Недоказуемая правда
Рубрика в газете: В поисках истины, № 2020 / 26, 09.07.2020, автор: Александр МЕДВЕДЕВ
Г.Г. Муриков. Период полураспада. СПб: СПб ООК «Аврора», 2020.
Предложения, построенные в виде периода, составляют речь периодическую,
в отличие от речи обычной, отрывистой. Со стороны содержания период отличается большой полнотой и
законченностью выражения мысли, он развёртывает и оформляет сложную
аргументацию положения.
Из-за этих качеств период особенно широко используется в художественной
литературе и в ораторской речи (в публицистке).
Валгина Н.С.
Синтаксис современного русского языка
В разговоре с петербургским писателем Глебом Горышиным Геннадий Муриков признался, что предпочитает «литературу, основанную на конфликтах». С большой долей уверенности можно считать это признание творческим кредо и самого Г.Мурикова, выступившего в книге «Период полураспада» в нескольких ипостасях – критика, историка и мемуариста.
«Настоящий писатель, – считает он, – не может увлекаться жизнеописанием зверюшек и бабочек. Другое дело, когда за этим скрыты внутренние или социальные конфликты».
С данной позицией трудно не согласиться, ибо искусство в целом состоит из контрастов, из противостояний, а литература так даже и формально создаётся конфликтно – «чёрным по белому».
Казалось бы, любое противостояние должно завершиться чьей-то победой или поражением, но в искусстве, как правило, так не получается. Дело в том, что пресловутая сентенция, что истина где-то посредине, здесь абсолютно неубедительна. «Высшая правда, справедливость, не может быть доказуемой, – писал Эрнст Юнгер в «Излучениях», – она должна оставаться спорной. К ней следует стремиться в формах, к коим мы, смертные, можем приблизиться, но не можем осуществить их полностью. Это уводит в области, где не мера, а неизмеримость украшает мастера, ведя его на встречу с мусическим».
Согласно Платону, термин «мусический» следует понимать как «образованный», более того, у философа он суживается до значения «мастерства». В этом смысле Геннадий Муриков действительно образованный мастер, который может обоснованно и при этом увлекательно и в то же время полемично затрагивать темы, которые не оставляют равнодушными людей, интересующихся вопросами литературы и истории, особенно «тайной истории» (вспомним одноимённое сочинение Прокопия Кесарийского, написанное живым, образным языком, погружающее читателя в закулисный мир Византийской империи – «мир отравителей, убийц и необузданных безумцев»).
В вопросах истории и «исторического закулисья» России Г.Муриков выводит свои заключения и предположения на основе открытых источников – прессы, мемуаров, архивных документов. Для него, как для литератора, это фабула – то, что было на самом деле, из чего он создаёт свой исторический сюжет, в котором те же связи и отношения предстают в его авторской словесной динамике.
Книга «Период полураспада» – это сборник статей автора, провоцирующего читателя на сотворчество. Высказываясь по поводу лиц, событий и обязательно указанной конфликтной подоплёки, стоящей за всем этим, он таким образом словно приглашает к дискуссии – не рано ли мы считаем историю, культуру и искусство своей страны досконально изученным «атласом зверюшек и бабочек», а внутренние конфликты исчерпанными?
Так, ещё и сегодня далеко до ясности в вопросе «белизны» белого движения, воспеваемого на два голоса либеральным и патриотическим крылами российской интеллигенции.
Г.Муриков в нескольких статьях касается темы отношения к личности Николая II, привлекая свидетелями современников императора и историков – монархистов и анти-монархистов. Однако, пока не всех, имеющих что сказать по теме, ему удалось охватить. Больший охват, возможно, следует ожидать в следующем «периодическом» издании писателя.
Многие историки, привычно концентрируют внимание на благородных призывах к борьбе за Россию после падения Временного правительства, раздающихся из уст «белых», главных по сути виновников русской катастрофы 1917 года, продолжавших считать себя героями и спасителями России. Их вина заслоняется флёром романтики, неизбывного благородства, впитанных, по крайней мере моим и Геннадия Мурикова отрочеством хотя бы с рефреном «белогвардейской» песни Ю.Борисова в исполнении симпатичного офицера в фильме «Таинственный монах»: «И кресты вышивает последняя осень по истёртому золоту наших погон». Этот или ряд других образов офицеров, периодически появлявшихся в кинематографе, – чего стоит лишь обаятельный Александр Брусенцов в исполнении В. Высоцкого, картинно стреляющийся на борту судна, покидающего Крым, – безусловно вызывали сочувствие советских людей и никоим образом не могли навести на мысль о возмездии, настигнувшем прекрасных белых рыцарей, с лёгкостью отказавшихся от защиты монархической идеи, гарантировавшей России пусть и худой, но всё же мир.
«Между тем, – писал в 1960 г. Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, – Троцкий в своих воспоминаниях признаёт, что больше всего они (советы) боялись, чтобы не был провозглашён Царь, т. к. тогда падение советской власти стало бы неминуемым. Однако того не случилось, «вожди» («белых». – Прим. А. М.) боялись того же. Они воодушевили многих на борьбу, но запоздалый их призыв и отвага не спасли Россию. Некоторые из них в той борьбе положили жизнь и пролили кровь, но гораздо больше пролито невинной крови, которая продолжает литься по всей России, вопия к небу. Посему отношение к ним, как и ко всем государственным деятелям Руси, должно быть то, которое выражено у Пушкина устами летописца – «Хвалите за славу, за добро, а за грехи, за тёмные деянья, Спасителя смиренно умоляйте…», нисколько их не оправдывая, но и не крича о них, ибо то, что произошло, наш общий позор, позор России и её бедствие».
Сказанное выше свидетельствует, что книга Г.Мурикова побуждает к размышлениям, к собственным изысканиям, к уточнению, к диалогу, а может быть, и изменению взгляда на историю России и её героев. Но и опять-таки, напоминает, что «высшая правда, справедливость, не может быть доказуемой». Впрочем, именно это, как ни странно, способствует возникновению новых и новых художественных и популярных изложений отечественной истории.
Г.Муриков верен своему творческому кредо, и помимо «мусического мастерства» он будет интересен читателю и как стойкий приверженец «конфликтного» начала в искусстве.
Радует многосторонность критика Г. Мурикова: оказывается, он и специалист по белому движению! Книгу помещаю в список “прочитать”.
Признался все-таки? Вот что значит “разговор с пристрастием”. А то запираться думал.