Белла АХМАДУЛИНА: «НИКАКИХ ПИСЕМ Я НЕ ПОДПИСЫВАЛА»
№ 2017 / 5, 10.02.2017
Новыми фактами об отношении знаменитой поэтессы к Борису Ельцину и к зловещему “письму сорока двух” «Раздавить гадину» делится Анатолий Иванушкин
Недавно мы проводили 2016 год. Оглядываюсь – есть что вспомнить. Однако, над столом у меня висит фотография поэта (прекрасной женщины, с дарственной надписью, – на фото), с которым я познакомился в 1975 году. У меня шла подборка стихов в журнале «Студенческий меридиан», где я работал корреспондентом. Нужно было, чтобы кто-то из маститых написал предисловие к подборке. Мой выбор пал на Беллу Ахмадулину. (Меня главный отговаривал, но я настоял на своём.) Я позвонил ей по телефону, и она пригласила меня приехать к ней, на Арбат, в Мастерскую художника Бориса Мессерера, где она тогда жила. Я очутился у неё вечером.
Взяв протянутые мною стихи, она сказала: «Вы не обижайтесь, но я напишу о ваших стихах, если сочту нужным, если они на меня произведут впечатление.»
И… пригласила меня к застолью, как юного гостя. Невежественный в культуре, дремучий, я только потом (позднее развитие) сообразил, что сидел и даже пригублял грузинское вино рядом, может, с …
Я от журнала уехал в командировку в Молдавию, а вернувшись, позвонил, по дороге на работу. Она произнесла: «Приезжайте, если можете, прямо сейчас. Напутственные строки для вас мною написаны».
Я поехал. И застрял у неё часа на три. Потому что сначала, так как ей должны были позвонить из Тбилиси, она попросила меня погулять с её собакой Фомой, а когда я вернулся, она с недоумением стала рассматривать мой портфельчик: «Кто-то оставил…»
Я смущённо сообщил, что портфельчик мой, а содержимое, бутылка «Букета Молдавии» – подарок ей. Она тут же попыталась ножом эту бутылку раскупорить… Мне, как мужчине, пришлось вмешаться.
«Букет» был очарователен. К сожалению, вскоре от него ничего не осталось. Тогда она порылась в столовке и нашла в заначке «Грузинский коньяк», который тоже был очаровательным.
Ах, как ругался пришедший не скоро Борис Мессерер. «Белла, как же ты сегодня будешь выступать на телевидении?»
Меня, отведя в сторону, он обязал никогда больше не приходить в его Мастерскую с алкоголем. Но бытовой конфликт, скорее недоразумение был улажен, когда Белла показала Борису мои стихи, написанные о его Мастерской…
Я бывал у неё в Мастерской много раз, брал интервью для газет…
А фотография Беллы увела меня в 2013 год. Он был отмечен двумя знаковыми моментами, которые одной ниточкой чуть-чуть даже связаны между собой.
Первый, это общественный резонанс по случаю 20-летия драматических событий октября 1993 года.
Этот печальный «юбилей» стал темой номер один огромного числа публикаций почти всех СМИ. И что примечательно, оценки тех событий уже более взвешенные, честные. Хотя непримиримость взглядов остаётся у главных участников тех событий – Р.Хасбулатова, А.Руцкого, А.Коржакова, С.Филатова. Все они в октябре выступили в газетах и журналах и на ТВ с рассказами и воспоминаниями.
Конечно, хотелось бы, чтобы и руководство страны решилось, наконец, поставить точку в этой исторической драме. Но оно, к сожалению, пока ещё не готово взять на себя ответственность выразить своё отношение. Поставить диагноз случившемуся.
Ещё в ТОМ году произошло масштабное событие в литературной жизни. По Гамбургскому счёту. В Тарусе поставлен был (фантастика!) памятник прекрасному поэту Белле Ахатовне Ахмадулиной.
(Её образ воспроизвёл впервые, как скульптор, художник и муж Борис Мессерер. А отлить её в бронзе помог знаменитый З.Церетели.)
