А знаем ли мы, куда катится наше гуманитарное образование?

№ 2014 / 28, 23.02.2015

О проблемах гуманитарного образования в России – школьного и вузовского – говорят давно. А в последнее время один за другим стали появляться

О проблемах гуманитарного образования в России – школьного и вузовского – говорят давно. А в последнее время один за другим стали появляться даже не то чтобы признаки кризиса в этой области, а прямые декларативные заявления, вопиющие о катастрофическом положении. Причём это не извечная борьба либералов с государственным драконом: сигналы подаются из разных сегментов политического, мировоззренческого спектра – и от центристов, и от православных патриотов в том числе. Однако в массовом сознании, кажется, такого тревожного ощущения нет. Мало кто глас вопиющих филологов слышит. Чиновники же, и вслед за ними центральные СМИ, либо не обращают на вопли гуманитариев внимания (хотя круглые столы на эту тему проводятся, иногда даже в Государственной Думе), либо бодро вещают о конструктивной, плодотворной работе над проблемой. Только что разразился громкий скандал в МПГУ. Однако обратимся к сигналам, которые наверняка не все заметили.

Худ. Ирина Терёхина

30 июня, например, вышел последний номер единственной у нас специализированной газеты для учителей «Первое сентября», созданной Симоном Соловейчиком в 1992 году, которая по своему замыслу поддерживала живое, творческое отношение к педагогической работе. С 1 июля такой газеты не существует. С одной стороны, о том, что это случится, было известно ещё полгода назад. Всё, как говорят, к этому шло, на то вроде бы имелись объективные организационно-экономические причины (недостаток финансов, проблемы с подписчиками и т.д.). Но закрытие газеты сопровождалось открытым обращением от редакции к общественности, в котором речь шла не столько об экономике и о структурных изменениях в одноимённом издательском доме, сколько о самой атмосфере, сложившейся в нашей стране:

«Наступает новое время для страны, для школы, для учителей и учеников. И в этом времени нет места для газеты Симона Соловейчика. Она была рождена в другие годы и для другого; в этом её мощь и её уязвимость. Как и все мы – те, кто всерьёз выбрал «ПС», заново родившиеся в начале девяностых, – она явилась на свет на волне веры в то, что историю можно направить, свершить, уйдя от советского опыта тотальной директивности; разумным, мирным словом можно изменить школу и учителя, опереться на лучшее в каждом – на человеческое в человеке.

Возможно, это была очень наивная вера. Но и у наивности есть своя сила, невидимая и недооценённая. Слова Цветаевой «отказываюсь выть с волками площадей» тоже могут показаться очень наивными: отказываешься – и что? Что дальше-то? Но в какие-то моменты «наивность» – так зовут её люди, искушённые, как им кажется, в реальной, практической, далёкой от идеализма жизни, – становится силой прямого действия.

Так мы жили всё минувшее десятилетие нового века: пока постепенно сокращались гражданские свободы, пока школу всё больше и больше загоняли в нечеловеческие условия, мы старались быть «вопреки», отказываясь признать то, что по уму и сердцу невозможно признать.

Но сегодня мы, те, кто делает газету «Первое сентября», уже не можем оставаться в рамках прежнего издания; не можем, как раньше, выпускать «Детный мир», «Школьное дело», «Политику образования», «Идеи. Судьбы. Времена». К великому несчастью, от нас, как нам кажется, сегодня требуется то, что противоречит самому духу газеты: признать, что худшее в человеке взяло верх…»

Итак редакция газеты по сути ссылается на возвращение удушающей тотальной директивности (заформализованности?) и на то, что у нас складывается ситуация, когда в человеке «худшее берёт верх». О чём же речь? Само собой напрашивается в качестве возможного ответа обратить внимание на общий настрой одной из дискуссий, напечатанной в последнем номере издания. Там приведена стенограмма передачи «Родительское собрание» радиостанции «Эхо Москвы»: историки обсуждали тему «Уроки крымоведения», и «со всей неизбежностью» была затронута больная тема: «должен ли учитель иметь свою позицию по поводу текущих событий, отличную от официальной». Речь шла фактически о том, что учителей так или иначе склоняют или принуждают в рамках школьных уроков истории к определённому, выгодному нынешним властям, преподнесению событий, связанных с Украиной, присоединением Крыма. Вряд ли участники дискуссии смогли бы предъявить что-то конкретное, какие-то документально подкреплённые свидетельства принуждений, но зато «атмосферу» все якобы почувствовали. И публично связали закрытие газеты с этой атмосферой, хотя, повторим, закрытие это и распределение коллектива редакции по другим изданиям ИД «Первое сентября» было давно запланировано и имело вполне объективные, отнюдь не «атмосферные» причины. Всё это выглядит весьма неоднозначно и противоречиво. Казалось бы, раз газету никто не закрывает, рот никто не затыкает, почему бы и не побороться дальше? А если дело в экономике, зачем сюда эту метафизичную политику примешивать? Справедливо, на мой взгляд, на заявление редакции о закрытии отреагировал в своём фэйсбуке долгие годы сотрудничивший с газетой Олег Лекманов:

