроили в главном – Троицком – приделе храма. В северном было сделано всё, чтобы начисто стереть следы наших многолетних бескорыстных трудов. В ответ на моё заявление в епархию с настоятельной просьбой вернуть за ненадобностью намоленные уже иконы и детали иконостаса был получен ответ: «Пусть забирает всё». Знакомые помогли это «всё» погрузить в машину, вывезти. Так я похоронила своего мужа второй раз.

Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай скончался 21 июня 2001 года. В этот день 60 лет назад началась Великая Отечественная война, на которой он воевал в самом её пекле – под Сталинградом. Но и всю последующую жизнь был великим ратником на поле духовной брани. Не об этом ли напомнила нам скорбная дата…

До смертного своего часа не забуду тёплого голоса Владыки и его прощального напутствия, когда я в последний раз после очередной долгой беседы покидала его кабинет. Благословляя, сказал мне: «Живите долго».

Живу. Зачем-то надо.

Дождалась кардинальных изменений: Нижегородскую епархию территориально разделили на четыре части. Теперь и Семёнов, и Ветлуга относятся к Городецко-Ветлужской епархии. Ныне её возглавляет Архиерей Городецкий и Ветлужский Августин. Дай Бог, чтобы он избрал путь служения, проложенный незабвенным Митрополитом Нижегородским и Арзамасским Николаем.

Алина ЧАДАЕВА