Ни славы нет, ни денег нет
Неизвестное письмо Рубцова на фотографии Бориса Примерова
Рубрика в газете: Льются слова, № 2021 / 20, 27.05.2021, автор: Владимир БОРИСЕНКО (г. МИНСК, Республика Беларусь)
Полностью согласен с теми, кто считает Николая Рубцова подлинно последним поэтом деревни, с которым ушла высокая, истинная боль этой темы. Недавно в своём богатом литературном архиве нашёл состарившийся бледно-голубой пузатенький конверт. В нём – три фотографии рано ушедшего из жизни любимого мною поэта Бориса Примерова. Здесь же страничка из школьной тетрадки в клеточку. На ней – рукописный текст стихотворения «Сирень», опубликованного в его четвёртой книге «Весенний гость», вышедшей в 1972 году. Сами слова – зелёные, а подпись под ними – чёрная. Испачканный оборот листка говорит о том, что привести в чувство изначальный стержень так и не удалось, и пришлось использовать другой. Ещё в бумажном «файле» – отзыв моего смоленского друга-журналиста Геннадия Сухорученкова «Истоки памяти» на книгу поэта «После разлуки», подборка из трёх его стихов в «Литгазете» за 19.10.1983 г. и «Берёзовый триптих» из «Литературной России» (1984).
Всё это, плюс «Подорожники» и «Сосен шум» Рубцова, тот же «Весенний гость», «Талая заря» и «Вечерние луга» Примерова с их неповторимой завораживающей лирикой, переселилось в мою «двушку» из жилища моего старшего друга, известного белорусского поэта Миколы Федюковича. В единственном в мире Литературном институте он поддерживал с автором «Сирени» самые тёплые дружеские отношения. «Представляю, душой чувствую, что значат для тебя эти имена …» – понимающе и прощально говорил Микола, передавая мне перечисленное незадолго до своего ухода. Он умер (погубило то же, что и Рубцова, не знаю, как после совместных возлияний ещё живу я сам) в 1997-м, через два года после того, как сын донского казака, с которым вместе учились с 67-го по 71-й, повесился на своей даче в Переделкино, оставив предсмертную записку. Вот что в ней было сказано: «Три дороги на Руси: я выбираю смерть. Меня позвала Юлия Владимировна Друнина… (открыла в гараже выхлопную трубу своего «москвича» и задохнулась. – Авт.). Неохота жить с подонками: Лужковым и Ельциным… Опомнись, народ, и свергни клику… такого не было и не будет на белом свете…». Борису, которого по словам Владимира Цыбина, Бог поцеловал на творчество, было 56. Миколе, сборник стихов которого «Птичье дерево» переведён на русский, – 53…
На его «полтинник» я подарил ему в узком кругу за чаркой «Столичной» книгу Гавриила Державина «Стихотворения», и он вспомнил экзамен в Литинституте по литературе XVIII века. Самому бывшему армейцу попался Радищев, с которым он более-менее успешно справился, и стал ждать Примерова. Борис не выходил довольно долго, а когда закрыл за собой дверь аудитории и предстал пред другом – на нём не было лица! Принимавший профессор опозорил так, что в пору было провалиться сквозь землю: как же можно не знать самого Державина?! Но никакой оценки не поставил, сказал, чтоб всё прочитал и пришёл снова. Так что было не до замочки – штудировал Гавриила Романовича двое суток. Много его стихов выучил на память и получил в итоге, к удивлению всех… «пятёрку»!
