ЯСНАЯ ПОЛЯНА И КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА

№ 2015 / 39, 04.11.2015

Советник президента страны по культуре

Владимир Толстой день и ночь занимается только

яснополянским кружком, выстраивая свою схему сдержек и противовесов

 

Полгода назад наша газета сообщала читателям о многообещающем развитии литературной премии «Ясная поляна», которое было объявлено её организаторами в честь Года литературы. Развитие касалось и увеличения призового фонда, и расширения числа номинаций. А самым интригующим было введение номинации «иностранная литература». И вот на прошлой неделе жюри этой «самой авторитетной в части большой формы», как выразился министр культуры России Владимир Мединский, литературной премии подвело итоги и вручило призы.

Премия действительно обрела тот масштаб, когда не заметить её уже нельзя ни с какой стороны. Репортажи о нынешней церемонии награждения были показаны не только по телеканалу «Культура», но и в программе «Время» на Первом канале. Результаты премии, позиционирующей себя как традиционалистская, вполне приветливо осветили на этот раз даже и на таком ресурсе, как Colta.ru. Если учитывать, что «Ясная поляна» имеет почти государственный характер (ведь на каждой значительной церемонии в рамках премии выступает министр культуры России, а жюри её возглавляет советник президента России по культуре), такое спокойно-удовлетворённое информирование об её итогах в известном «белоленточном» интернет-издании кое-что да значит.

Это можно, конечно, рассматривать и как локальную победу в деле объединения культурного и литературного поля в нашей стране, что, безусловно, плюс. Но, с другой стороны, не было ли это слишком явным реверансом или даже прямо шагом в сторону определённым образом настроенной части общества? На последнюю мысль наводят следующие факты.

Победителем в основной номинации («XXI век») стала Гузель Яхина – в каком-то смысле протеже одиозно-либеральной Людмилы Улицкой, чьё веское слово (Улицкая написала предисловие к награждённой книге «Зулейха открывает глаза») обратило всеобщее внимание на безвестную до той поры писательницу. Мало того, во второй солиднейшей номинации («Современная классика») после таких наших современных почвенников и традиционалистов – лауреатов прошлых лет – как Виктор Лихоносов, Юрий Бондарев, Валентин Распутин, Владимир Личутин и (в прошлом году) Борис Екимов, в нынешнем 2015-ом (Год литературы, между прочим) чествовали одного из создателей подпольного альманаха «Метрополь» и председателя российского ПЕН-клуба Андрея Битова. Конечно, Битов – писатель заслуженный, и эта награда, в принципе, не вызывала бы особых вопросов, если бы не такое совпадение: два лидера ПЕН-клуба в одном премиальном сюжете…

Сюжет этот особенно забавно выглядит на фоне того, что мы писали в упомянутой выше статье («ЛР», № 9, 2015 – «Толстовский ответ Нобелевке») о расширении «Ясной поляны», с удовлетворением отмечая тогда: «…это не западное покровительство сугубо либерального начинания внутри Российской Федерации, какое можно было бы представить, скажем, под эгидой «ПЕН-клуба», а инициатива с российской стороны, освещённая (не только формально, надеюсь) традициями русской литературы и авторитетом Льва Толстого». Конечно, это по-прежнему, не западное начинание (скорее уж восточное, если иметь в виду основного спонсора), но, когда, с одной стороны, награждён расхваленный Улицкой роман о репрессированных и отправленных в Сибирь «раскулаченных» татарах, а, с другой стороны, отмечена книга о геноциде армян (а именно за «Уроки Армении» славили Андрея Битова) – нельзя не заметить, что всё это очень в духе ПЕН-центровской проблематики. Впрочем, это можно считать именно забавным совпадением. Ведь и ПЕН-центр мы упоминали лишь условно, сейчас эта организация вовсе не является таким уж антигосударственным и антироссийким проектом, как кому-то могло показалось (см., например, в нашей газете интервью с членом исполкома российского ПЕН-клуба Владимиром Сергиенко, № 27, 2015). И ничего удивительного нет в замечательных отношениях жюри «Ясной поляны» с этим писательским объединением. Вспомним хотя бы то, что членами исполкома ПЕН-центра являются «яснополянцы» Алексей Варламов и Владислав Отрошенко. Любопытно, однако, что внутри ПЕНа год назад произошёл конфликт, который случился во многом как раз между президентом клуба Андреем Битовым и одним из ведущих его членов Людмилой Улицкой, активно перехватывавшей инициативу в управлении организацией. Тогда Битов выступил против использования Улицкой нового сайта клуба для оппозиционных, антигосударственных политических игр и деклараций. И тут напрашиваются, опять же, мысли о неких скрытых интригах при поощрении обоих фигурантов внутрицехового спора…

Для начала отметим интересный факт: дважды лауреат «Ясной поляны» 2015 года Гузель Яхина (а ей ещё достался приз в номинации «Выбор читателей» – поездка в Южную Корею с литературно-просветительской программой) в этом году вообще очень сильно обласкана литфункционерами. Алексей Варламов, представляя номинантку Гузель, назвал это чудом и редким в нашей литературной жизни «торжеством справедливости». Но нет ли каких-то объяснений, помимо потусторонних?

