Истаял земной срок

№ 2012 / 50, 23.02.2015

Истаял земной срок Василия Ивановича Белова.
Едва отзвучали по его адресу приветственно юбилейные речи. Едва был явлен миру его семитомник – преславный итог трудов и дней.

Истаял земной срок Василия Ивановича Белова.

Едва отзвучали по его адресу приветственно юбилейные речи. Едва был явлен миру его семитомник – преславный итог трудов и дней.

Осиротело в очередной раз русское слово, набрякло стылой, заледенелой слезой. «Я умру в крещенские морозы» – угадал его равновеликий друг и земляк Рубцов. «Я уйду, когда встанет, застынет вода» – прозорливо вторил ему Белов. И описал в главной повести своей жизни, как всё будет: сгустятся, пророча тоску, сизые тени, взметётся колючками снег, и одинокая, зябкая, взойдёт над полем звезда. Ещё одна бессмертная душа покинет усталое тело. Дело привычное – и такое горькое, непостижное.

Он так и ушёл – вечером хмурым, декабрым. Но ведь на исходе великого дня – Введения во Храм Богородицы, двунадесятого праздника. В одно из сочленений годового кольца православных торжеств, которые чтил как часть русского лада. Уж куда знаменательнее. Ведь это он, пахарь и плотник, вводил нас в прошлое родины – чтобы, помолясь и покаявшись, вывести к свету. Чтобы взошло оно наконец, наше по-северному робкое, трудно восходимое и потому особенно нежное «солнышко-припеколнышко». Кто ещё и когда отыщет такое словцо нам в утешение?

Белые, белые звёзды над бескрайним заснеженным Беловодьем. Вечный вологодский трикирий: Батюшков, Брянчанинов, Белов.

Юрий АРХИПОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.