КРУТЯТСЯ ГАЙКИ
Теперь в судах. Кому раскручиваются, а кому закручиваются...
Рубрика в газете: Продолжение неуважения, № 2019 / 5, 08.02.2019, автор: Николай ВАСИЛЬЕВ
Совет судей РФ подготовил проект типовых правил пребывания посетителей в судах. Прямо говоря, эти «типовые правила пребывания посетителей» представляют собой ограничения по доступу общественности к судебному процессу – и, в перспективе, развязывают руки судебному произволу.
Согласно проекту, беспрепятственно проходить в зал суда должны только судьи, аппарат суда, следователи, сотрудники ФСБ, таможенные и налоговые инспекторы, представители власти и адвокаты. Присяжные входят по списку, а сотрудники полиции и МЧС – в сопровождении судебных приставов или администраторов. Представители СМИ должны показывать служебное удостоверение или документ, удостоверяющий личность. С точки зрения президента Федеральной палаты адвокатов Юрия Пилипенко, заложенная в проекте возможность ограничения допуска в зал суда формальной причиной – то есть, необходимостью предъявления документов, подтверждающих «право пребывания в суде», при том, что само это понятие в проекте не раскрывается – противоречит принципу гласности судопроизводства, закреплённому в Конституции РФ, который является особой формой контроля общества за правосудием. Отметим это: контроля общества за правосудием. Впрочем, на открытых заседаниях СМИ могут присутствовать свободно, но фото- и видеозапись может осуществляться только с разрешения председателя суда. Вход в зал суда может быть запрещён как тем, у кого нет формального основания для присутствия, так и тем, чей внешний вид «оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность». Как отмечает член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Леонид Никитинский, знакомый с неофициальной версией документа, понятие внешнего вида, оскорбляющего «общественную нравственность», весьма расплывчато, а мнение общественности судейский проект не учитывает никак.
На самом деле, по опыту работы в провинциальной газете и ведения там криминальной полосы – съёмка открытого заседания и без этого проекта давно может быть ограничена. Лично судьёй, ведущим дело, а перед тем – необходимостью подавать заявление на разрешение съёмки. Не подашь заявление, или не успеешь подать вовремя, или оно будет оформлено как-нибудь недостаточно правильно – не разрешат, да и всё. В конце концов, как я уже сказал, после всех заявлений и формальностей съёмку может не разрешить судья. С записью на диктофон у меня проблем не было, но судьи всегда спрашивали у участников заседания, не возражают ли они против этого. Люди иногда возражали, на том непонятном основании, что «зачем записывать, нам неприятно», а судьи, на моём опыте, всегда разрешали. Но могли бы, как говорится, и не разрешить. И теперь, когда расплывчатость «права пребывания в суде» и «внешнего вида, оскорбляющего общественную нравственность» предлагается закрепить законодательно – запрещать можно будет достаточно вольно.
Вообще, чтобы понять, чем этот законопроект чреват – надо знать предысторию.
Питерский адвокат Лидия Голодович, ведя гражданское дело, столкнулась, что называется, с нашим судом. Свидетель, который пошёл с ней на заседание Невского районного суда, был вынужден покинуть оное, потому что брюки у человека были укороченные, до колен. Брюки превратились в шорты, и приставы не пустили свидетеля на заседание. Адвокат попыталась добиться разрешения у председателя суда, но к ней подошли приставы и сотрудник Росгвардии. В ходе возникшего спора Голодович скрутили, швырнули об стену и выгнали из суда с телесными повреждениями средней тяжести. Потом на неё было возбуждено уголовное дело за применение насилия либо угрозы в отношении представителя власти. Это какая-то классика жанра – когда злоупотребившие полномочиями и силой в срочном порядке обвиняют побитого человека в насилии и угрозах. Неизвестно, кто именно возбудил дело, постановления о возбуждении оного адвокат не получила. При том, что административное дело, по факту конфликта в суде, было прекращено за отсутствием события преступления. А уголовка, вероятно, была возбуждена в ответ на поданные Голодович заявления о привлечении к ответственности сотрудников Росгвардии и Федеральной службы судебных приставов. На эту ситуацию и отреагировал, достаточно своеобразно, Совет судей РФ, а с другой стороны отреагировала Федеральная палата адвокатов, подав жалобу в Министерство юстиции. После чего, надо отдать должное, Минюст попросил Совет судей «не препятствовать доступу граждан к судебной защите». Впрочем, если бы Минюст требовал, а не просил, его позиция могла бы прозвучать более внятно – не пустили в суд свидетеля, а не обвиняемого, и об стену швырнули не обвиняемого, а адвоката. Но Минюст почему-то попросил судей, гуманно и в самом широком смысле просьбы.
