ПЯТЫЙ УГОЛ И ЧЕТВЁРТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
О русской поэзии Удмуртии
Рубрика в газете: Мы – один мир, № 2019 / 25, 05.07.2019, автор: Виктор ШИБАНОВ (ИЖЕВСК)
Творчество русскоязычных поэтов Удмуртии интересно мне, прежде всего, тем, что в этой лирике по-своему отражается «дух» региона. В связи с этим велик соблазн уйти в теоретические размышления о сущности понятий геопоэтика, animus loci (Е.К. Созина, В.В. Абашев) или геократия (Д.Н. Замятин), о том, что истинный поэт на самом деле является «произведением» географического места, но перед этим, кажется, стоит обратиться и глубже осмыслить фактический материал, дабы не быть в плену у теории. В центре нашего внимания поэзия Николая Сомова (Малышева) и Андрея Баранова, но так или иначе коснёмся стихов Олега Хлебникова, Ирины Некипеловой и др.
Значительно легче писать о таких стихотворениях, в которых город Ижевск осмысливается в образе античного кенотафа (Влад Шихов), Глазов соотносится со средневековым городищем Иднакаром (Александр Мартьянов), Воткинск раскрывается при актуализации племён мудехаров (Александр Корамыслов); подробнее об этом см.: Лит. Россия, февраль 2018. Действительно, неожиданное обнаружение близкого в двух далёких друг от друга вещах завораживает, возникающий поток ассоциаций довольно легко выплёскивается на бумагу. При отсутствии такого двоемирия возникает необходимость понять вещь изнутри, из сути самих образов, что во многом сложнее для исследователя.
Николай Сомов (Малышев) более известен как журналист, главный редактор республиканского журнала «Луч» (правда, сейчас не понятно, что происходит «вокруг» этого издания). Постоянно работая с местными авторами, Николай Евгеньевич составил добротную антологию русскоязычной поэзии Удмуртии, которая, надеемся, в ближайшие годы будет напечатана. Это важно потому, что Н. Сомов, по-моему, сейчас лучше многих знает республиканскую литературу и имеет к ней особое отношение. В своём сборнике «В кругу времён» (2010) он обращается к братьям по перу:
Конечно, счастья нет, етит в подкову…
Живите в радости, хлебайте лаптем щи.
Писать стихи о жизни бестолковой
Не больше пользы, чем давить прыщи.
(«Каждому своё»)
«Бестолковая жизнь» – один из сквозных мотивов, пронизывающих стихи Николая Сомова. В цитированных строках актуализированы два значения этого мотива. Во-первых, оценочное – по отношению к тем поэтам, которые своими стихами воспевают радость жизни и воодушевлены изменениями в регионе к лучшему. Во-вторых, аналитическое: Н.Сомов стремится найти толк в этой «бестолковости» и в этом видит призвание современной поэзии. Ведь есть же хоть какой-то смысл в том, что Сизиф вечно и бестолково катит камень, которому суждено скатиться вниз. И мириться нельзя, и не мириться нельзя: «Но как же завершить хоть что-нибудь, / хоть что-то завершить не бестолково?» («Незавершённость»), – пишет он в другом стихотворении.
Итак, каков же город Ижевск в миропонимании Николая Сомова?
Но в полнолуние к четвергу
В чёрном квадрате и белом кругу
Крутят замес кучерявые черти
То ли к безумию, а то ли к смерти.
Но как ни крути, надо что-то менять,
В себе перекраивать, искоренять.
Ведь где-то и лучшее, кажется, есть.
К примеру, благая откуда-то весть.
(«Картинка»)
Кучерявые черти, безумие, смерть – вот те образы, которые определяют сущность города; но всё же ключевым здесь, как ни странно, является слово «кажется». Очевидцы могут возразить: Ижевск меняется, развивается, становится лучше, почему же Николай Сомов не замечает этого? Ответ очевиден: кажется.
Но вернёмся к «смерти». Самым ярким певцом этого символа на сегодня в Удмуртии является Ирина Некипелова. Её сборник «Отторжение» (2015) – фактически гимн смерти. Автор обращается к цитатам самых разных философов и поэтов, размышлявших о небытии: смерть – это главная истина жизни; смерть – это четвёртое измерение; смерть, наверное, лучшее изобретение жизни и т.д. В стихах И. Некипеловой трудно угадать черты региона, она стремится охватить всё мироздание. Исключением является, пожалуй, стихотворение «Я выйду в ветер, в снег. В метель… Все лгут…»:
Здесь скорбь. И потому здесь нет беды.
Прохожих руки холодны, как сталь,
Я знаю – мои тоже холодны.
Я выйду. Дремлют тени в пустоте,
Наполненной лишь вздохами снегов.
Я саван подниму, держа в руке,
Проверить, крепок ли
дурман их снов.
Здесь времена остановили бег.
Но кто поможет спящим? Вряд ли бог…
И растопить давно упавший снег
Ни я, ни ты, ни он – никто не смог.
Поправлю саван – пусть спокойно спит
Кривой проспект
под льдом обид и лжи.
Перед нами картина, характеризующая буквально всю провинцию России. Но заключительными стихами «Я ездила по многим городам, / Но только в этом городе жила» поэтесса даёт знать, что в центре внимания всё же её родной Ижевск.
Николай Сомов со своей «смертью» и «бестолковостью жизни» всё же ближе, на мой взгляд, не к И.Некипеловой, а к Олегу Хлебникову. Правда, Хлебников более ироничен:
А в провинции по-прежнему –
по Хрущёву и по Брежневу –
дух шестидесятых лет.