Она его заслужила. Не только незапятнанностью своей профессиональной репутации. Главное – своими стихами.
Неспроста в своём откровенном, жёстком «Дневнике» Юрий Нагибин вписал Ахмадулину в троицу русских поэтических классиков с Цветаевой и Ахматовой. Причём, невольно поставив Ахмадулину выше Ахматовой…
Но я бы решился в связи с Беллой Ахмадулиной устранить одну неясность или неточность. А по-простому – восстановить справедливость, в связи с «Письмом сорока двух». Так называемым обращением деятелей литературы и искусства к согражданам, российскому правительству и президенту Борису Ельцину, в котором использовано и её имя. Эта поспешная конъюктурщина была не очень чистоплотной, бросившей тень на порядочность знаменитых подписантов.
Так вот Белла Ахмадулина это письмо не подписывала. Как человек, она всегда эмоционально реагировала на происходящее в стране. Но тут она своей репутации не испачкала. В политике она не участвовала ПРИНЦИПИАЛЬНО. Она оставалась поэтом. И чтобы не быть голословным, поведаю следующее.
В январе 1994 года я брал у Беллы Ахмадулиной интервью для отраслевой газеты «Рыбацкие новости», где я тогда работал Заместителем главного редактора. Оно было опубликовано в газете. Со мной она всегда, не только как с журналистом, но и как с другом, была откровенна. Я был один из немногих, кто ей смел задать любой вопрос, на который мог рассчитывать получить честный ответ. Я её прямо спросил о политике, конкретно, как она относится к Ельцину, и упрекнул её в том, что она подписала опубликованное в «Известиях» 5 октября 1993 года письмо «Писатели требуют от правительства решительных действий».
Вот её дословный ответ, который вряд ли нуждается в комментариях:
«Вы знаете, что я никогда не хвалила ни одного правителя, для меня это было невозможным. И сейчас моё мнение не в угоду кому-то, я так искренне считаю.
Мне нравится, как Ельцин говорит. Конечно, он мужик, не кончал Гарвардского университета. Но есть в нём человечность, простота. Правда, он доверчив, и это ему сильно вредит. Но интуитивно я чувствую, что он добрый. Да, он малопросвещённый. Но тот, кто скажет, что он всё знает, он дурак.
Если проследить путь Ельцина, то видно, что он как политик менялся к лучшему. Он чётко сказал, что разочаровался в коммунизме. По-моему, он смелый и бескорыстный человек, желающий помочь нашему многострадальному народу. Что же касается каких-то писем, я ничего не подписывала».
Анатолий ИВАНУШКИН
P.S. Наверное, для молодёжи и не только процитирую несколько строк из поспешного, зловещего, лживого (это потом почти все признают) текста письма-обращения.
«Мы «жалостливо» умоляли после августовского путча не «мстить», не «запрещать», не «закрывать», не «заниматься поиском ведьм». Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми… К кому? К убийцам? Терпимыми… К чему? К фашизму?
И «ведьмы», а вернее красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грязно оскорбляя народ, государство, его законных руководителей (Гайдара и прочих. – А.И.), сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать… Что тут говорить? Хватит говорить… Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли её продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостью убедились, достаточно окрепшей демократией?»
Что интересно – позже выяснится, что некоторые «подписанты» в этот момент даже не находились в Москве. И, оправдываясь, это приводили в доказательство непричастности своей…
Некоторые подробности, которые я позволил себе мною в этой заметке, прошу рассматривать как попытку рассказать о духе того ещё непотребительского времени, когда была простота общения, любовь друг к другу и высокая поэзия.
А.И.
Любопытная заметка.
Анатолий Иванушкин, а зачем Вы пишете название Вашей должности в редакции газеты “Рыбацкие байки” с прописной буквы – “Заместитель главного редактора”?
Это надо было написать со строчной буквы.
Что ли, Вы неграмотный?