Ещё раз о Фанни Каплан, которая и не горит в огне, и не тонет в воде забвения

№ 2016 / 24, 06.07.2016

Из современных литературных жанров конспирологический этюд относится к самым востребованным. Сочинить подобный этюд не представляет значительного труда. Это не классический сонет с его катренами и терцетами, особым чередованием рифм и – главное – пропорциональным распределением смысла в пределах четырнадцати обязательных строк, когда тезе противопоставляется антитеза, которые приходят к неизбежному синтезу, подобно точно выверенному и удачно проведённому химическому опыту.

В конспирологическом этюде ограничений меньше, обязательных составляющих формы – раз, два и обчёлся. Это, скорее, разновидность лирического распева, но и здесь есть свои правила. Первое: концентрация имён, отсылок, деталей должна быть предельной высокой, чтобы у скептиков не имелось возможности перепроверить изложенные сведения во всём объёме, что снимает законность каких-либо возражений с их стороны. Второе: составляющие могут и даже обязаны не сочетаться между собой, и при этом быть абсолютно реальными. Третье: интонация, на каковой строится конспирологический этюд, должна быть выдержана в тональности драматической. И последнее: несмотря на полную фантасмагорию, сюжет конспирологического этюда должен обладать собственной логикой.

А теперь на конкретном примере рассмотрим, как функционирует эта современная литературная форма, для чего возьмём, хотя бы, статью Н.Молевой («Литературная Россия», 2016, 24 июня, № 22), где речь идёт о покушении на жизнь В.Ленина, совершённом Ф.Каплан.

Итак, если первое правило автором соблюдено, то второе – очевидно нарушено. Причём, нарушено весьма грубо. Вопрос, куда девалась ещё одна пуля, поскольку в барабане браунинга их семь, так и останется риторическим. Начнём с того, что браунинг – это пистолет, и в отличие от револьвера, никакого барабана у него нет и быть не может. Кроме того, и счёт использованным патронам следует вести иначе. Самым распространённым на тот момент был браунинг модели 1910 года. И в зависимости от калибра, патронов могло быть либо семь, либо шесть (как и в револьвере).
Кстати, браунинг этой модели компактен и не чересчур тяжёл, вполне по женской руке.

Теперь о сожжении тела Ф.Каплан. По версии автора, его положили в бочку из-под керосина, бочку закупорили, облили керосином же и подожгли. Надо заметить, действие это совершенно бессмысленное. Даже облитый бензином труп не сгорит, только обгорит слегка. А закупоренная железная бочка после термической обработки станет лишь консервной банкой с тушёнкой из левых эсеров. Не зря потерял сознание Д.Бедный, присутствовавший при этом чудовищно глупом акте. Можно предположить, что упал он в обморок не от запаха обожжённого мяса, пусть и человеческого, Демьян – мужик крепкий, а тогда, когда П.Мальков решил посмотреть, что осталось от расстрелянной им и сожжённой контрреволюционерки, и бочку откупорили. Впрочем, и тут правит бессмыслица. Почему расстреливал арестованную и сжигал труп лично комендант Кремля? Если хотели всё сохранить в тайне, то и самое место – Кремль, и самое время – белый день, и полное отсутствие свидетелей, один знаменитый поэт, на которого, между прочим, управы не найти – даром ли он и со Сталиным вздорил.

И ещё кое-что о подробностях, весьма бы эффектных, кабы их было нельзя проверить. Судьба дочери П.Малькова, занятная сама по себе, могла углубить сюжет, придать конспирологическому этюду новое измерение. Однако и тут мешают подробности и детали. Молодая актриса, с трудом нашедшая себе место статистки в Театре Н.В. Гоголя – деталь вполне мелодраматическая, но дело происходит в конце сороковых годов, и такого театра нет в помине, есть Центральный театр транспорта. Но так ли, иначе назывался театр, ставший впоследствии Гоголь-центром, там никогда не работал актёр С.Филиппов, который с 1935 по 1965 год играл в акимовском театре комедии. И никогда – это следует подчеркнуть особо – превосходный этот актёр не писал доносов на свою жену, дочь П.Малькова. Потому что никогда не был на ней женат. Был он женат на писательнице А. Голубевой, и жили они в Ленинграде, очень дружно.

Это ещё одно непременное свойство избранного жанра. Конспирологический этюд всегда балансирует на грани, за коей начинается клевета, либо, подберём иное слово – навет. Были бы непременные правила жанра соблюдены, и такое ответвление сюжета оказалось бы к месту. Этого не случилось, ибо нарушено четвёртое, важнейшее правило: сюжет конспирологического этюда, при полной фантасмагории отдельных перипетий, наделён собственной логикой.

И не логичней ли выстроить из тех же фрагментов другую историю? Ф.Каплан, освобождённая революцией после одиннадцати лет каторги, встречает Д.Ульянова, младшего брата вождя. Уже и не чаемая свобода и внезапное чувство потрясают её до глубины души. Но роман оказался кратким. Д.Ульянов не собирается связывать жизнь с полуслепой, измождённой и хворой женщиной. И она решает отомстить.

Собственно, никто не знает, как оказалась Ф.Каплан в Москве. Сама она давать показания отказалась. И не потому ли, что речь должна идти о вещах чересчур личных. Д.Ульянов, кстати, в Москве не живёт, он переселится туда через несколько лет. Но недоброжелатели и наушники, которые преследуют собственные цели, могли нашептать что угодно. И то, что бывший возлюбленный живёт в столице, и то, что ведёт активную политическую работу, выступает на митингах.

И вот завершился очередной митинг. Люди расходятся, в негустой толпе стоит полуслепая, и всё-таки различающая силуэты и голоса, женщина с браунингом. Она слышит негромкий голос с характерной картавостью, даже, кажется, способна разглядеть лицо с бородкой. Ф.Каплан к тому времени могла ни разу не видеть и не слышать вождя революции, но облик и голос любимого человека, предавшего её, она помнит отлично. И она стреляет на звук.

Прочее – красный террор, массовые аресты и расстрелы – плод работы тех, кто знал толк в прикладной конспирологии. У них можно, при желании, весьма многому научиться. Задача же этой заметки: показать, как следовало бы использовать имеющиеся элементы формы, чтобы создать убедительный конспирологический этюд.

 

Иван ОСИПОВ