Ненормально участие рукописей в серьёзной премии
О шорт-листе «Слова». И не только
№ 2024 / 48, 13.12.2024, автор: Виктория ШОХИНА
Вот и ещё одна премия. Самая масштабная по призовому фонду (16 млн рублей) и довольно разнообразная по жанрам (проза, поэзия, переводы). Кроме того, с хорошей пиар-кампанией – в рамках премии прошла масштабная же конференция «Большой стиль», посвящённая современному литературному процессу. Это всё, конечно, радует.
Ещё одна особенность премии возрастные категории: «Мастер» (в прозе и поэзии), «Молодой автор». 18-35 (там же). В результате получился некий микс «Большой книги» и «Лицея», и последний, если судить по статистике, преобладает: из 3023 заявок только 28% изданных книг, остальные – 72% (!) – рукописи.
И вот это, на мой взгляд, ненормально; более того, ненормально вообще участие рукописей в серьёзной премии. Да, некоторые наши премии принимают рукописи к рассмотрению. Включая «Большую книгу», но с оговоркой: «Рукописи, выдвинутые авторами, к рассмотрению не принимаются» (их могут выдвигать издательства, СМИ, творческие союзы и др.). В Положении о «Слове» я ничего такого не увидела.
Рукопись – это всегда недопечённый продукт, тем более рукопись, выдвинутая самим автором (даже если это автор состоявшийся). Я бы, честно говоря, и Ridero к серьёзному конкурсу не допускала.
С категорией «Мастер» всё понятно. В прозе достойным кандидатом на победу мне представлялся Захар Прилепин с книгой «Собаки и другие люди». Это симпатичные – трогательные и забавные – рассказы о собаках, о деревенских соседях… С посвящением «Памяти Саши «Злого» Шубина, ангела нашей семьи», которое напоминает, чем порой обеспечивается симпатичное и трогательное. Но «Собаки…» только что получили 3-ю премию «Большой книги» и из гонки выбыли.
Заслуживает внимания и роман Александра Проханова « Меченосец» – это первая часть трилогии о временах, которые «выпали из календаря» (1984-1993). Цитата:
«В тот год, в свои первые “оперативные выходы”, лейтенант Листовидов отправлялся в места скопления интеллигенции, “нерестилища”, как он их называл. Там царили диссидентские веяния, из личинок вылуплялись зрелые диссиденты, сочинялись злые анекдоты, ходили по рукам запретные книги и рукописи. “Нерестилищами” были Дом литераторов, Дом журналистов, Дом учёных, Дом архитекторов. Из всех “домов” писательский был самым диссидентствующим. Среди писателей во все русские времена возникали заговорщики и смутьяны»
(Вторая часть – роман «ЦДЛ», третья – «День».) Творческой интеллигенции будет интересно, до определённого момента. А потом – страшно.
Автор романа «Красная зона» Андрей Убогий – сам врач и пишет о врачах. Герой здесь хирург; после инсульта он вышел на пенсию, работал в обычной поликлинике, но когда началась ковидная пандемия, пошёл работать в «красную зону». За другими событиями мы уже забыли, что это такое, но вспомнить стоит. В романе не только боль, страх, смерть и борьба с ними, но и любовь. Цитата:
«Рудневу было радостно сознавать, что Мила рядом и что она видит, как он оперирует. Кто, как не доктор-анестезиолог, отстоявший на тысяче операций и видевший разных хирургов, мог по достоинству оценить мастерство оператора? И Руднев, хоть и не терпел показухи, всё же старался работать как можно точнее, быстрее и аккуратнее. Давно ему не было так хорошо, как сейчас: рядом с любимой женщиной и любимой работой».
Мне также симпатичен Дмитрий Филиппов, и не только тем, что он отказался от брони и ушёл на СВО. Помню его хорошую книгу о блокаде Ленинграда. Но рукопись «Собирателей тишины» не видела.
В номинации «Мастер. Поэзия» мой фаворит – это прежде всего Олеся Николаева с книгой «До Небесного Иерусалима». В её стихах логическое органично сопрягается с музыкой, строгая изысканность – с интеллектуальной насыщенностью, ирония пропитана горечью.