Об упомянутой выше записке Примерова я узнал только в 1997-м, через два года после трагедии, когда вышли в свет «Строфы века» Евгения Евтушенко. Не обнаружив в антологии, где почти тысяча поэтов, Примерова, я понял, почему в ней нет одного из пронзительнейших российских лириков. Вспоминаю сегодня, как активно обсуждалась в печати работа составителя. Особенно впечатлил острый взгляд на неё Владимира Солоухина. В своём большом критическом обзоре он был удивлён отсутствием в фолианте весом почти в два с половиной кило (я специально взвешивал) и Примерова, и Исаева, и Белова, которому Рубцов посвятил одно из лучших своих стихотворений «Тихая моя родина»…
Примеров, несмотря на тяжёлую болезнь, приехал в трагическом январе 1971-го из Москвы в Вологду на похороны Рубцова на Пошехонскрм кладбище. Он, а также прозаик, поэт и журналист Александр Сизов, умерший в 48 лет – вот и все из многочисленных прижизненных друзей, кто присутствовал на прощании с большим, поистине русским, поэтом. Сизов, кстати, стал одним из 17 авторов сборника «Николай Рубцов в воспоминаниях друзей», составленного Николаем Поповым, и вышедшего в 2008 году, через десять лет после известной книги «Николай Рубцов: Вологодская трагедия». В ней, напомню, кроме воспоминаний современников и писем поэта, – повесть Николая Коняева «Путник на краю поля». В своём очерке «По лесам Ветлуги» из книги Попова Сизов рассказывает, как встречал в июле 1969-го Рубцова на своей родине в нижегородском Варнавине, о посещении города Ветлуга, деревень Ляпуново и Ляленка. В последней от местной старушки услышали они «красивую лесную сказку о Ляле-разбойнике и его кладах, о лесной девке и прекрасной княгине Лапшангской, о молодом атамане Бархотке». Уже после гибели старшего друга младший прочтёт в его «Лесной сказке»:
«Мне о том рассказывали сосны
По лесам в окрестностях Ветлуги,
где гулял когда-то Лиля грозный,
сея страх по всей лесной округе».
О бесценных для меня подарках Миколы Федюковича, который был одним из трёх наших литераторов, давших мне когда-то рекомендацию для вступления в Союз писателей Беларуси, я думал постоянно. Пересматривал, перечитывал их с неодолимым душевным волнением и трепетом, непреходяшим желанием рассказать о них в печати. Но всё как-то не складывалось, не «настраивалось» и откладывалось… И вот наступило время, когда тянуть с выполнением желаемого дальше некуда, – пережил Рубцова уже на целых 37 лет.
На оборотной стороне одной из трёх упомянутых выше фотографий Примерова – письмо Николая Рубцова. Оно было написано простым карандашом и стало со временем потихоньку умирать. Опасаясь окончательной смерти послания, чего себе никогда бы не простил, я реанимировал его с помощью шариковой ручки с чёрным стержнем, выпущенной к 100-летнему юбилею республиканской «Сельской газеты», где мы с Федюковичем одно время работали (он был литконсультантом). В связи с тем, что разобрать до конца написанное всё равно трудновато, привожу полный карандашно-ручковый текст:
«Дорогой Борис!
Ты меня удивил! Письмо твоё получил, читал его целых две недели и всё восторгался тобой!
Вот фотографии. Они, видимо, не очень, но какие уж есть. За сценарий мне деньги прислали. 90 рублей. От Карповой получил письмо, написал много новых стихов. Одно из них:
Живу в обшарпанной квартире,
Ни славы нет,
Ни денег нет,
Зато, быть может, в целом мире
Лишь я – единственный поэт.
Посвятил Б. Примерову
Целую, Борис. Пиши. Егору привет, я не могу ему позвонить, у нас плохой телефонный».
Нетрудно догадаться, что последнее слово – «узел», которое просто не влезло. Жаль, что не хватило места для места и даты написания этого оригинального, что уж тут говорить, послания. Но попробуем, всё-таки, разобраться чуть позже. Начнём, как говорится, с самого начала. Хотелось бы спросить (вот только у кого?!), что за произведение имеет в виду автор своеобразной, наполовину зашифрованной, депеши, за которое он получил такой гонорар?! И кто такая Карпова?
Что касается привета, то он передаётся Егору Исаеву. В моей любимой книге Примерова «Талая заря» есть посвящённый самому титулованному советскому поэту стих «Взошёл я в совершенные лета», написанный в 1968 году. Рубцов об этом, естественно, знал. В том же году он получил в конце концов в Вологде, куда приехал в 1964-м, и где работал позже в «Вологодском комсомольце», малогаборитку № 66 на пятом этаже «хрущёвки» № 3 на улице имени другого вологодского гения, своего старшего товарища Александра Яшина, рекомендовавшего его в феврале 1967-го в Союз писателей. В память о литераторе-фронтовике Рубцов написал стихотворение «Последний пароход», опубликованное в «Подорожниках». С невыносимой сердечной болью читал я его письма (всего их пять) известному писателю, поэту и прозаику. В них столько муки и горечи, страданий и переживаний, тревог и волнений, надежд и разочарований, что хватило бы не на один десяток по-своему несчастных литераторов.
