НА ПОРОГЕ ГУМАНИТАРНОЙ КАТАСТРОФЫ

№ 2015 / 23, 25.06.2015

Я – преподаватель математики в высшей школе, кандидат физико-математических наук. Недавно среди коллег получили известность доклады профессора А.В. Иванова, доктора физико-математических наук, заведующего кафедрой топологии, из Петрозаводска. Его соображения по поводу ЕГЭ вызывали живое обсуждение среди коллег-преподавателей и учителей школ.

Поскольку я тоже имею определённое отношение к средней школе, т.к. вёл занятия в физико-математической школе нашего университета, вёл математический кружок в 31-м лицее, то хотел бы поделиться некоторыми соображениями по поводу этого доклада и сделать некоторые выводы.

 

А.В. Иванов выстраивает свои соображения следующим образом. Иногда говорят, что сам по себе ЕГЭ – вещь хорошая, но крайне плохо выполняемая. И это разумное в принципе нововведение лишь в результате дурного исполнения приводит на практике к прямо противоположному результату – уровень образования катастрофически падает, выпускники школы не могут решить простой арифметической задачи, делают огромное количество ошибок в простых словах, неспособны понять простейший текст и т.д.

В действительности всё не так. И даже наоборот. Основная идея ЕГЭ – уничтожение среднего образования в школе. И реализация – блестящая. Механизм уничтожения средней школы заложен в самой идее единого для всех экзамена и реализуется через изменение содержания экзамена, а также через минимальный балл.

Чтобы обосновать это утверждение, включим в поле рассмотрения проблемы преподавательские кадры. Согласно концепции ЕГЭ, учитель оценивается по среднему баллу выпускников. Оставить кого-либо из учеников без аттестата ему крайне нежелательно. Следовательно, ему нужно направить все усилия на повышение среднего балла и на то, чтобы научить хоть чему-то совсем слабых школьников. Таких ребят, давно выпавших по разным причинам из обучения, в сегодняшней школе немало. Они умеют выполнять лишь простейшие арифметические действия, причём плохо, задач не понимают. И именно на них учитель вынужден сосредоточиться. А все прочие, более способные и сильные и даже средние школьники остаются за бортом.

Теперь давайте посмотрим, как конкретно устроен ЕГЭ. Для примера возьмём математику (утверждается, что её преподавание в наименьшей степени страдает от ЕГЭ). – Сегодня в министерстве образования РФ считают, что аттестат можно выдать всякому ученику, получившему на экзамене 27 баллов, т.е. решившему первые семь задач из двадцати одной имеющейся.

Что это за задачи? Первые пять задач – задачи начальной школы, их может решить всякий толковый четвероклассник. Шестая и седьмая включают в себя отдельные элементы средней школы: нужно знать, что такое степень и иметь элементарное представление о геометрии. И всё! – этого достаточно. Выходит, из программы средней школы почти ничего не нужно: определённая часть материала средней школы (процентов 30) – задачи с номера 8 по номер 15.

Но с номера 16 сложность резко возрастает – там находятся задачи уровня вступительного экзамена мехмата университета, которые недоступны подавляющему большинству школьников, хотя в баллах оцениваются они точно так же, как задачи для начальной школы. После чего возникает вопрос: а зачем школьному учителю вообще забираться на этот уровень, если можно научить за те же баллы элементарным вещам и не беспокоиться? Вот он и не забирается (да и не может сделать этого, даже если бы хотел). В итоге материал собственно средней школы почти полностью не востребован – за бортом остаётся примерно 90-95% материала, знаний и умений.

Все предпосылки для подобных результатов заложены в официальных решениях, директивах и постановлениях Минобра. И эффект налицо. Так, балл ЕГЭ с 2011 года в целом только падал; в 2014 году он рухнул сразу на 10 баллов. Причина проста: меньше, чем на 38 баллов (допустимого минимума на тот момент) выдали ответы 25% выпускников. После этого минимальный балл понизили до 27.

Всё это продолжается и сегодня. В октябре 2014 года Министерство Образования провело тестирование и установило, что из обучения выпало 30% школьников (в 2012-м году их было 14%). К 2018-му году, когда из обучения выпадет до 90% учеников (ибо некоторые из родителей, скажем, 10%, имеют привычку заботиться об образовании своих детей) задача полного уничтожения средней школы будет окончательно решена.

Так говорит профессор Иванов. А я делаю свой вывод. – Назревает гуманитарная катастрофа. Ибо школа сегодня – источник не только знаний, но и главный институт формирования личности, а человек, недоучившийся в школе (к чему и идёт дело), совершенно неспособен к дальнейшему развитию, он не способен думать при решении элементарных проблем, полностью невосприимчив к знаниям и культуре. Причём он не сознаёт этого; как следствие, он глуп, самонадеян и легко манипулируем. Что крайне опасно и для общества, и для государства: дураки не только развалят (уже разваливают, даже развалили!) промышленность и управление – толпу таких людей несложно «раскачать» и бросить в любую сторону (майдан на Украине – наглядное доказательство).

Известно, что процесс деградации образования зашёл столь далеко, что обеспокоил и региональные власти: в том же Петрозаводске местное законодательное собрание внесло в Госдуму проект закона о полной отмене ЕГЭ. Всем же нам, работающим в системе высшего и среднего образования, остаётся только удивляться, отчего заведомо вредительская бурная деятельность Ливанова, Фурсенко и прочих организаторов уничтожения образования всё ещё остаётся вне сферы внимания учреждений, отвечающих за государственную безопасность России?

Борис МАРКОВ,

кандидат физико-математических наук

г. ЧЕЛЯБИНСК