ИСТОРИЯ КАМЧАТСКОЙ СЦЕНЫ
Лучшая книга Камчатки 2022 года
№ 2022 / 19, 20.05.2022, автор: Николай ПАЛУБНЕВ (г. ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ)
Через несколько дней в издательстве «Камчатпресс» выйдет в свет книга с многообещающим названием «Мельпомена в краю вулканов». Это — продолжение книжной серии «Камчатка в газетной строке», которую с 2013 года составляет супружеская чета краеведов — педагог Камчатского дома детского и юношеского туризма и экскурсий Татьяна Зайковская и журналист Александр Петров. «Мельпомена в краю вулканов» — шестой сборник серии, уже вышли в свет первая книга сборника «Заповедная Камчатка в газетной строке», двухтомник «Елизовский район в газетной строке», сборник «Камчатка 1941–1945. Военные годы в газетной строке» и первый выпуск антологии «Стихи о Камчатке». Сегодня «ЛР» беседует с составителями.
«ЛР»: Кому из вас впервые пришла идея составить сборник, рассказывающий о театральной жизни нашего полуострова?
Т. ЗАЙКОВСКАЯ: — Мне. Дело в том, что, изучая историю Камчатки прошлого века, я заметила, что именно театральное искусство было здесь основным видом искусства, когда исполнитель находится в непосредственном контакте со зрителем. Одиозная фраза «…из всех искусств для нас важнейшим является кино» малоценна хотя бы потому, что кинематограф – искусство опосредованное, прямой контакт артиста со зрителем в нём отсутствует. Драматическое искусство ещё до большевицкого переворота было главным культурным времяпрепровождением на Камчатке. Задолго до того, как волею случая в Петропавловск угодила театральная труппа, при Литературно-музыкально-драматическом обществе уже существовал театр имени С. М. и Н. В. Мономаховых (губернаторской жены и её супруга, бывших ярыми поклонниками и меценатами сценического искусства), в 1918 году был создан Народный театр, любители драматического искусства ставили спектакли в Народном доме камчатской столицы. В 1920 году театральная секция общества «Просвещение» переросла в Петропавловский театральный кружок, в котором участвовали три десятка членов-сотрудников. Самодеятельные артисты ставили пьесы и в камчатской глубинке — в Усть-Камчатске, Милькове, Большерецке, Соболеве, на Командорах. Существовали национальные театральные кружки — корейские, малороссийские, китайские. Назову лишь некоторые постановки в 1916–1932 года: «Отцы и дети» по роману Тургенева, «Свадьба» и «Медведь» Чехова, «Лес» и «Не всё коту масленица» Островского, «Шельменко-денщик» Квитки-Основьяненки, опера «Фауст», «На дне» Горького, «Горе от ума» Грибоедова, «Женитьба» Гоголя, «Любовь Яровая» Тренёва. А в 1933 году начался новый этап театральной жизни — КОРТ (Камчатский областной рабочий театр) представил две первые постановки — «Междубурье» Курдина и «Страх» Афиногенова.
Я поделилась с мужем своей идеей составить сборник о театральной жизни. И муж незамедлительно поддержал меня.
«ЛР»: Какие первоисточники использованы для сбора материала?
А. ПЕТРОВ: — Периодическая печать, в основном местная. Газеты «Камчатский листок», «Камчатский вестник», «Известия», редчайшая «Долина», печатавшаяся на гектографе в 1923 году в Усть-Камчатске тиражом в несколько десятков экземпляров, «Полярная звезда», «Камчатская правда», районные газеты, многотиражки рыбокомбинатов Акционерного Камчатского Общества. Несколько публикаций взяты из материковой периодики — из «Правды», из «Вечерней Москвы» и других изданий.
Не могу не отметить, что именно районные газеты стали бесценным источником информации о том, как протекала театральная жизнь на Камчатке в первой половине минувшего века. В то время почти в каждом селе полуострова и при каждом рыбокомбинате существовали драматические кружки, в работе которых участвовали тысячи людей.
Газеты, с которыми мы работали, находятся в фондах Государственного архива Камчатского края, Камчатской краевой научной библиотеки имени С. П. Крашенинникова, Камчатского краевого объединённого музея, в частных коллекциях.
«ЛР»: Кто помогал в подготовке издания и финансировании печатных услуг?
Т. ЗАЙКОВСКАЯ: — Организационными вопросами во время подготовки издания занималось краевое отделение Союза театральных деятелей России. Его молодой и энергичный председатель Алексей Высторопец представил проект сборника общественному экспертному совету по издательской деятельности при министерстве культуры Камчатского края. Совет единогласно принял решение материально поддержать выпуск «Мельпомены в краю вулканов» — и поэтому наш сборник окажется во всех библиотеках полуострова.
