ПОЭМА ПЕЧАЛИ
№ 2022 / 17, 06.05.2022, автор: Джаминат КЕРИМОВА
Памяти моего отца Абдуразака,
участника Великой Отечественной войны
1
Летний ветер осторожно
Занавеску шевелит
Тишина моя тревожна:
Грусть в себе она таит.
Под окном играют дети –
О, беспечная пора!
Беготня и крики эти –
Бесконечная игра.
“Ты убит! Скорее падай!
Бах-бабах!” – звучит в ушах.
Дети, милые, не надо –
Не будите скорбь и страх.
Скорбь и страх гнездятся в сердце,
С малых лет я их ношу.
Никуда от них не деться
“Тише, дети!” – я прошу.
2
Ушёл на фронт отец под мамин крик:
“Пойми же, что я трусить не привык.
Коль не погибну – я вернусь домой
За вас, за эту землю приняв бой.
А ты, жена, детей мне сбереги.
Чем крепче тыл – скорей падут враги”.
Пошёл отец – и всё смотрел назад,
И всё печальней становился взгляд.
Из-за сарая выбежав, щенок,
За ним вослед со всех пустился ног.
Пёс Сакъ къулакъ1, как видно понимал,
Что наш очаг веселье потерял.
Вошла корова в сумерках во двор.
Печальным был её глубокий взор.
На ней одной держался весь наш дом
И сытость, и здоровье были в нём.
Могла ли мать забыть слова наказа,
Чтоб берегла бурёнку пуще глаза.
3
Те годы чёрной метою легли
На грудь моей трепещущей земли.
Осиротели без мужчин дома,
И голод многих окружал, как тьма.
Как мама билась! (ртов ведь целых шесть),
Чтоб раздобыть хоть что-нибудь поесть.
Горела лампа масляная еле,
До поздней ночи мать была при деле.
А хлеба – хоть ты тресни – не хватало.
В подушку мама по ночам рыдала.
Из дома всё она уж продала.
Взяв сепаратор, на базар пошла.
Сказали ей: “Его не купят тут.
Ты съездила бы лучше в Хасавюрт”.
Мать из Тарков доходит до вокзала,
До отправленья времени уж мало.
И некогда ей дух перевести,
Вот поезд на путях уже свистит.
Бежит, бежит она через перрон,
Последний чудом догнала вагон.
Вот на подножку впрыгнула с трудом,
Чтоб не вернуться ей без денег в дом.
Вцепилась в ручку намертво она.
А ручка раскалённо холодна.
В железо вжавшись телом, мать стоит,
Метельный снег в лицо её пылит.
Грозит безумный ветер сбросить наземь,
Дрожит она, теряя в страхе разум.
Груз за спиной всё больше тянет вниз.
Вдруг будто чей-то голос ей: “Очнись!
Ведь если ты сорвёшься и умрёшь
Детей своих на гибель обречёшь!”
Несётся к небу матери мольба:
“Аллах! В твоих руках детей судьба!”
Вот, наконец, и станция видна,
И мама понимает: “Спасена!”
Остановились. Можно внутрь войти
Но пальцы-то успели прирасти.
Пятная кровью белизну металла,
Она свои ладони отрывала.
Ей люди помогли войти в вагон.
Она сомлела, будто впала в сон.
Но вскоре в руки вновь себя взяла:
“Ведь сепаратор я не продала”.
Машинку ту, что так нужна самой,
Мать продаёт на рынке пред толпой.
“Купите сепаратор!” – всем твердит,
Скрывая, что душа её болит.
Вот он и продан. Деньги – в кошелёк.
И мать берёт пустой уже мешок.
“Пойду куплю муки”, – она решила,
И по рядам базара поспешила.
“Муки из кукурузы я возьму,
Чтоб приготовить детям халпаму2.
Вот сладкий дух муки донёсся… Ах!..
И мать не устояла на ногах.
Усталость, голод – всё смешалось разом
Сознанье помутилось в ней и разум.
