Хоть видно камни – не достать до дна

№ 2013 / 6, 23.02.2015

В столичном «Библио-Глобусе» состоялась презентация свежей поэтической книги Максима Лаврентьева «Видения земли», которую составили «маленькие поэмы» и избранные стихотворения.

В столичном «Библио-Глобусе» состоялась презентация свежей поэтической книги Максима Лаврентьева «Видения земли», которую составили «маленькие поэмы» и избранные стихотворения. Среди неуютной московской слякоти и ненастья, в самом центре столицы в течение часа горел очаг внимательного, дружеского сомыслия и сочувствия. Не всякие стихи и не каждый автор способны зажечь и поддерживать такой очаг. У Максима это получилось.

По замыслу хозяина и благодарного виновника встречи некоторые из тех, кто уже успел ознакомиться с «Видениями земли», высказывались о книге, сам же он время от времени читал из неё стихотворения по выбору собравшихся. Надо сказать, на этот раз среди дружеского кружка любителей поэзии оказались люди очень неординарные, талантливые, и послушать их было одно удовольствие.

Первым выступил писатель Сергей Есин, ненадолго заглянувший гостем на этот огонёк. Бывший ректор Литературного института, когда-то принимавший Максима на работу, неожиданно процитировал главку из байроновского «Дон Жуана»: «Прозаик любит белый стих, но я / За рифму, дело мастера боится! / А у меня запас всегда готов / Сравнений, и цитат, и острых слов…» – и заявил, что «в каком-то смысле – это про Максима»: «Он, как ни странно, традиционалист. Но в отличие от очень многих традиционалистов, которые в моих глазах имеют меньшую ценность, он ещё и поэт настоящей и точной мысли».

Выступавшая следом Вера Калмыкова поблагодарила Максима Лаврентьева за книжку «не только потому, что в ней амечательные стихи, от чтения которых получаешь новый для себя внутренний опыт, но ещё и за то, что здесь так ненавязчиво, так изящно и так артистично говорится о мировоззрении человека, живущего в городе сегодня, в XXI веке, и переживающего все те неврозы, которые нам всем свойственны…». Поэтесса напомнила, что если у Пушкина, к его счастью, «соперником в гармонии» были «шум лесов», «вихорь буйный» и другие замечательные собеседники, то сегодня соперником поэта в гармонии является город и социум, «а это соперники очень жёсткие и очень нелицеприятные, и с их гармонией соперничать крайне сложно – можно слететь в пошлость. Максим же удерживается».

Затем настало время трогательного взаимного признания Максима Лаврентьева и Марины Степновой (автора романа «Женщины Лазаря», получившего недавно премию «Большая книга»). Оказывается, они «влюбились друг в друга с первой строчки». «Почему такая редкость сейчас найти такого прекрасного поэта со своим голосом?» – спрашивает писательница, и тут же сама отвечает: «Потому что Интернет нам доказал, что хорошо писать умеют миллионы. В том числе и стихи (как в набоковской «Красавице»: «С пугающей лёгкостью писала стихи о чём угодно…»). Однако хорошо писать – не достаточно, нужно ещё что-то – чтоб Господь Бог поцеловал тебя в маковку, чтобы на общем фоне истинный талант уединился. И когда ты такого поэта находишь – это совершенно невероятный и удивительный подарок, и он сразу попадает в некую такую высшую лигу, которая у каждого своя. И у меня, конечно, Максим в эту высшую лигу улетел сразу. От его стихов мурашки бегут по коже – это верный признак».

По признанию самого поэта, большинство его «эстетических пристрастий, если говорить о современной литературе, лежит скорее – в прозе». И одним из близких ему в этом смысле авторов является Александр Трапезников. Трапезников сказал несколько слов о «маленьких поэмах», составивших первый раздел книги: «У меня родилось такое ощущение, что они близки ассоциативно к «маленьким трагедиям» Пушкина. В одной из этих «маленьких поэм» дано такое определение поэзии: «Прозрачность в ней важна и глубина: хоть видно камни – не достать до дна». Это то, что отличает поэзию золотого века. Кажется, что Максим какими-то незримыми нитями связан с Пушкиным, Боратынским, Тютчевым…».

О своеобразном «анахронизме» Максима Лаврентьева говорил и Сергей Арутюнов: «Казалось бы, действительно, не то время, не тот век, совершенно неуместно появляются эти стихи, как будто сошедшие со страниц книг XIX века… Но с течением времени я понял важную для себя вещь: стихи образуются, как им угодно, когда им угодно и в соответствии с тем, куда как раз НЕ течёт время – они всегда противоположны ему. Те стихи, которые следуют за временем, говоря державинским слогом, «река времён в своём стремленье уносит»… Строки же Максима – это те самые стволы, которые встали в распорках к узким берегам реки времён. Эти строки пытаются остановить нас, замедлить нашу суету, обратить нас к вещам, которые, к сожалению, осознаются нами не каждый день…».

Поэт более старшего поколения Валерий Лобанов отметил, что Максим «из тех редких поэтов, у которых всегда есть содержание. Не фабула, не литература, а то самое глубинное содержание, которое можно, наверное, назвать просто глубиной».

Были на вечере и представители учёного сообщества. Так доктор филологических наук, Елена Зейферт поделилась тем, что, когда даёт своим студентам список авторов нового времени на выбор, примерно половина из них добровольно желает изучать Максима Лаврентьева («а молодых людей не обманешь!»).

Юлия Качалкина явилась дружественным послом крупнейшего издательства «Эксмо», книгами которого заполнены 90 процентов магазинов страны. И у неё, как у человека «делового», оказался свой взгляд на достоинства «Видений земли». По её мнению, само название книги «настолько скромное, спокойное, что, если вы пройдёте по книжным рядам, вряд ли выцепите его взглядом. Но зато, если вы возьмёте эту книгу в руки, то поймёте, что это некий призыв к восстановлению спокойствия в собственной жизни, к гармонии. Когда ты всё время живёшь на бегу, берёшь такую книгу, прочитываешь одно-два стихотворения – и тебе становится хорошо, как будто ты принял особенный духовный витамин. А уж поэмы – это, наверное, целые витаминные комплексы».

«Замечательный переводчик, небанальный литературовед и пушкинист (хотя сам терпеть не может пушкинистов)» – так Максим представил Владимира Козаровецкого, который тоже говорил о времени, но в свою очередь отметил удивительное чувство современности в поэзии Максима Лаврентьева: «Строки, которые полностью передают моё ощущение в жизни и литературе:

Мы вышли из тени на свет, И стало понятно – нас нет…

Это очень точное описание моего поколения шестидесятников, от которого, казалось бы, Максим далёк. Но это и очень точное описание самого нашего времени».

Так, в конце концов, круг замкнулся, и устами друзей-ценителей, прозвучало, что поэзия Максима Лаврентьева, несмотря на всю свою приверженность традиции и всю ощутимую связь с золотым веком, оказывается предельно современной.

Евгений БОГАЧКОВ
Фото Анны АЛЕКСАНДРОВОЙ