Помогли нам и меценаты — депутаты Законодательного Собрания Камчатского края Андрей Копылов, Владимир Агеев, Анатолий Кирносенко и Дмитрий Коростелёв, генеральный директор рыбодобывающей компании «Океанрыбфлот» Евгений Новоселов, Торгово-промышленная палата Камчатского края.
«ЛР»: С какими трудностями вы сталкивались при построении структуры книги и обобщении фактов?
А. ПЕТРОВ: — Основная проблема, если это можно назвать проблемой — это абсолютное отсутствие информации по теме за 1924–1925 годы. Наша книжная серия называется «Камчатка в газетной строке», поэтому наши источники информации — периодическая печать, мы не обращаемся к архивным документам.
Работа была долгой и кропотливой — мы от корки до корки изучили куда больше полусотни газетных подшивок, а ведь есть подшивки, в каждой из которых сотни газетных номеров. И все привлекшие наши внимание публикации, относящиеся к театральной жизни, нужно было репродуцировать, потом компьютерным способом распознать (или в случае плохой сохранности перепечатать текст вручную), выверить, устранить явные ошибки в текстах. Если до начала тридцатых годов материалов о камчатской сцене не так много — то после уже нам приходилось выбирать наиболее интересные из многочисленных публикаций, структурируя их по принципу значимости для исторического краеведения. Десятки и десятки статей, заметок, рецензий не вошли в сборник.
«КВ»: Какой временной отрезок отражён в сборнике?
Т. ЗАЙКОВСКАЯ: — Охвачено всего двадцать девять лет — с 1916 по 1945 год включительно. Вначале мы хотели завершить сборник 1949 годом, то есть последним годом первой половины прошлого века, но книга получалась слишком объёмной, мы решили остановиться на последнем военном годе.
«ЛР»: Что было самым сложным в работе над составлением сборника?
Т. ЗАЙКОВСКАЯ: — Самое сложное для нас — это делать выбор, отказываясь от одних текстов и предпочитая другие. Мы стараемся руководствоваться возможной ценностью публикуемой информации для создания общей картины развития культурной жизни Камчатки. Потому что нельзя рассматривать театральный мир полуострова в отрыве и от общекультурной ситуации, и от развития Камчатки в целом, и от политической обстановки в стране.
А. ПЕТРОВ: — Театральная жизнь Камчатки была неразрывно связана с общественными процессами. Если декрет 1919 года «Об объединении театрального дела» никаким образом на камчатской сцене не сказался, то резолюция ЦК РКП(б) 1925 года «О политике партии в области художественной литературы» уже дала установку на «понятность миллионам» — теперь любые произведения искусства (в том числе и пьесы как литературные произведения, и соответственно постановки этих пьес на сценах) нужно было рассматривать и оценивать исключительно в аспекте защиты классовых интересов — таким образом, сфера культуры переводилась в разряд политической работы.
Даже камчатские театральные рецензии подтверждают это. Приведём несколько цитат о разных постановках. «Трамовцы дали хороший, нужный спектакль, вооружающий зрителей революционной бдительностью, ненавистью к нашим врагам». «Процесс антисоветского троцкистско-бухаринского центра, выкорчёвывание остатков вражеских элементов у нас, на Камчатке значительно повысили бдительность трудящихся, вызвали в них жгучий интерес ко всему, что хоть в какой-нибудь мере помогает распознавать приёмы вражеской маскировки и способы разоблачения врагов. Пьеса «Очная ставка» Л. Шейнина и бр. Тур как раз и написана на эту тему». «Воспитать в нашем зрителе чувство ненависти и непримиримости к врагам родины, а ещё более чувство патриотизма и гордости за нашу страну, выше поднять бдительность — вот задачи, которые ставит перед собой театр». «Перед актёрским коллективом областного драмтеатра стояла задача довести до зрителя всю напряжённость и сложность борьбы нашей партии с врагами народа. Коллектив театра справился с этой задачей».
«ЛР»: Участвовали ли во влиянии на репертуар или выполнении различных театральных функций власть предержащие Камчатки?
А. ПЕТРОВ: — На начальном этапе — наверняка нет. Несмотря на то, что театр носил имена губернатора и его супруги, Мономаховы выступали исключительно в роли меценатов. По крайней мере, никаких, даже косвенных подтверждений обратного нет. Свободой мастера камчатской сцены пользовались и в короткий период между свержением в 1917 году законной власти и краснобандитской оккупацией полуострова в 1922 году. А вот в тоталитарных условиях камчатская сцена, как профессиональная, так и любительская, стала частью государственной идеологической машины. Естественно, весь репертуар утверждался советско-большевицкими чиновниками. И репертуар этот, надо заметить с сегодняшней точки зрения, был весьма плох. Если мы возьмём список постановок и вычеркнем из него классические русские, европейские и американские пьесы — то останутся в абсолютном большинстве произведения, ныне совсем забытые. Забытые в основном заслуженно (но жаль, что забыли и пьесы замечательных русских драматургов советского периода Виктора Гусева и Владимира Шкваркина, впрочем, несколько лет назад в Москве поставили гусевскую «Славу» и эта постановка пользуется популярностью).