Едва очнулась – кошелёк открыла,
Зиял он пустотою, как могила.
– О, боже! Покарай Ты вора с неба!
Отнял он у детей краюху хлеба.
Чуть было снова не упала мать:
– Ну, где теперь для них еды мне взять?
Вернуться как ни с чем в голодный дом?
Молчание ответом ей кругом.
Все шестеро навстречу вышли ей.
Мать, плача, обняла своих детей.
И будто перед ними виновата:
Сказала: “Надо потерпеть, ребята.
Отелится, бог даст, корова наша,
И будут молоко и масло к каше.
Она поможет голод пережить
Жизнь и здоровье ваши сохранить”.
4
Корове верный друг и Сакъ къулакъ.
Он хоть и пёс, но вовсе не дурак.
И каждый вечер, сидя у ворот
Собака с пастбища бурёнку ждёт.
А в письмах, что отец в селенье шлёт,
Всегда приписка о корове ждёт:
“Не отелилась ли ещё она,
И сена запасли ли ей сполна?”.
Татай, сосед, как ни войдёт во двор,
С коровы не отводит жадный взор.
– Ах, машалла3, – всё шепчет он от сглазу.
– У вас скотина, будто по заказу.
5
И вдруг корова не пришла со стадом,
Хоть и паслось оно с селеньем рядом.
Неужто не нашла дорогу к дому,
Неужто заплутала в буреломе?
– Не плачьте, я пойду её искать,
Утешил сын Осман – уж взрослый – мать.
– Пока её не отыщу – не ждите.
…А на небе луна уже в зените.
Уж пала на село глухая ночь.
Поспать бы, отдохнуть – да ей невмочь.
Выходит то и дело за ворота
Во мраке всё мерещится ей кто-то.
Всё смотрит вдаль, опёршись на плетень,
Но приглядится – то ночная тень:
“Нет сына, не видать. И он пропал.
Ведь уходя, мужское слово дал,
И, значит, что-то приключилось с ним,
С любимым сыном, первенцем моим”.
Вещало сердце матери беду:
“Сынок мой милый, где тебя найду?”
В лесу парнишке долго ли пропасть?
Едва не угодил он волку в пасть.
Всю ночь он на стволе сидел верхом,
Нет, не попасть ему под крышу, в дом.
Ведь хищник сторожит, он не уходит,
Клыки ощерив, подвывая, бродит.
К утру ослаб Осман, совсем он сник.
По счастью, мимо проходил старик –
Охотник. Выстрелил в упор.
И вскоре мальчик уж входил во двор.
Мать кинулась навстречу вся в слезах,
В глазах плескался пережитый страх:
– Пусть без коровы, но живой. Живой!
Храни тебя Аллах, сыночек мой!
Но как же без коровы выжить им?
С кем горем поделиться ей своим?
6
Вот как-то вышла мать, идёт сосед,
В войну он тоже видел много бед.
Он за работу за любую брался
Не видела она, чтоб он смеялся.
В тот день же был Татай и бодр, и весел.
Шёл, за спиной большой мешок повесив.
– Не нужно ль мяса? – спрашивает он.
Из материнских уст раздался стон:
– Как я его куплю? Конечно, нужно!
Всегда с моим вы мужем жили дружно.
Не знаешь разве? Голодаем мы –
Детишки на пороге вечной тьмы!
С тех пор как без коровы мы остались,
Не видела, чтоб дети улыбались.
Её у нас украли, не иначе.
Глаза сухи, но сердце моё плачет.
Аллах пусть покарает вора злого
На дню пять раз просить его готова.
Сосед, едва дослушав, прочь спешит
Ему навстречу Сакъ къулакъ бежит.
Бросается к нему. Исходит лаем.
Как на врага рыча, теснит Татая.
– Что это с ним? Взбесился он, поди, –
Кричит сосед. – Хозяйка, уведи!
Насилу мать смогла его унять,
Штаны соседу пёс успел порвать.
Вцепился в ногу, яростно дрожа.
