Пока Распутин молчал…

Рубрика в газете: Штили и бури, № 2019 / 11, 22.03.2019, автор: Иван КОРОТКОВ

В Доме русского зарубежья имени А.Солженицына 13 марта почтили память ушедшего от нас четыре года назад великого русского писателя Валентина Распутина. Говорили много – сказано было мало.
Не обошлось и без споров, связанных с местом проведения этих ежегодных встреч. Одни говорили со сцены, что Валентин Григорьевич и бывал в этих стенах, и даже был с Александром Исаевичем в дружеских отношениях, другие – напротив, настаивали, что никогда такого не было и ничто эти две литературные фигуры не роднит. Так, Анатолий Заболоцкий, знаменитый кинооператор, снимавший «Калину красную» и «Печки-лавочки», сказал, что удивлён выбором места встречи и более того, его возмущает, что такое происходит повсеместно – на фотовыставке в Иркутске портреты писателей помещены рядом, хотя «Солженицын не был соратником Распутина!».
Да, конечно, выступающие и цитировали Распутина, и называли его литературный почерк то «бисерным», то «бриллиантовым», те, кто знал его при жизни вспоминали яркие жизненные истории, характеризующие писателя, но всё же многие говорили больше или о себе, или о каких-то идейных и отвлечённых вещах. Причём эти идеи иногда выглядели крайне эклектично. Вот, например, депутат от КПРФ Владимир Поздняков поделился тем, что отношение у него к Валентину Распутину «всегда было трепетное и… нормальное», после чего вручил Вере Савчук как защитнице Байкала какой-то диплом с портретом Ленина во всю страницу, и тут же сослался на Распутина, который говорил, что есть два народа: те, кто оплакивал Христа, и те, кто кричал: «Распни его!». А «ленинскую гвардию» к какому народу относить прикажете? Я, конечно, всё понимаю, – КПРФ сейчас не исповедует атеизм, но всё же…
Исключением в череде пустого многословья, был писатель Владимир Крупин, выступавший одним из первых. Среди прочего, он опроверг расхожий стереотип о том, что Распутин был молчаливым, невесёлым и мрачным человеком. «Он был очень живой: шутки, прибаутки… Женщины его любили! Я ему говорю: «Как ты избегаешь такого внимания?» А он мне: «А тут главное дураком прикинуться!»…
Конечно, досадно, что на вечере памяти писателя – особенно в первый час – было так мало собственно его голоса, его прозы, его слова. Но, с другой стороны, так было и при жизни Валентина Григорьевича. Пока он «молчал», а все эти люди говорили, он и сказал всё, что ему следовало – в своих произведениях. И поэтому только когда ближе к концу вечера со сцены всё же прозвучал Распутин в блистательном исполнении актрис Людмилы Мальцевой и её дочери – Полины Нечитайло, только тогда и обрела смысл эта встреча, тот истинный смысл, который заключён в распутинском слове:
«Иван точно клавиши перебирал, и дивная музыка узнавания звучала в нём мягкими и торжественными аккордами. Все эти слова, все понятия эти в Иване были, их надо было только разбудить… всё-всё знакомое, откликающееся, давно стучащееся в стенки… Это что же выходит? Сколько же в нём, выходит, немого и глухого, забитого в неведомые углы, нуждается в пробуждении! Он как бы недорожденный, недораспустившийся, живущий в полутьме и согбении. «Душу мою озари сияньми невечерними», – пропел Иван, заглядывая в словарь и опять замирая в восторге и изнеможении.
Нет, это нельзя отставлять на задний план, в этом, похоже, и коренится прочность русского человека. Без этого, как дважды два, он способен заблудиться и потерять себя. Столько развелось ходов, украшенных патриотической символикой, гремящих правильными речами и обещающих скорые результаты, что ими легко соблазниться, ещё легче в случае разочарования из одного хода перебраться в другой, затем третий и, теряя порывы и годы, ни к чему не прийти. И сдаться на милость исчужа заведенной жизни. Но когда звучит в тебе русское слово, издалека-далёко доносящее родство всех, кто творил его и им говорил; когда великим драгоценным закромом, никогда не убывающим и не теряющим сыта, содержится оно в тебе в необходимой полноте, всему-всему на свете зная подлинную цену; когда плачет оно, это слово, горькими слезами уводимых в полон и обвязанных одной вереей многоверстовой колонны молодых русских женщин; когда торжественной медью гремит во дни побед и стольных праздников; когда безошибочно знает оно, в какие минуты говорить страстно и в какие нежно, приготовляя такие речи, лучше которых нигде не сыскать и, как напитать душу ребенка добром и как утешить старость в усталости и печали – когда есть в тебе это всемогущее родное слово рядом с сердцем и душой, напитанных родовой кровью, – вот тогда ошибиться нельзя. Оно, это слово, сильнее гимна и флага, клятвы и обета; с древнейших времен оно само по себе непорушимая клятва и присяга. Есть оно – и всё остальное есть, а нет – и нечем будет закрепить самые искренние порывы».

P.S. На сайте Дома русского зарубежья нет ни слова о прошедшем вечере – ни анонса, ни сообщения о событии. «Не комильфо», наверное.

2 комментария на «“Пока Распутин молчал…”»

  1. частенько писатели не любят друг друга не только при жизни но и посмертно

  2. Такая всё это лажа. И зачем публиковать полуложь, полуправду, в том числе о Распутине, Герое соцтруда, принявшем премию имени врага советского народа, клеветника Солженицына? Лучше бы помолчали, писаки.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.