Жизнь поэта: подробности и целое

№ 2014 / 27, 23.02.2015

«Всесильный бог любви, всесильный бог деталей», – сказал когда-то Борис Пастернак, и был прав: чем сильнее любишь, тем больше видишь подробностей в предмете любви

«Всесильный бог любви, всесильный бог деталей», – сказал когда-то Борис Пастернак, и был прав: чем сильнее любишь, тем больше видишь подробностей в предмете любви, дорогих сердцу, и в каждой тайной или явной подробности, штрихе, оттенке сконцентрировано всё чудо целого.

Таков феномен жизни: она неоспоримо мозаична, сложена из десятков тысяч дней и миллионов мгновений. Каждое – неповторимо. Вечная жажда художника, автора – зафиксировать его, и это вполне фаустовское желание часто играет с автором плохую шутку: начиная писать о пережитом, он тонет в тех же самых подробностях, что его вдохновили.

Не так с Сергеем Белорусцем. Он обладает должной мерой лаконизма, чтобы не впасть в лирическое многословие, и прицелом чёткого вИдения, когда из бездны событий и положений выбирается нечто главное, определяющее нравственность, идею, работу духа.

Он обладает великолепным чувством юмора, и юмор у него разных тонов: то печальный, то жёсткий, то лиричный, то нежный, и сквозь этот грациозный юмор там и сям просвечивает детство.

Детство – такая всегдашняя загадка: вырастая из него, мы оставляем его близ себя кто как может: и как грустное ретро, и как недостижимую (потерянную!) мечту, и как ориентир чистоты. Авторская интонация Сергея Белорусца чиста и непредвзята, и это подкупает – читая книгу, мы соотносим себя с детством автора, а потом и со своим детством: опыт детского писателя даёт Белорусцу право использовать эти прозрачные и яркие детские колориты во вполне взрослых эскизах и зарисовках.

Есть у художников такой фокус: проиллюстрировать детскую книжку будто бы детскими рисунками (а рисует их взрослый искушённый мастер, подлаживаясь под ребячью стилистику). Сергей Белорусец не стилизует и не копирует: он раскрывает нам свои собственные детские тайны, демонстрируя незыблемость и мужество души, пожелавшей остаться, при всех «взрослых» наработках, внутри драгоценной детской шкатулки.

Метафора всей жизни автора здесь слеплена из множества миниатюрных реалити-сказок. Да и с виду реалистическая книга складывается в почти сказку – из целого веера зарисовок, этюдов, рассказов, похожих на стихи, и воспоминаний, похожих на притчи.

Характерное название сборника – «Песни для чтения» – подчёркивает взаимосвязь двух мелосов – литературного и музыкального. Хотя мы оказываемся лицом к лицу с, казалось бы, прозаическими и даже бытовыми воспоминаниями автора, он может подать их, как настоящую сказку (со знакомой интонацией: «Жили-были…»):

«Иду я себе.

А она лежит.

Прямо на дороге.

На моей.

В луже.

Брошенная (жизнью мне?) перчатка.

Некий символический вызов.

Тот, который, видимо, следует незамедлительно принять.

Для начала подняв эту самую перчатку.

Из лужи.

Или, может она, перчатка, просто-напросто кем-либо

утеряна?

Тогда точно поднимать не надо.

Тем более, что при ближайшем рассмотрении очевидно: перчатка – и не перчатка-то вовсе.

Рукавичка.

Лежит на дороге.

Сама же знак мне подаёт:

– Закрой, парень, свою варежку!

Да поскорей.

Ту безразмерную, которая здесь внутренним диалогом именуется.

Если можешь, конечно…»).

Стихи сменяются прозой, потом опять стихами – поэт в любые свои времена остаётся поэтом.

Автор – человек культуры, и читателю, свободно плывущему в море культуры, книжная дистанция «Песен для чтения» покажется нетрудной, естественной. И на пользу писателю будет играть момент узнавания: ровесники автора заглянут в зеркало эпохи и, возможно, увидят там себя.

У Сергея Белорусца лёгкое дыхание: он противник красивостей, но он владеет главным для художника: умением показать сложное через простое. Через одну чёткую деталь. Через одну красочную подробность.

А это всегда дорогого стоит: и в детстве, и в зрелости.

---

_{Сергей Белорусец. «Песни для чтения. Прозаическая ретропись». Москва, Союз писателей Москвы, «Academia», 2013.}

---

Елена КРЮКОВА