Судя по времени получения жилья в Вологде, отправитель письма Борису Примерову мучил свой простой карандаш (или он его) именно в упомянутой «обшарпанной квартире». Её вид, вникнув в жизнь и судьбу «блистательной надежды русской поэзии», вполне можно представить.
Новые стихи, о которых Рубцов сообщал другу, вошли в последнюю прижизненную книгу самобытного поэта «Сосен шум».
Все иллюстрации публикуются впервые.
Карпова была, кажется, в руководстве издательства “Советский писатель”.
Уважаемый Владимир Борисенко! Простите, что не знаю Вашего отчества, но хочу выразить Вам огромную личную благодарность за этот материал в целом и за сохранение уникального материала – письма Николая Рубцова к Борису Примерову, а также самого фото. Николая Федюковича хорошо помню, он учился на одном курсе с Борисом. И он был на нашей с Б.П. Свадьбе. Письмо сохранённое ценно ещё и тем, что мне не раз приходилось опровергать досужие сплетни о том, что автор и адресат этого письмя якобы «не любили друг друга, не были друзьями», «завидовали друг другу» и тому подобная чушь. Просто, у Рубцова с восхождением его заслуженной и подлинной славы русского поэта, возникло вдруг столько «близких друзей», что мы с Б.П. могли только изумляться. И тихо отойти в сторону… Где они были прежде? Почему на похороны Николая из Москвы поехали поэт Борис Примеров и литератор и редактор Владимир Дробышев? Где были остальные: Кожинов? Куняев? И ещё сотня как бы «закадычных друзей»? Меж тем, в моем архиве хранится ещё одно неопубликованное письмо Николая Михайловича из Вологды в Литинститут, в котором он просто сообщает, что «друзей в Москве не почти не осталось» и называет лишь имя Анатолия Передреева. Историю легко переписывать, особенно в такие времена, как наше, когда никто никого не помнит и не хочет помнить. Бесценные сведения сохранили Вы для истории литературы! Низкий Вам поклон! Буду рада, если мой имэйл редакция перешлет Вам и Вы найдёте время мне написать, в том числе, свой адрес. А я вышлю Вам книгу Бориса Терентьевич, изданную моим попечением несколько лет назад!
1. Надежде Кондаковой. У меня просьба срочно передать в “Литературную Россию” для публикации упоминаемое Вами письмо Рубцова, поскольку к Вам сейчас “прибегут” “коллекционеры” по Н. М. Рубцову.
2. То, что Н. Рубцов был на Вашей свадьбе с Б. Примеровым я давно знаю из других источников и публиковал это в книге о Н. М. Рубцове.
3. Ваши претензии к названным “друзьям” Н. Р. обоснованы. С Кожиновым Рубцов после случая летом в ЦДЛ ( когда Н. Р. бросил пачку денег за “Звезду полей” от “Совписа” в лицо назойливому приятелю) перестал контактировать. А приехали В. Кожинов и Ст. Куняев в Никольское только в 1985 году.
4. Я “поплачусь”, что неоднократно предлагал “Нашему Современнику” опубликовать мою новую монографию о Рубцове (редакция 2020 г. со многими новыми сведениями) – и Тишина.
Кожинов и Куняев сделали для Н.Рубцова стократ больше, чем присутствие на похоронах. Ведь новость о кончине поэта не сразу пришла в Москву. Многие даже не знали о дне похорон, многие работали и не смогли вырваться. Передреев в это время был в Грозном и вообще о смерти Николая узнал из газеты. Никто не судья другим. В.Кожинов больше многих писал о Рубцове. Известен случай, когда Вадим пригласил Рубцова встретить Новый год, а отец Кожинова не признал поэта, и тот сидел рядом с домом. Кожинов был так возмущен, что поехали они и встретили праздник в другом месте. Кожинов был одним из первых, кто признал талант и значение Рубцова и статьи о нем писал, и предисловия, и упоминал его везде. Ну а Куняев до сих пор в своём журнале публикует и воспоминания, и к юбилеям материалы. И совсем недавно в “НС” бы материал к юбилею. А.Передреев ездил на родину Рубцова, был на могиле и написал стихотворение об этом. Не стоит никого попрекать. В конце концов, почему тогда допустили самоубийство Примерова, не уберегли, не уследили тоже друзья? Это ещё хуже, чем на похороны не приехать.