И вот как, буде судейский законопроект принят, всё начнёт происходить – далеко не в каждом, наверно, суде, но в некоторых точно. Приходит на заседание какой-нибудь важный свидетель по делу со стороны защиты в брюках до колена, оскорбляющий внешним видом общественную нравственность – и уходит. Адвокат начинает активно возражать – к нему подходят приставы, а то и сотрудники славной Росгвардии, в последнее время бросающей коррупционно-силовой флёр на всё, к чему прикасается. Адвокат продолжает активно возражать – его скручивают, прикладывают об стенку и потом вменяют уголовку за сопротивление и попытку насилия в адрес судебной власти. Если в помещении суда есть журналисты – съёмка запрещается. Запись на диктофон тоже можно не разрешить. Если журналист активно возражает – к нему подходят приставы и/или Росгвардия. Продолжает возражать – далее по сценарию. Каких-то сторонних очевидцев происходящего, не участвующих в деле и не имеющих права пребывать в суде, там и не будет. Журналист начнёт писать статью о возмутительном судебном процессе – а сослаться не на что: ни фото, ни видео-, ни аудиоматериалов, ни показаний незаинтересованных свидетелей. Если дело «куплено», или исход его инспирирован каким-либо влиятельным «интересантом», или просто судебный процесс ведётся некачественно и недобросовестно – глупо отрицать, что всё это в российском суде очень даже бывает – то ни адвокаты, занимающие весьма стеснённое положение в нашей судебной системе – исходя хотя бы из того, что оправдательные приговоры занимают менее одного процента от общего количества приговоров, а на государственных адвокатов никто не надеется – ни представители СМИ, ни граждански активные люди с «улицы» при таком раскладе не смогут ни на что повлиять. Если только уже задним числом попытаться оспорить состоявшееся решение суда. Вообще, когда право общественности и СМИ присутствовать на судебном заседании и фиксировать его ход и результаты не является абсолютным – оно с большой вероятностью будет теми или иными способами ограничиваться. И это страшно, потому что непрозрачное правосудие – это страшно. А непрозрачно оно там, где не ясны судебные формулировки и понятия. То самое дышло, которое куда повернул, туда и вышло. Собственно, с законами такая беда всплывает часто, но на то и общество, и СМИ, и институт частной адвокатуры, чтобы как-то контролировать систему законов «снизу» и доводить необходимость корректировок до исполнительных «верхов». Но эти силы у нас почему-то не поощряются, и потому их тихой сапой, за счёт одновременно жёстких и расплывчатых законопроектов – и просто жёсткого силового воздействия на местах – пытаются вытеснить в правовой угол.
Вполне себе неуважение к обществу – пока, может быть, не слишком явное. На судейский законопроект стоит обратить особенное внимание в контексте закона об оскорблении власти и «фейковой информации», о котором наша газета уже писала – принятый, похоже, Госдумой в первом чтении для рассмотрения во втором. Судя по заявлению первого замглавы комитета по безопасности и противодействию коррупции Госдумы Эрнеста Валеева, замечаний концептуального характера к законопроекту оскорблений и «фейков» нет, а те замечания, которые могут быть, находятся «за предметом ведения» думского комитета. Первый замглавы которого, наверно, хочет сказать, что общественность, неведомая, видимо, комитету, может иметь массу замечаний по этому поводу.
Мне кажется, что должна быть на судебном процессе полная видеозапись всех заседаний.
О, дивный новый мир!..
Медведев лжёт, говоря о росте доверия россиян судебной системе. Суды в России самые коррумпированные в мире, особенно арбитражные: кто больше дал взятку, тот и выиграл. Нужен независимый надсудебный орган контроля за судопроизводством, нельзя доверять судье единолично решать судьбы людей. Это преступно. Внутрисудебная и околосудебная среда – это уголовная среда, где лидируют сами судьи, задающие правила судебного беспредела, уничтожающие законность в обмен на взятки.