Остры клыки, как лезвие ножа.
Чем объяснить собаки поведенье?
Ведь «Сакъ къулакъ» умён на удивленье,
И добрый очень. Сроду не бывало,
Чтобы собака эта нападала.
7
Проходят дни, один другого хуже.
В обед – крапива. Лебеда – на ужин.
Не может мама молока купить,
Чтоб горькую похлёбку забелить.
Отцу же мама и писать не стала,
О том, что их кормилица пропала.
– Пусть думает, что мы живём в достатке.
Ещё потерпим, выдюжим, ребятки?
За нас спокоен должен быть отец,
Чтобы в бою достойный был боец.
Мы скроем от него все наши беды.
Скорей пусть возвращается с победой.
8
Вот, наконец, и кончилась война
Встречает мужа верная жена.
Какое счастье! Он живой! Живой!
Вернулся невредимым он домой!
А тех, кто не вернулся – полсела.
Его ж любовь, как видно, сберегла.
Как будто бы щитом его прикрыла,
И новая родилась в теле сила.
С отца своих не сводят дети глаз.
В который раз звучит его рассказ,
Как голодал, как мёрз, вставал в атаку
Хотел домой, как Одиссей в Итаку.
– А где корова? – вдруг отец спросил.
И мать пред ним склонилася без сил.
В хлеву пустом гулял бродяга-ветер.
– Мы плакали по ней, – сказали дети.
Пришёл назавтра к ним во двор сосед.
Зазвал его отец и на обед.
Но только показался на пороге
Бросается к нему пёс с лаем в ноги.
– Да что с тобой? Татая не признал? –
Отец ему рассерженно сказал.
Поймал собаку, на цепь посадил.
Но и с цепи со всех он рвётся сил.
– Пусть лает, – успокоился Татай.
– Ну, что ж, сосед, по стопке наливай.
Твоя жена, хочу сказать, сильна.
Всех деток сберегла тебе она.
С тех пор, как ты ушёл, ей трудно было.
Но долг свой твоя жёнка не забыла.
Ты видишь, что худа, как щепка стала,
Но честь свою она не потеряла.
Соседа слушая, отец умолк.
Потом сказал: “Ну, как же взять мне в толк,
Кто грех такой на душу взял свою,
Лишил коровы целую семью.
С фашистами мы дрались день за днём
Душа моя теперь горит огнём,
Что здесь, у дома, затаился враг
В корове ль дело? Я скажу вам так.
В бою иное дело. В рукопашный
Мы шли за день сегодняшний, вчерашний,
За будущее. Чтоб фашист не мог
Пыль попирать моих родных дорог.
Я видел землю, красную от крови,
Воронки бомб – мне и они не внове.
Я видел друга смерть от страшной раны,
Но грязного не видел я обмана.
И вот теперь столкнулся близко-близко
Я с подлостью людскою очень низкой.
О, знай я, кто он, я б его скрутил
В бараний рог, до смерти бы избил!”
Татай внимает, дышит тяжело.
Молчит, как-будто горло вдруг свело.
– Вы пейте чай, – тут мама говорит, –
– Без молока, но всё же он бодрит.
9
Недолго после фронта отдыхал
Отец. И вскоре он работать стал.
С утра уходит в поле налегке –
Мелькает кепка только вдалеке.
Однажды раньше он домой пришёл:
– Жена, а ведь корову я нашёл!
– Не может быть, – тут мама побледнела.
– Прошло пять лет. Ну, мыслимо ли дело?!
Отец ей улыбается в ответ:
– Самой бурёнки уж на свете нет.
А вот того, кто съел её – я знаю.
Мать побледнела: “Кто?” – Вини Татая.
– Татай? Татай!? Так вот кто тот душман4,
От коего на сердце столько ран!
Который вверг детей моих в печаль…
– Жена, жена! Тебя мне очень жаль.
Но я прошу: держи себя в руках,
Проклятья пусть остынут на губах.