4-му и не только. Не надо передёргивать факты.
1. Виктор Коротаев позвонил поэту Вал. Вас. Сорокину в тот же день. Студенты Б. Примеров и А. Сизов откуда узнали? из газет?
2. …Не смогли вырваться? – это конечно, довод!?
3. Да, Ст. Куняев, но и А.Яшин, В. Тушнова и Слуцкий спасали Рубцова в неприятностях. Из-за того, что моряк и детдомовец Рубцов не терпел несправедливости.
4. Случай с Новым 1965 годом (Рубцов зимой на улице!) не красит отца Кожинова, сын спасал престиж семьи.
5. Стихи Рубцова в народ “продвигали” на радио Феликс Кузнецов, в ж. “Октябрь” редактор А. Стариков (после личной встречи) “Тихая моя Родина..”, Я буду скакать…”, “Русский огонёк” и др.
6. Статьи о сб. “Звезда полей” при жизни
Рубцова (!!!) публиковали Передреев, Ст. Куняев и др., но не Кожинов.
7. Кожинов написал книжку “Как пишут стихи” (сдано в набор в ноябре 1968 г., вышла из печати в 1971 г.), где упомянул Вознесенского, и промолчал о Рубцове.
8. Зачем Ст. Куняев ссылается в публикациях на хитрые “воспоминания” убийцы (осуждена судом), о которой Вас. Белов сказал: “этому рыжему Дантесу в юбке верить нельзя”
9. Что “хуже”, что “лучше” (по “Guest-у) судить будут Время и факты.
Не стоит судить о людях по тому, были они или не были на похоронах Рубцова. Сама Кондакова там была рядом с Примеровым? Можно спросить у Ст.Куняева, почему он не поехал на похороны Н.Рубцова и не устраивать здесь судилище по подобному принципу. В.Кожинов это не та величина, которая стала бы отчитываться перед кем-либо, почему он написал о таком-то и не упомянул о другом. Кожинов не только писал о поэтах, о которых считал нужным писать. У него были интереснейшие выступления выступления перед самыми разными аудиториями. там иногда можно было больше сказать, чем в тогдашних статьях. Н.Рубцов был не единственный поэт, кого ценил Кожинов, дороживший и такими поэтами, как В.Соколов, А.Передреев и многие другие. Мне казалось, что он просто благоговел перед Н.Тряпкиным и высоко ценил его дар, творчество и мировоззрение. О его отношении к Ю.Кузнецову можно не говорить. По-моему, В.В. ни с кем не провёл столько времени в личном общении, как с Юрием Поликарповичем. Они встречались чуть ли не каждый день. Именно время и даже сейчас уже судит о многом и о многих. P.S. Стариков был зам. главного в “Октябре” и он был не А.Стариков, а Д.Стариков (Дмитрий Викторович).
6-той.1. В то время Н. М. Рубцов — член Союза писателей СССР и выпускник литературного института и народный по лексике и Свободе стихосложения поэт. ПОехал- не поехал -это дело совести.
2. Вот вы и не только выпячиваете В. Кожинова и умалчиваете о нблестяших лекциях Ю.И. Селезнёва. Который признал только Рубцова, раскритиковал Вознесенского и Евтушенко, вообще не упоминал Соколова, Куняева, Передреева, 3. Кстати, довстречались так В.Кож. с Ю.Куз, что Ю.Кузнецов ушёл от творческих контактов с Кожиновым в известном стихе прощания.
4. Не занимайтесь «мелочёвкой», что Стариков Д. , а не А. , вы, например, описались, когда приводите «В.В. ни с кем не провёл…», вместо “В.К.” (речь же у вас идёт о В. Кожинове)
Насколько я видел, достаточно много сделал для Н.Рубцова заведующий отделом русской и советской поэзии “Совписа” поэт Егор Исаев. Есть воспоминания об их первой встрече и переписка по поводу издания книги. Есть и внутренние рецензии и в архиве и копии на руках. Воспоминания всегда беднее настоящих событий. На самом деле все выглядело и так, и не так, как описывают в своих книгах теперешние “знатоки” Рубцова, не сопровождавшие его. Сейчас мало живых свидетелей его пребываний в Москве. Но кое-кто еще кое-что помнит и знает не понаслышке. Один поэт читал мне выдержки из своего очень подробного дневника, там много интересного и неизвестного о Рубцове, и о других. Когда-нибудь всплывет и это. Есть письмо Передреева из Грозного, написанное сразу же после известия о смерти Рубцова. Много еще неизвестного и неопубликованного. Пишу о том, что видел сам своими глазами.
