Владимир КОСТРОВ: МУДРОСТЬ ПОЭТА

№ 2017 / 8, 03.03.2017

Порой невозможно избавиться от ощущения, что наша медийная сфера выбраковывает людей по признаку достоинства и чести – тех самых, за которые и должны присуждать премии.

…Когда-то на переломе 1980–90-х гг. Владимир Андреевич Костров не захотел участвовать в «плясках», затеянных его ближайшими товарищами по цеху вокруг самих себя, и писательская среда отплатила ему годами замалчивания – как стихов, так и вольных мыслей «в сторону». После боле чем двадцатилетнего перерыва стихи Владимира Андреевича, бывшего одним из постоянных авторов «Нового Мира», сегодня печатают лишь два журнала – «Дети Ра» Евгения Степанова и «День и Ночь» Марины Савиных. Достигший 80-летия, он, один из самых светлых «переделкинских затворников», редко говорит с трибун, регулярно навещая самые значимые события литературного «сегодня». С избранными фрагментами его недавней речи на заседании издательского совета Русской Православной Церкви, посвящённом выходу книги Александра Орлова «Разнозимье», мы и хотим вас познакомить.

 

17 февраля. Издательский совет Русской Православной Церкви. Вечер, посвящённый выходу поэтической книги «Разнозимье». Слева направо: Константин СКВОРЦОВ, Галина КЛИМОВА, Владимир КОСТРОВ, Марина САВВИНЫХ, Александр ОРЛОВ. Фото Андрея Савченко

 

«Если и выражать претензии к нашему веку, она, главным образом, выразится в том, что из всех нас пытаются сделать «политических животных», свести человеческую душу к примитиву, сделать возможным в культуре «торжество плоти». Истинная поэзия сражается с этой тенденцией каждый день, каждую секунду, поскольку она есть явление аксиоматическое, недоказанное, но и весь мир наш, как и поэзия, аксиоматичен», – мыслит Владимир Андреевич.

Уместно припомнить: автор определения «человек есть животное политическое» – Аристотель.

Костров, конечно же, спорит о человеке даже не с ним, но с трактовкой человека в нашем едва начавшемся тысячелетии, опирающейся на крайне редуцированное определение великого философа. Главное отличие нас сегодняшних от эллинов состоит в том, что сегодня абсолютное большинство работников даже самых «развитых» обществ являются безвольными зрителями «театра политических и экономических конъюнктур», используемыми лишь на выборах, результаты которых – заведомо предрешённая величина.

«Торжество плоти» – тот самый инструмент, которым в культуре стараются вынудить зависимых людей к мысли о том, что никакого Высшего Суда нет, а сама жизнь исключительно биологична, и, следовательно, «всё позволено».

Продажное «рыночное» искусство способствует закреплению этой вздорной мысли в массовом сознании: омерзительные спектакли, пошлая музыка и живопись и пошлейшая же литература суть механизмы «приведения приговора в исполнение», измельчения великих мечтаний. Смирится ли с этим истинная поэзия, зовущая человека к неколебимому достоинству на Земле и завоёванному блаженству уже вне её?

«Давнишний марксистский постулат гласил: материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях, и мы каждый раз забывали спросить, кто именно даёт нам эту реальность в этих самых ощущениях? Перефразируя этот штамп, можно говорить о том, что поэзия есть реальность, данная нам в эстетическом переживании, и, вероятно, тем же самым лицом, что даёт и материю, и ощущения. Им, судя по всему, является Создатель», – продолжает Владимир Андреевич.

Какая простая мысль! Всё рано или поздно упирается в Бога, взывания которого к человеку глупо не слышать. По словам поэта, именно поэзия выражает величайшую мечту человека (как и любого другого существа) – о бессмертии.

«Все великие религии насквозь поэтичны, в сердцевине их – высочайшие поэтические тексты. Именно потому, несмотря на аксиоматичность всех человеческих гипотез и констант, поэт должен писать так, будто бы бытие Бога уже доказано…», – возможно ли более высокое определение?

«…потому что Бог русской литературы – не литературный критик, и понятие высшего суждения о жизни и судьбе каждого из нас – существует», – заключает Владимир Андреевич.

Из личных бесед с ним я вынес многажды повторяемое «Это решается не нами. Это уже решено там»… Постоянное слышание высоких инстанций, в которых, в отличие от земных, действительно разрешают главное, создавая не политиканские «симулякры», но саму судьбу, – свойство редчайшее, и Владимир Андреевич Костров – наглядное подтверждение тому.

 

Сергей АРУТЮНОВ