…Ты теперь еретик и раскольник.
Перейдя роковую черту,
рассыпаешь мой дактиль, мой дольник,
мой анапест в опальном скиту.
Это – птицам на корм, это – трели
бегства в небо, когда дотемна
лжепророками Иезавели
дух измучен, душа стеснена.
Это – близко последняя битва:
буря, клёкот, биение крыл.
Это – бдение, это – молитва,
это – то же, что ты говорил:
«Проведи меня полем до спуска,
по оврагу и дальше – средь тьмы,
довези до Козельска, до Курска,
до Калязина, до Костромы.
До чертога, плывущего мимо,
где стоят херувимы, грозя.
До небесного Ерусалима…»
Дальше – некуда. Поздно. Нельзя.
Книгой «Заповедь» представлен в шорт-листе Вячеслав Куприянов, признанный мастер русского верлибра. Этой самой трудной в исполнении формой поэтической речи он владеет в совершенстве. Сгущение смысла и звучания в его стихах, их безупречная техника порождает шедевры – в них и философия, и лирика, и публицистика. Вот, например, «Урок пения»:
Человек
изобрёл клетку
прежде
чем крылья
В клетках
поют крылатые
о свободе
полёта
Перед клетками
поют бескрылые
о справедливости
клеток
В свой список фаворитов я бы добавила ещё Анну Ревякину с книгой «Герои». Кажется, она пишет только о Донбассе и о войне. Она не радуется чужим смертям, она скорбит о тех и о других (если чуть перефразировать Волошина). Стихи её фиксируют, запечатлевают происходящее психологически точно и при этом поэтически глубоко. Процитирую несколько строф из «Реквиема» памяти Александра Захарченко:
…А над кладбищем, там, где дымка,
реют ангелы-невидимки,
их не видно на фотоснимках,
но ты слышишь шуршанье крыл.
Это ветер в густых берёзах
прячет наши с тобою слёзы.
Наша жизнь – череда наркозов
да пролитых на лист чернил.
Развяжи мои губы словом,
я парю над изрытым полем,
я привык, что тобою болен,
я привык уже умирать.
Я лечу, и мне светят звёзды,
и рябины алеют гроздья,
и вся жизнь теперь то, что поздно,
то, что вряд ли воротишь вспять.
Особенно радует, что в шорт-листе оказались переводчики с национальных языков России – ногайского (Марина Колюбакина), ингушского (Валерий Латынин) , чеченского (Юрий Щербаков), татарского (Николай Переяслов), хакасского (Игорь Мамышев) и других. Эта литература заслуживает большего внимания, чем сегодня получает.
Про молодых авторов ничего сказать не могу – не попадались мне их рукописи. Удивило только присутствие в списке «Молодой автор. Проза» Анны Долгаревой с рукописью «Фронтовых заметок». В категорию 18-35 она успела проскользнуть, но дело не в этом. «Молодой автор» в такой премии по сути означает «начинающий». А числить Долгареву по этой категории более чем странно.
И последнее. Попасть на сайт премии «Слово» так же трудно, как на сайт Большого театра. Но даже если получится, то не всегда получится узнать то, что хочешь. Мне, например, очень хотелось узнать, кто эксперты премии, то есть кто осуществляет первичный – самый сложный! – отбор из этого устрашающего числа 3023. Но не получилось: из СМИ узнала, что возглавляет Совет экспертов Юрий Козлов, а дальше – тишина.
Виктория Львовна Шохина – журналист, литературовед, редактор, кандидат филологических наук. Окончила факультет журналистики МГУ и аспирантуру Института мировой литературы РАН. Работала в журнале «Знамя», «Независимой газете». Победитель Всероссийской литературно-критической премии «Неистовый Виссарион-2023». Читает курс «Современный литературный процесс» в Высшей школе телевидения МГУ.
В прозе победила рукопись и члены жюри, в критике – члены СПР (секретари), а в поэзии верлибры. Классическая разводка! Все довольны, кроме литературы((((