Справедливости ради никто не сделал столько для памяти Н.Рубцова, сколько сделали В.Кожинов и Ст.Куняев ( при этом не хвастаясь и себя не пиаря). Кожинов много писал о Рубцове, никто столько не написал и при его жизни и после гибели. Ведь у Кожинова были широкие интересы, не один единственный Рубцов, и тем не менее он больше всех сделал для его утверждения и памяти. И книга у него была о Рубцове. Он и многим другим поэтам и прозаикам дал, как говорится, путевку в жизнь. Нельзя забывать и деятельность участников студии Васина-Макарова. Они откликались на все события, и на моей памяти было много вечеров, где звучали песни на стихи Рубцова, автором музыки которых был руководитель студии. Они и книги выпускают. В Сети много записей с их вечеров. Именно с ними сотрудничал и Вадим Валерьянович, часто у них выступал. Они делали вечера к юбилеям Рубцова. Я знаю, что после смерти Вадима Валериановича именно им передали его гитару (он владел инструментом и иногда устраивал слушателям историю русского романса, этого до сих пор не забыть; и гитара была не Бог весть и пение оставляло желать лучшего, но были и энергия и чувство). Что касается Ст.Юрьевича, то как я знаю, он переписывался с Рубцовым и наверняка в его архиве есть много интересного. В конце 60-х “ЛР” опубликовала его статью о Рубцове “Словами простыми и точными”. Это многого стоит, когода о поэте пишет настоящий поэт. И Передреев о нем писал (“Мир, отраженный в душе”). Так что не присутствием на похоронах, а настоящим делом, определяется истинное почитание Н.Рубцова и сохранение памяти о нем. Тем более, что они были его современники. Ну а что касается дружбы и друзей, то у Кожинова и Куняева столько по жизни было знакомых и временных, и случайных, и поэтов и не поэтов, то трудно их обвинять. Н.Рубцов не был единственным, кому они посвящали все свое время.
На похороны Николая Рубцова вместе с Б. ПРимеровым и А. Сизовым ездил ещё поэт и прозаик из Рязанщины Борис Шишаев. Кому интересно, найдите на сайте “Душа хранит” его письмо ко мне об этой поездке и похоронах Рубцова.
1. Сергею. Да, я это знал, но упустил в полемике.
2. Для полноты картины сообщаю, что Борис Шишаев (рязанское СПР), когда узнал (это в конце 90-х), что поэт Нина Груздева, (которая дружила с Рубцовым) ещё не принята в члены Союза писателей (а это делалось через Вологодскую областную организацию), то возмутился и написал протестное письмо в Вологду. Н. Груздеву сразу приняли. Она мне это рассказывала при встрече в 2001 году в Вологде.
3. У Н. Груздевой прекрасная лирика, читайте “Часы песочные”. К сожалению, её уже нет на Белом Свете.
Интересный “автограф” Н. М. Рубцова. Надеюсь, текст верный, особенно рубцовского экспромта. О прощании с Николаем Рубцовым есть моя работа на сайте “Душа хранит”. В год 50 летия со дня его трагической гибели готовлю книгу. С разрешения автора материала в ЛР, приведу автограф в готовящемся большом материале об истории публикации сборника “Сосен шум”. Записка Рубцова как раз этого времени и какие – то выводы отлично иллюстрирует.
https://rubtsov-poetry.ru/research_2/proschanie_s_poetom.htm
Да, Борис Шишаев был на похоронах своего старшего товарища Николая Рубцова. Об этом мой земляк рассказывал мне ещё в ноябре 1973 года, когда мы только-только познакомились. Борис Шишаев, можно сказать, привил рубцовскую ветвь к древу рязанской поэзии. Перу моего наставника принадлежит замечательный очерк “Алтайское лето Николая Рубцова”. Мне выпало читать это произведение ещё в рукописи. 17 июня исполнится 75 лет со дня рождения замечательного поэта и прозаика Бориса Михайловича Шишаева (1946 – 2010). На его родине, в посёлке Сынтул Касимовского района, должен состояться литературный праздник, посвящённый нашему любимому рязанскому писателю.