Первым большим публичным успехом Гузель Яхиной и её книги «Зулейха открывает глаза» стала победа в этом году в разделе «проза» Национального конкурса «Книга года», который проводит Федеральное агентство по печати. То же Федеральное агентство является и одним из соучредителей «Большой книги», где Гузель с «Зулейхой…» уже в коротком списке. Вообще, Гузель в этом году единственная, кто попал практически во все короткие списки крупнейших литературных премий. Помимо более консервативных «Ясной поляны» и «Большой книги», это ещё и «Русский букер», и сугубо либеральный по составу жюри «Нос», финансируемый Фондом Прохорова. Как такое возможно? Складывается ощущение, что Гузель со своей сагой о репрессиях и тяжёлой женской доле как бы заменила в премиальных процессах находящуюся нынче в немилости любимицу премий Людмилу Улицкую, которую, может, и хотели бы наградить либеральные лоббисты вроде зам. руководителя Федерального агенства по печати Владимира Григорьева, но пока не могут, ибо Улицкая слишком дискредитировала себя своей прозападной оппозиционностью, попытками внедрения в сознание детей сексуальной «толерантности» и прочих сомнительных ценностей. Не потому ли на всех «праздниках жизни» оказалась отмеченная восторженным отзывом Улицкой казанская писательница?

Домыслы и подозрения, впрочем, могут завести далеко. Некоторые специалисты, сравнив стиль и образный ряд произведений мэтра Улицкой и новичка Яхиной, тайком поговаривают о том, что автор-то как будто один и тот же. И даже боятся: не выскочит ли на церемонии награждения одной из громких литературных премий вместо Яхиной Людмила Улицкая, и не заявит ли себя подлинным автором, произнеся какую-нибудь скандальную речь в пику властям… Но ведь достаточно даже и вполне возможного простого творческого влияния популярной писательницы на более молодую коллегу. Тем более, что обе они имеют отношение к кинематографу, написанию сценариев (Гузель Яхина в настоящее время – студентка московском Школы кино), что во многом определяет стилистические особенности.

Так или иначе, если принять версию об Улицкой как опосредованном учителе и благословителе начинающей писательницы, то любопытным, конечно, выглядит следующий тактический ход: поддержав косвенно Улицкую, угодить на той же церемонии одновременно и другой стороне во внутри-ПЕНовском противостоянии. Думаю, такая политика вполне могла бы быть в духе председателя жюри Владимира Толстого, который всё-таки ещё и советник президента, то есть культурный политик в обоих смыслах этого словосочетания.

Впрочем все эти домыслы, при желании, несложно и опровергнуть.

Битов – одно из знаковых и заслуженных имён в современной русской литературе. И почему бы именно ему не дать в этом году премию за «Уроки Армении», если учесть, что мир нынче отмечает 100-летие геноцида армян.

Гузель Яхина, надо признать, написала действительно очень сильную и трогательную книгу, понятную по-человечески людям разных убеждений и вкусов. Об этом, кстати, хорошо говорил на церемонии Алексей Варламов:

«Главное, что я как читатель в этой книге увидел – это момент личностного высказывания, момент родовой памяти. Такое ощущение, что у этой книги есть соавтор – главная героиня книги… У меня было ощущение с самых первых страниц, как будто героиня взяла за руку свою внучку и потянула за собой в своё прошлое. И Гузель пошла, и потянула нас. И мы пошли вместе с ней, и мы увидели, что это не декорации, это подлинное: мир татарской деревни, сложные патриархальные отношения, судьба, которая вдруг вырывается и становится частью судьбы большого народа, большой страны. И странным образом это ужасное, кошмарное событие, связанное с раскулачиванием деревни, преображает героиню, меняет её жизненный путь и раскрывает перед ней горизонты великой страны, горизонты истории.» По мнению Варламова, искомый подход к нашей истории и к нашему прошлому, «о чём мы сегодня спорим, пытаясь найти истину, делимся на патриотов и либералов», «лежит через литературу, через личность, через ту художественную убедительность, которая в этом романе есть».

Да и потом, легкомысленно было бы считать, что Улицкая совсем лишена вкуса и не могла бы похвалить настоящее, замечательное произведение, близкое ей по теме, не оглядываясь на то, является ли автор её поклонницей и подражательницей. Тем более, что книги обеих писательниц выходят в одной и той же «Редакции Елены Шубиной», и совершенно нормально, когда один, более популярный, автор пишет предисловие к книге другого.

Но всё-таки искать какие-то дополнительные интриги и объяснения или нет – решать читателю.

Самым же ожидаемым для нашего литературного сообщества событием в рамках «яснополянской» премии был приезд в Россию, не любимую сейчас многими в цивилизованном мире, иностранного писателя. И не просто приезд, а сопричастность этого писателя с нашей культурой через литературную премию имени Льва Толстого. И мы, конечно, ждали, кто же это будет и что этот кто-то нам скажет?