Ведь я простил ему. Прости и ты.
Вновь исказились мамины черты.
– Простить? Тебе так говорить легко,
От наших бед ты был так далеко.
Подумай, мне купить он предлагал
Куски коровы, что у нас украл.
Пойду сейчас, в лицо ему вцеплюсь,
Он не мужчина, он последний трус!
– Нет, не пойдёшь, – сказал отец в ответ.
– Ведь проку в этом, дорогая, нет.
От голода в нём разум помутился.
Иначе б он на это не решился.
Он на коленях попросил прощенья.
Боится, видно, что грядет отмщенье,
Что будет кара круче, чем людская.
Прошу тебя жена, прости Татая.
Давно уже закончилась война,
Пусть и в семье закончится она.
Зачем сказал тебе, и сам не рад.
Вон младшая уж плачет. – Аминат!
Не плачьте вы, и сердце мне не рвите.
И злость свою как птицу отпустите.
Но мать до смерти не могла забыть,
И завещала нам его простить.
10
Ушёл отец за нею в мир иной,
Но всё ж мои родители – со мной.
И каждый шаг свой с ними я сверяю,
И как живым, им тайны поверяю.
Прости, Аллах, им прегрешенья их.
Я знаю, их немного на двоих.
В трудах, в заботах свой прожили век.
Их образ через годы не поблек.
11
Шаг у возмездья медленен и тих.
Но точно адресатов бьёт своих.
Пришла к Татаю лютая беда.
От дома не осталось и следа.
Сгорела вместе с ним и вся семья…
Но все ж не умирает боль моя.
Не рада я такой небесной каре.
Погибли и детишки в том пожаре.
12
Те воры прежние – они мелки.
А ныне же матёрых их – полки.
Народ простой от них уже устал.
Сник из-за них совсем и обнищал.
Когда они насытятся – бог весть.
Утратившие совесть, разум, честь.
Одну корову эти не крадут –
Они все стадо сразу уведут.
На краденом жируют, богатея.
А честные – беднее и беднее.
Легко хакимом5 вору нынче стать:
Любую должность можно покупать.
Жизнь ближнего отнять для них – пустяк.
С оружием в кармане ходит всяк.
Отец, когда бы видел это сам,
Наверно, не поверил бы глазам.
Он для того ли жизнью рисковал,
Чтоб воры всех мастей вершили бал?
Та Родина, что защищал, как мать,
С груди своей не может их согнать.
За что солдаты проливали кровь?
Я задаюсь вопросом этим вновь.
Простил бы мой отец, что наш Союз
За борт швырнули, как ненужный груз?
Хранить стремимся этот хрупкий мир.
А им же хоть чума – все время пир.
Проклятья стынут на губах моих,
И желчью горести наполнен стих.
Такие наступили времена.
Кому война, кому-то мать родна.
Одним особняки, дворцы и виллы.
Другим – в степи безвестные могилы.
Но верю я – возмездье их найдет,
Хоть медленно оно порой идёт.
Не смогут подкупить они как тут
Грядущий справедливый божий суд.
За всё ответ придётся там им дать.
Они ввергают в страх людей опять.
Уж стонет мать-земля от них сама:
– Неужто сыновья сошли с ума?
Дойдет до неба боль всех матерей,
И мир вернется вновь к земле моей.
Ну а пока – решетки и запоры.
Отгородились люди от простора.
Оружием, как ящик, мир набили.
О душах, что бессмертны, позабыли.
Играют дети под окном в войну.
Печаль мою тревожит тишину.
Перевела с кумыкского Тагират ГАСАНОВА.
- “Сакъ къулакъ” – чуткое ухо (кум.) – кличка собаки.
- “Халпама” – блюдо из кукурузной муки
- “Машалла” – замечательно, превосходно, выражение восхищения, удивления и т. п. (кум.)
- “Душман” – враг (кум.)
- “Хаким” – начальник (кум.)
хороший перевод. Приятно читается. Тагират Гасановой огромное спасибо.