НЕ ПОСЛЕДНИЙ, НО РУССКИЙ

№ 2017 / 6, 17.02.2017

О фильме «Саша Соколов. Последний русский писатель». 10.02.2017. 1 канал ЦТ

 

КОРРЕСПОНДЕНТ:

– Что стало с Сашей Соколовым. И жив ли он?

АЛЕКС:

– Я жив. Я здесь с вами. Он – это я.

 3 Sasha Sokolov 02

Русских в западно-американском мире принято называть рабами. И однажды карельский писатель Дмитрий Новиков раздражённо бросил (видимо, достали): «Мы не рабы, мы – рыбы».

Рыба, как известно, ищет там, где глубже. Например, рыба «Новиков» ищет на Белом море. А рыба «Саша Соколов», судя по фильму Николая Картозии, Антона Желнова и Ильи Белова, ищет в Канаде. Там, в Оттаве, с 1939 по 1945 жили его родители, и там в 1943 г. родился он.

Увы, прожил Александр (позывной – «Алекс») в Оттаве всего два с половиной года, т.к. в сентябре 1945 г. его отца, майора Соколова Всеволода Сергеевича (позывной – «Дэви») разоблачили за «разведывательную», а попросту за шпионскую деятельность, и пришлось ему вместе с семьёй спешно покинуть Канаду.

Выдал майора «кореш» – 26-летний лейтенант госбезопасности Игорь Гузенко (позывной – «Кларк»). Почему выдал? А потому, объяснял он впоследствии, что только в этой стране он почувствовал себя свободным и не захотел возвращаться в «тюрьму народов».

Sasha filmС откровений Гузенко канадско-британско-американской разведке и началась, как следует из фильма, «холодная война», которая, увы, до сих пор не закончилась. Сам же Гузенко стал писателем, и его роман «Падение Титана» в 1955 г. был удостоен номинирования на Нобелевскую премию, но то ли по политическим, то ли по художественным соображениям премию не получил. Однако роман продолжает волновать умы, в том числе и в нашей стране, хотя на русский до сих пор не переведён. К примеру, в начале двухтысячных на научном симпозиуме в университете Нижнего Новгорода обсуждалась тема «К спорам вокруг Игоря Гузенко и его романа «Падение Титана».

Остаётся добавить, что после смерти Игоря Гузенко (1982) в одном из парков Оттавы была установлена мемориальная бронзовая доска в знак признания его заслуг не только перед Канадой, но и перед всем западно-американским миром. И когда мы видим в фильме прогуливающегося по Оттаве Сашу Соколова, то невольно приходит на ум, что сын преданного вполне может оказаться у «мемориала» в честь предавшего. И даже постоять там с его старшей дочерью, практически сверстницей писателя.

Поразило в фильме некое мистическое сочетание судеб. В 45-ом: «Кларк» (Гузенко) предаёт «Дэви» (Соколова) и ещё десять человек. Получает гражданство Канады. В 75-м сын «Дэви» женится на иностранке и покидает СССР, оставляя по сути в заложниках всё ещё мощной империи (КПСС плюс КГБ) родителей и сестру. Те вынуждены отказаться от «предателя»-сына и брата. В 77-м Алекс получает гражданство Канады. То есть «Кларк» (предавший) и «Алекс» (сын преданного и тоже, получается, предавший) отныне живут в одной стране, куда они попали с одной и той же целью – жить свободно, во имя свободы.

Но как раз насчёт свободы – большой вопрос, и он возникает, когда авторы фильма представляют нам документальный кадр с Гузенко: во время интервью Канадскому ТВ его лицо скрыто белым колпаком, с узкими прорезями для глаз. Да разве и сам Александр, стремясь с юности жить в красивом западном пейзаже, не угодил из одной несвободы в другую, где «затыкание ртов» и «умолчание» – всё тот же «куклусклановский» колпак Горенко. Поневоле вспомнишь слова Дальберга, героя романа Соколова «Палисандрия»: «Иные истории, начавшись как трагедия, длятся как комедия, завершаются же как фарс…»

Да, в действительности существовала та же зыбкость и взимопроницаемость всего и вся, что и в романах Соколова:

«Неужели ты до сих пор не понял, что между нами нет никакой разницы, что ты и я – это один и тот же человек…» («Школа для дураков»).

А теперь о том, что подвигло меня написать этот отклик. Дело в том, что на стене моей рабочей комнаты висит газета «Студенческий меридиан» с портретами её сотрудников, в числе которых была и я: Вадик Рахманов, Валя Смирнова, Галя Малахова, Лариса Тараканова, Миша Гришунин, Саша Соколов, Тая Суворова… То есть я просто не могла не посмотреть этот фильм и не вспомнить август 70-го.

3 S Sokolov gazeta23 Taya Suvorova2

На снимках: Александр Соколов и Тая Суворова.

Фото Михаила Гришунина. «Студенческий меридиан» 28.08. 1970 г.