Этим писателем оказалась женщина американо-японского происхождения, дзэн-буддистка Рут Озеки. А книга называется «Моя рыба будет жить». Как признался Владимир Толстой, его «почти сразу обаяла эта книга своей человечностью, спокойной доверительной интонацией». Итак, гуманизм в толстовском духе, толерантность, межнациональное, межрелигиозное и межвременное взаимопонимание – вот что принесли нам первые итоги номинации «иностранная литература». И, разумеется, уважение к русской литературе и ко Льву Толстому. Всё как по нотам.

Вот что сказала Рут Озеки в своей «яснополянской» речи:

«Получить премию, учреждённую музеем Льва Толстого – огромная честь для меня, мне до сих пор не верится. В России имя Льва Николаевича Толстого звучит привычно, но для меня оно подобно легенде и мифу. Когда я получила по электронной почте сообщение о присуждении этой награды за подписью Владимира Толстого, мне показалось, что ко мне обратился герой, сошедший со страниц русского романа. Конечно, это чувство знакомо мне, как и любому писателю. Вымышленные персонажи постоянно вторгаются в мою жизнь и говорят со мной из своих далёких миров. По сути моя книга «Моя рыба будет жить» написана именно об этом. В нём рассказана история японской школьницы, дневник который выносит на берег волны где-то на севере Канады, и там его находит писательница по имени Рут.

Иными словами, это история вымышленного персонажа, который вступает в непростые отношения с реальным человеком, обитающим на другом конце света. История о том, как слова связывают нас – писателей и читателей – поверх национальных, культурных и даже языковых границ. Мы, писатели, часто ставим себе в заслугу то, что объединяем людей. Но люди изначально связаны между собой. Эта связь глубока и нерасторжима. А наши истории лишь выражают ей. Литература подтверждает нашу связь друг с другом …Читая «Войну и мир» или «Детство. Отрочество. Юность» я путешествую в пространстве и времени, вступаю в диалог с жителями другой страны, с представителями другой эпохи, культуры. Это настоящее чудо, оно было бы невозможно без книг…»

Приятно за нашу русскую переводчицу Екатерину Ильину, также награждённую заметной денежной суммой. «Вообще-то я поняла, какая Катя замечательная, ещё задолго до получения премии. – рассказал Рут Озеки. – Это случилось, когда я получила первое письмо от Екатерины… «Моя рыба будет жить» переведена, примерно, на 35 языков. Но немногие переводчики так тесно общались со мной, обсуждая языковые нюансы и проблемы интерпретации. Катя не просто переводила написанное мной, она расшифровывала подтекст, передавала тончайшие оттенки смысла.»

Ну и, наконец, из уст американской писательницы прозвучало нечто, радующее наше российское самолюбие:

«Я надеюсь, что американские литературные премии последуют вашему примеру и признают важность издания и чтения иностранной литературы…

Помню, как впервые узнала о Толстовском принципе непротивления злу насилием, о том, какое воздействие он оказал на Махатму Ганди, Мартина Лютера Кинга и других великих миротворцев. Помню, как поразило меня сильнейшее влияние писателя на судьбы и образ мыслей обделённых, обездоленных людей в разных уголках земного шара. Как вдохновило и окрылило меня это открытие.

Когда я только начинала писать американское литературное сообщество очень подозрительно относилось к произведениям, преследовавшим политические или социальные цели. Их считали пропагандистскими и противопоставляли чистому искусству, не запятнанному политическими мотивами, говорящему о глубоко личном, индивидуальном. Но я никогда не видела смысла в таком разделении: личное и есть – политическое. Литература вмещает в себя и то, и другое. Литература – безусловно, не пропаганда, но у неё есть социальная задача – вести глубокие, важные разговоры с другими людьми, пренебрегая временными и пространственными ограничениями, помочь нам лучше понять, как мы связаны друг с другом. Вот почему я так счастлива, что мою книгу вынесло на российский литературный берег...»

Посмотрим, придётся ли по душе российским читателям то, что вынесло на наш литературный берег из США. Но в Америке и остальном «цивилизованном мире» вряд ли на «Ясную поляну» сильно обидятся за такой выбор, подобно тому, как у нас часто критикуют выбор шведскими академиками Нобелевского лауреата по литературе. Ведь книга Рут Озеки, как призналась сама писательница, переведена на десятки языков и за кордоном вполне себе отмечена – например, включением в шорт-лист той самой, не русской, Букеровской премии.

Евгений БОГАЧКОВ

 

P.S. Пока советник нашего президента по культуре Владимир Толстой занимается продвижением яснополянского кружка и откровенной рекламой транснациональной компании «Самсунг», власти столицы выгоняют на улицу старейший «толстый» журнал «Москва».
Но советнику, похоже, до «Москвы» и других литературных изданий в Год литературы никакого дела нет.