«Травля» Саши Филипенко

№ 2016 / 22, 18.06.2015

Первое, о чём думаешь при взгляде на заголовок этой книги, отдающий, согласитесь, чем-то пафосно-трагичным, торжественно-злобным – лишь бы он не оказался подлинным описанием происходящего внутри, под обложкой. А если «Травля» всё-таки, собственно, про травлю – пусть там будет довольно иронии и юмора, чтобы свести на нет бросающуюся в глаза патетику и обмануть ожидания простоватого читателя.

Однако нет, ровно это (то есть травля одного человека другими) там и происходит, причём в особо крупных размерах. Журналист по фамилии Пятый (то ли мешающий власти как пятое колесо, то ли просто потому что «пятая колонна» – в любом случае, находка не самая оригинальная) упорно ищет, находит и выдаёт общественности неудобную информацию о богатом чиновнике по фамилии Славин. Тот напускает на журналюгу своих людей, а те разворачивают целую кампанию – в СМИ, социальных сетях и даже в собственном доме у Пятого – которая должна сделать его жизнь невыносимой и заставить покинуть страну.

Патетика тоже оказывается здесь взаправду, всё происходящее описывается с вполне серьёзным сценическим пафосом. Трагедией, которая должна произойти в конце, пахнет с самых первых сцен, написанных как для кино: в коротких, но ёмких фразах выстраиваются будто замедленные глянцевые кадры с классической музыкой в качестве фона. Умиротворение, не сулящее ничего хорошего. Невольно вспомнится какой-нибудь «Крёстный отец», где за пышной свадьбой следуют пышные похороны под пышную же музыку композитора Нино Рота. Только в «Крёстном отце» помимо эффектных сцен есть и история, её в двух словах не пересказать. А вот «Травлю» – очень даже можно.

15 Travlja

Ведь весь этот роман, по сути, и есть пересказ. Один из героев, Лев Смыслов (который поступается всякими смыслами ради львиных амбиций) пересказывает брату историю своей жизни. Как в детстве они имели доступ ко всем благам цивилизации; как затем их отец, бизнесмен, обанкротился; как он, Лев, благодаря жене занял пост главреда в спортивной газете; как он всю жизнь мечтал добиться своей одноклассницы и в итоге добился; как в конце концов попал в долговую яму. Зачем он это делает, так и остаётся в итоге непонятным, зато мы узнаем, как он становится одним из тех самых «легавых» Славина, которые берут на себя медленное изведение журналиста из России. По словам Филипенко, именно этого он и хотел – «показать, как люди превращаются в то, во что превращаются».

Однако проблема (чисто формального типа) в том, что он это не показал, а, опять же, пересказал. Или, если угодно – обошёлся лишь пересказом. Монолог Смыслова, занимающий три четверти текста, кажется, вообще играет не на литературном поле. Где-то он напоминает, опять же, кино: знаете, есть такие приёмы – человек начинает что-то рассказывать, экран расплывается, и мы смотрим в лицах, как это всё было. Где-то – похож на вербатим, и в этом смысле он выглядит даже интересно. На бумаге же, в качестве художественной прозы, он подобного интереса не вызывает.

Гораздо более приметными, кстати, оказываются тексты самого журналиста Антона Пятого. Не разоблачительные статьи, а фрагменты из книги, которую он по ходу дела пишет. Там, к примеру, описывается суд над человеком, который опубликовал на фейсбуке пустой пост и тем самым оскорбил чувства верующих, а защищающий его адвокат является его же прокурором-обвинителем – таковы итоги «оптимизации кадров судопроизводства». Кажется, вот такой род высказывания – некая антиутопия, преподносимая не как зловещее чудовище, а как жалкий тявкающий той-терьер, над которым автор не стесняется тут же посмеяться – был бы полезен в сегодняшнем обществе. Однако, кавээновский юмор автора (который писал шутки для «Прожекторпэрисхилтон», и сам вёл похожую программу на «Дожде») и здесь сводит все усилия на нет и превращает абсурдную пародию чуть ли не в фельетон. «Если же вы считаете, что двести тысяч подонков должны быть спасены – отправьте нам сообщение. Напоминаю, что в таком сообщении вы должны указать свои инициалы, год рождения, номер паспорта, место фактического проживания и размер одежды…»

К сожаленью или к счастью, вопрос о форме прозы Саши Филипенко ещё долго будет вторичен по отношению к вопросу об её содержании. Он делает своими героями персонажей, с которыми другие, более маститые писатели не хотят, не могут или просто считают ниже своего достоинства связываться – и этим зарабатывает себе очки. Госслужащий с олигархическими яхтами и виллами. Журналист, отчаянно копающий под такого госслужащего. Цыгане, продающие героин под присмотром полиции. Политтехнологи, овладевшие мастерством хейтинга и троллинга в соцсетях. Эти образы, наверное, противны интеллигенции (тем же писателям), писать про них грубо и пошло, времени ещё достаточно не прошло, чтобы можно было говорить о чём-то с объективной отстранённостью. Да и, главное, зачем вообще пытаться их осмыслить – ведь это всё временные персонажи, которые вряд ли оставят след в истории.

Судя по колонкам Саши Филипенко, он смотрит на ситуацию иначе: если тебе что-то противно, про это и надо написать. Пытаясь перенести этих героев из публицистики в литературу, он остаётся в этом деле чуть ли не одиночкой. Получается, правда, очень громко, даже истерично и, пожалуй, слишком самодовольно – зато заметно. Если рассматривать книгу как манифест (обращение молодого писателя ко всей писательской среде, или либерала ко всему российскому обществу), такой она, наверное, и должна быть.

 

Владимир ПАНКРАТОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.