«Я не считаю, что принцип «Чем хуже, тем лучше» – правильный. Бороться, по-моему, нужно до конца. Когда лучшая (единственная вменяемая) педагогическая газета перестаёт выходить по собственной воле (ситуация, мол, такая, что в ней нашей газете нет места), то это – проявление слабости и безволия. Симон Львович боролся в такие времена, что нынешние мёд-и-мёдом покажутся. Если заставили закрыться, так и надо было написать и сообщить конкретные факты».

Но вот еще один сигнал, на который я обратил внимание, – уже с «другой стороны»: условно говоря, от православных филологов – резолюция (от 11 июня) VIII Всероссийской конференции «Евангельский текст в русской словесности» (Петрозаводск), где, в частности, сказано:

«Мы, участники VIII Всероссийской конференции «Евангельский текст в русской словесности», выражаем протест против антигосударственной, по сути, политики правительства в области образования. В течение последнего десятилетия под видом «реформ» происходит уничтожение гуманитарного образования в стране: до недопустимого минимума сокращаются часы, бюджетные места, ставки. Так, контрольные цифры приёма (КПЦ) по филологии на 2015 г. сокращены в семь раз (!) по сравнению с 2013 г. Нельзя бороться с катастрофически нарастающей неграмотностью, снижая минимальный порог ЕГЭ по русскому языку до 24 баллов, лукаво уменьшая таким образом число несдавших. В сущности, это свидетельство полного провала государственной политики в области образования. Нельзя воспитать патриота и гражданина, сокращая часы по истории и литературе, уничтожая университетское историческое и филологическое образование. Совершенно очевидно, что ценности русской классической литературы и отечественной культуры радикально расходятся с установками тех, кто пытается изменить исторический вектор развития России. Абсурд усугубляется тем, что Президент говорит одно, чиновники делают прямо противоположное.

Мы требуем кардинального изменения государственной политики в области гуманитарного образования…». Далее приводятся конкретные требования по пунктам и подпись, заверяющая, что резолюция принята на конференции единогласно. На основе этой резолюции была также составлена петиция для сайта OnlinePetition.Ru , обращённая к «Президенту России В. В. Путину, Председателю Государственной Думы С.Е. Нарышкину, Председателю совета Федерации В.И. Матвиенко, Председателю Правительства Д.А. Медведеву, депутатам Законодательных собраний, гражданам России». Однако широкого резонанса эта петиция пока, мягко говоря, не имела. Вот что пишет в своём блоге по этому поводу известный филолог, литературовед и один из главных, судя по всему, инициаторов петиции Иван Есаулов:

«На наше обращение … на сайте откликнулось 2 (два) человека. А ведь оно было обращено не к власти, а к обществу РФ. К гражданскому обществу. Характерно, что люди, самоназвавшиеся «либералами», предпочли его «не заметить», отмолчались. Знают, хорошо знают, в каких именно «организациях» определяется эта самая «государственная» политика. Хорошо знают, где именно «формируются» делегации, где именно находится кормушка. Ну, а другой народ (не такой привилегированный, как эти самые самоназванные «либералы»), разумеется, боится. За свои рабочие места. За своих детей. За свою «карьеру»…».

Не знаю, насколько прав здесь слишком, кажется, горячащийся Иван Андреевич, но то, что «патриотам» и «либералам» в который раз категорически не хватает единства даже в отстаивании безусловно общих и благих целей, – очевидно. И, опять же, отчаянно не хватает единого информационного и культурного пространства, в котором и о петиции про гуманитарное образование, и о газете «Первое сентября» с её проблемами хотя бы просто узнали бы все заинтересованные люди, а не только горстка приближённых лиц. А там бы и можно было уже говорить о соотношении храбрецов и трусов, карьеристов и правдолюбов в нашем гуманитарном сообществе.

Евгений БОГАЧКОВ