А почему это случилось, прекрасно объяснил кемеровский театровед Алексей Бураченко в своей монографии, посвящённой феномену советской театральной критики в провинции. Он писал: «В начале 1930-х годов произошел «великий перелом» в критике: если в предшествующее десятилетие анализировалась работа постановочного коллектива, то сейчас в центре внимания оказалась драматургия, её идеологическая составляющая. Именно в драме активизировался процесс аккумуляции доступных массовому сознанию примитивных идеологических (мифологических) конструкций. В столичных театральных рецензиях этого периода преобладающее место занимал пересказ сюжета, который задавал константы восприятия литературной первоосновы, дающие постановщику прямое указание, «как ставить», а зрителю — «как смотреть».
В общем виде место критики в театральном процессе можно представить следующим образом: доминирующей была связка «партия-критика-театр», тогда как связка «театр-зритель» оказывалась неприоритетной, при этом зритель не выступал активным субъектом художественной жизни».
Театр в разоблачительном экстазе ненависти прочно сливался с властью. Художественный руководитель облдрамтеатра Б. Д. Павлов на первом областном культсовещании 30 декабря 1938 года заявлял с трибуны: «Орудовавшие в области враги народа не стремились развивать социалистическую культуру, не строили клубов, театров и т. д.» Артисты театра Белов, Родионов, Эльманович в июне 1939 года тоже не погнушались политическими обвинениями: «Враги народа немало поработали над тем, чтобы разрушить на Камчатке очаги культуры. Было сожжено несколько клубов, уничтожен театр в г. Петропавловске. Враги народа ликвидировали театральные организации, распустили весь состав людей, выплатив им огромную сумму денег по ликвидации…»
И не зря камчатские жрецы Мельпомены тесно дружили с бериевским ведомством: в феврале 1941 года «Камчатская правда» радостно констатировала: «Шефство Камчатского драмтеатра над Камчатским морпогранотрядом НКВД положило начало большевистской дружбе советской интеллигенции с зоркими часовыми родины».
«ЛР»: Расскажите об особенностях развития театрального искусства на Камчатке.
Т. ЗАЙКОВСКАЯ: — В первую очередь бросалась в глаза оторванность от театральной жизни. В ноябрьском номере журнала «Театр и драматургия» 1936 года описывался анекдотичный случай: «Так, зав. клубом на Олюторке под давлением рыбаков за неимением текста пьес сам написал… «Разбойников» Шиллера и «Егора Булычёва» Горького. Этих пьес зав. клубом никогда не читал и не видел, знал о них только понаслышке. Легко себе представить, что получилось. И он обещает написать ещё Ромео и Джульетту, если не пришлют пьес и пособий». Об этом же на страницах «Камчатской правды» рассказывал артист Евгений Березницкий.
«ЛР»: Как проводилось музыкальное оформление театральных постановок?
Т. ЗАЙКОВСКАЯ: — Я ещё раз напомню, что мы говорим о периоде, заканчивающемся новейшим временем. Свидетельств о музыкальной стороне довольно мало. Известно, что ещё в театре имени Мономаховых проходили литературно-вокальные вечера, где на цитре играл и аккомпанировал Н. В. Денисов. В 1918 году при Народном Театре был создан балалаечный оркестр, чуть позже превратившийся в струнный — в него пришли самодеятельные музыканты, игравшие на гитарах и мандолинах. Пианист В. А. Огородников музицировал в бытовых операх. В 1920 году в опереттах звучала виолончель. Музыка звучала на камчатской сцене и после захвата власти краснобандитами: так, в 1923 году газета «Полярная звезда» в статье о постановке комедии «Ниобея» писала: «Во время и после спектакля гр. В. Огородников своей весьма приличной игрой на далеко «не приличном» пианино дал возможность услышать хорошую музыку. Чувствуется техника пианиста. Правлению клуба необходимо постараться привлечь гр. Огородникова для концертных номеров».
В 1933 году на полуострове возник профессиональный театр — КОРТ, Камчатский областной рабочий театр, первое упоминание о музыкальном оформлении спектакля относится уже к марту, когда была поставлена «Трактирщица» Карло Гольдони. В конце 1934 года, когда театр поставил «Гибель эскадры» Александра Корнейчука, в рецензии на постановку говорилось: «Безукоризненно музыкальное оформление спектакля, данное руководителем ансамбля Дмитриевым».
В 1935 году при облнаробразе был создан кукольный театр, в котором музыкальным оформлением спектаклей занимался Ан. Романов.