 

Тогда я не знала, что Саша – «золотой номенклатурный мальчик». Он виделся мне простым, компанейским, безденежным и малоприспособленным в быту молодым человеком, выживающим с помощью жены, журналистки Таи Суворовой. Соответственен был и стиль:

«Ведь хорошо в своей жизни построить тот самый дом, нарисованный во всех букварях, – с садом, и с дымом над острым коньком. Дом под родную речь, под арифметику и физику. Дом под ребячью радость, дом, который когда-то построили и для тебя…» («Звени, звонок весёлый», «Студенческий меридиан», 28.08.1970)

Это Сашино вчера. А сегодня, в фильме 2017 г., Саша – русский Сэлинджер, человек мира и просто спортсмен-красавец, рассказывающий о себе то от «Алекса Соколоф», то от «Александра Соколова», ну прямо в духе своего героя, страдающего раздвоением личности, из романа «Школа для дураков». Но это не придумка самого писателя, а так задумано создателями фильма.

В сценарии «Последнего писателя…» есть обмолвка, которой нет в фильме: «высокий худой старик в горнолыжном костюме быстро спускается по заснеженному склону…» Обмолвка естественна: для парней из другого поколения, 73-трёхлетний Алекс-Александр – старик.

«Старик» – непростой, некоммуникабельный (по фильму – скрытник и молчальник), но гораздо более приспособленный, чем в семидесятые. Не потому ли в фильме нет упоминания о Тае и их совместной дочери, названной в честь папы, тогда ещё никому не известного журналиста.

В кадре – всего одна жена – американка Марлен Ройл. Она словно бы подхватила эстафету от первой жены и помогает писателю жить без забот. Он так и отвечает на вопрос журналиста – на какие средства тот живёт, если вот уже тридцать лет ничего не пишет: «Ну я заранее запасся хорошей женой, очень умной, которая зарабатывает очень много. Она зарабатывает… 100 долларов в час… А для меня это большие деньги, то есть, для нас…»

Что удивительно, экс-жена, Тая, также продолжает заботиться о бывшем муже, но уже как редактор его произведений, например, «Палисандрии».

Между тем корреспондент Антон Желнов в беседе с Александром вспомнил, что считал «Палисандрию» антисоветской и был уверен, что роман никогда не увидит свет в России. Видимо, прозрев литературное отрочество журналиста, писатель парировал: мол, его роман – пародия на «западную кремлинологию, на всякие шпионские детективные романы, действие которых происходит в Москве». Да вот и фрагмент:

«Внучатый племянник сталинского соратника Лаврентия Берии и внук виднейшего сибирского прелюбодея Григория Распутина, обласканного последней русской царицей и таким образом расшатавшего трон, автор публикуемых воспоминаний Палисандр Дальберг (ХХ–ХХI вв.) прошёл по-наполеоновски славный путь от простого кремлёвского сироты и ключника в Доме Массажа Правительства до главы государства и командора главенствующего ордена…»

«Палисандрию», подготовленную редактором Таей Суворовой и изданную питерским «Симпозиумом» в 1999 г., я купила за 25 центов два года назад на распродаже в одной из хельсинкских библиотек. 25 центов – не унижение романа и тем более автора, а всего лишь факт невостребованности книги обыкновенными читателями, к коим отношу я и себя.

А вот «Школа для дураков» востребована. Близка и мне «фотографичность» памяти автора, как напоминание о станции моего детства да и о многом другом:

«…а сейчас я опишу станцию. Она обыкновенная: будка стрелочника, кусты, будка для кассы, платформа, кстати, деревянная, скрипучая, дощатая, часто вылезали гвозди и босиком там не следовало ходить…»

Какое послевкусие осталось после фильма? Это страшная история. Я, конечно, имею в виду не судьбу Саши Соколова. Меня потрясла судьба родителей героя – Всеволода Сергеевича и Лидии Васильевны Соколовых.

Вот что рассказывает в фильме об отце и сыне Соколовых, следуя закону жанра, сначала Алекс Соколоф, а потом Александр Соколов:

 

Алекс

Саша «много капризничал. Был бесконечно требовательным. До истерики доходило дело.

Сашин отец был абсолютно нетерпимым человеком, требовательным, жестоким…»

(Обращает внимание: сын – «бесконечно требовательный», отец – «абсолютно требовательный»).

 

Александр Соколов

Об отце:

«Отец был тогда в звании майора, а задание было не из простых: надо было выкрасть каким-то образом чертежи атомной бомбы, которая уже имелась у американцев. Официально отцу предстояло работать в Оттаве заместителем военного атташе… Он считался очень ценным специалистом. Окончил бронетанковую академию, до этого – Бауманский институт. Несколько месяцев был командиром батальона на фронте, горел в танке. Потом его отозвали, он окончил разведшколу и получил назначение в Канаду…»

О себе:

«Я… не умею быть… близким кому-либо, близким по-настоящему…»

И закадровый голос: «Новое тысячелетие Саша и Марлин встречали в Бразилии, в Рио. Туда и пришла телеграмма от друга. Родители, для которых сын Саша умер в 1975 году, покончили с собой…»

 

Это произошло на пороге нового, ХХI века. Трагедия, достойная пера нового Шекспира. И он, я уверена, появится. Так что Александр Соколов – отнюдь не последний русский писатель.

 

Галина АКБУЛАТОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.