К некоторым спектаклям областного театра музыку писал артист и музыкант, скрипач Николай Менцер. В 1940 году, когда возникла идея создать на Камчатке свой оперный театр, первой постановкой должна была стать опера «Запорожец за Дунаем», но музыка композитора Гулак-Артемовского имелась только для рояля. Менцер расписал её для симфонического оркестра.
А. ПЕТРОВ: — Кстати, с этой постановкой был связан интересный случай. Выяснилось, что на Камчатке не было либретто. Постановщик обратился в Киев, в Одессу, в другие города, но ответы были однотипны: «За неимением выслать не можем». Пришлось искать на месте. И либретто нашлось — у печника Петропавловского порта Щербака. Удивительно: оперное либретто — у портового печника! Впрочем, мы не знаем: может быть, в мирное время он служил, к примеру, солистом императорских театров, а на далёком полуострове оказался, спасая свою жизнь от большевицкого террора.
Оперный театр на полуострове так и не был создан.
«ЛР»: Появлялись ли пьесы местных драматургов на камчатской сцене?
А. ПЕТРОВ: — Первая известная нам камчатская пьеса — «Рабфаковцы» Сергея Зорина. Премьера состоялась 20 ноября 1927 года на сцене Межсоюзного клуба. Пьеса вызвала бурную реакцию: о ней писали: «…пьеска была с целым рядом дефектов и ошибок в политическом смысле, давая неправильное представление о современном студенчестве», а об авторе «Полярная» звезда высказалась так: «Ясно, что если бы мы имели дело с работой писателя, да ещё хоть в какой-нибудь мере претендующего на звание пролетарского, то было бы мало заключительного, скажем, слова, а нужно было бы такого писателя вывести за руку за дверь любого плохенького провинциального театришка, дать ему по определённому месту шлепка и сказать: “Не в свои сани не садись”».
В той же газете автор публично каялся: «Вполне согласен с тем, что пьеска написана нехудожественно, что работал над ней очень мало и что не дал тех типов, которых намеревался дать».
В 1928 году местный автор Житников написал маленькую пьеску «Чукотские гости» (сценка на тундре), она была поставлена 15 апреля в клубе ССТС (Союза советских торговых служащих).
«ЛР»: Кому будет полезен и интересен этот сборник?
Т. ЗАЙКОВСКАЯ: — Наверняка не только любителям и поклонникам сценического искусства, но и всем тем, кто неравнодушно относится к истории родного края. К примеру, я как педагог дополнительного образования на занятиях рассказываю школьникам о том, как в тридцатых годах прошлого века кукольный театр гастролировал по северу Камчатки, как туземцы реагировали на постановки северных сказок — чукотской сказки «Ворон», корякской «Хозяин и два пастуха». А между прочим зимою 1938–1939 годов пять актёров кукольного театра на собачьих упряжках преодолели две тысячи километров, побывав в восемнадцати селениях Корякии и Чукотки (которая тогда входила в состав Камчатской области), поставили 53 спектакля для пяти с половиной тысяч зрителей.
«ЛР»: Что за рисунки украшают лицевую и заднюю сторону обложки?
Т. ЗАЙКОВСКАЯ. — Первый рисунок — это фасад здания временного театра, проект которого был разработан в проектном бюро при Камчатском облкомхозе. Автор разработанного в 1938 году проекта — архитектор Чибисов. Временный театр был построен, и «временность» его продлилась четверть века, с 1939 до 1964 года — пока театр не переехал в новое капитальное здание. Лишь тогда старую театральную постройку снесли. Второй рисунок — это проект так и не построенного летнего театра на пятьсот мест, который должен был располагаться на Никольской сопке. Эти иллюстрации публикуются впервые, и их любезно предоставила начальник отдела публикаций и использования документов ГАФ РФ Государственного архива Камчатского края Ольга Копотилова специально для нашего сборника.
«ЛР»: — Верно ли я понимаю, что нас ждёт продолжение?
А. ПЕТРОВ: — Совершенно верно. Причём впереди — ещё минимум два выпуска сборника «Мельпомена в краю вулканов», над составлением второго выпуска мы уже работаем. Как вы понимаете, он начнётся с 1946 года, а каким годом закончится, пока сказать сложно — материалов очень много.
И, конечно, в книжной серии «Камчатка в газетной строке» выйдет в свет ещё не одно издание. Раскрою карты: сейчас идёт корректура второй книги сборника «Заповедная Камчатка в газетной строке», куда вошли публикации 1968–1977 годов. Эта книга выйдет в свет попечением Кроноцкого заповедника…
«ЛР»: Спасибо за откровенную беседу! Вам, лучшим камчатским авторам, желаем здоровья, творческих удач и оптимизма!
Добавить комментарий