Хочешь пей, а хочешь ешь его
хоть с картошкой на обед.
(«А в провинции по-прежнему…»)
Слова Юрия Щекочихина о поэзии О.Хлебникова можно отчасти отнести и к стихам Н. Сомова: «Его стихи наполнены людьми… Не только собой… Что это за город Ижевск? Что это за парень такой?» А использование знакомых цитат, «переосмысленных, перекорёженных, как оно бывает и при переплавке» – это не дань постмодернизму, а желание спастись от человеческого одиночества, как характеризовал Станислав Рассадин «центонность» стихов О. Хлебникова. По отношению к стихам Н. Сомова я бы добавил: спастись не только от одиночества, но и от бестолковости окружающего бытия. Так возникает «Зимняя дорога» с уточнением: 170 лет спустя, «Былое и думы» (определённый период ссылки Герцена связан с Вятским краем), «Подражание Родену» и т.д.
Лирика Николая Сомова (Малышева) до сих пор не осмыслена, о ней почти ничего не пишется. Отчасти вина и на самом авторе, не пропагандировавшего свои стихи даже в журнале «Луч».
Андрей Баранов родом из г. Сарапула, хотя в его стихах в равной мере отражаются и Москва, и Ижевск, и ряд других городов. Закончив Литературный институт и аспирантуру при нём, А.Баранов неожиданно (а может, закономерно) ушёл в бизнес, но поэзию не оставил. В его стихах Удмуртия раскрывается своими разными гранями:
Левый приток Волги. Пятый угол Державы.
(«Сарапул»)
По камской, по жёлтой воде
с резиновой лодкой в узде…
(«По камской, по жёлтой воде…»)
На станции Яр есть железная печка /…/
пермяцкие, вятские, вотские речи
и стук задубелых подошв…
(«Пересадка»)
Улица Нижняя, улица Кирова, Пушкинская… Патрульный «уаз»
медленно ползёт, ищет пьяных, чёрных…
Я не пил…
(«Осень»)
В лирике А.Баранова интересны для меня (особенно с точки зрения геопоэтики) такие произведения, в которых автор стремится создать и передать определённое состояние души, в котором показывается не столько «бестолковость жизни», сколько желание географически вырваться из этой скуки и серости. В сборнике «Пятый угол» (2016) примечательны, например, такие «дорожные» стихи, как: «В командировке», «Ночлег в дороге», «В маленьком турагенстве пахнет…», «В маршрутке». Россия – это дороги, а точнее, мироощущение человека, переживающего дорогу. Хочу конкретно остановиться на одном стихотворении Андрея Баранова «В маленьком турагенстве пахнет кожей, кофе и чем-то ещё, поди пойми…» Герой собрался на юг, но перед этим надо добраться до аэропорта в городе Перми.
Наша дорога длинная, тёмная-тёмная, а порой её нет – замело /…/
Тепло есть, но до неё ещё ехать. Куда?.. Куды…
Кудымкар, 30 км. Может быть, там тепло? Вряд ли…
Хочешь обратно – чтобы вдвоём, в квартире…
И так строится более 30 строк, причём довольно длинных. Название указателя «Кудымкар» наталкивает на вопрос: куды? Передаётся такое состояние, что и спать хочется, и выспаться уже невозможно. В туристическом автобусе, судя по всему, работают телевизоры, поэтому:
Медведев на Первом, на России Путин… Я вот тоже – нет!
недолго, поспи!.. Ноль пять воды
и полный бак. Ну, как – я быстро?.. Нет, ещё нескоро. Ну
два… Или три… Или четыре…
Текст нельзя назвать образцом потока сознания, но это и не осмысленное переживание судеб российской провинции. Если бы автор хотел передать какую-то информацию, текст мог бы вместиться в 12–14 строк. Дух региона, его animus loci очевидны для меня до узнаваемости, хотя самому мне сталкиваться с турагенствами особо не приходилось.
Не вызывает сомнения, что географический ландшафт и истинное поэтическое творчество тесно взаимосвязаны друг с другом. Соотношение этих двух понятий имеет самые различные вариации, среди которых в Удмуртии значимы неоромантическое с актуализацией неожиданных двоемириий и реалистическое, при этом изображение географического ландшафта – это не простое его фотографирование, а сотворение новой метагеографии.
Творчество русскоязычных поэтов Удмуртии интересно мне, прежде всего, тем, что в этой лирике по-своему отражается «дух» региона.
Творчество – в этой лирике – “дух” региона.
Еще один врач, что ли, по первому образованию и литературный критик по второму? Едко сочиняет.
Автор как всегда точен в определении поиска творца. Поэты отличительны своей манерой написания стиха и не замыкаются в городских линиях и пространстве. Всегда с интересом читаю В. Шибанова..
1.Заглянул в статью Шибанова “О русской поэзии Удмуртии”. Какие-то темы “чернухи” сквозят в стихотворчестве некоторых авторов.
2. Например. Цитирую ссылку:
“В своём сборнике «В кругу времён» (2010) он (Н.Сомов) обращается к братьям по перу:
Конечно, счастья нет, етит (находка !!!) в подкову…
Живите в радости, хлебайте лаптем щи.
Писать стихи о жизни бестолковой
Не больше пользы, чем давить прыщи”.
Здесь, журналистика, а не поэзия.
Цитирую далее: ” Н.Сомов стремится найти толк в этой «бестолковости» и в этом видит призвание современной поэзии. Ведь есть же хоть какой-то смысл в том, что Сизиф вечно и бестолково катит камень, которому суждено скатиться вниз. И мириться нельзя, и не мириться нельзя: «Но как же завершить хоть что-нибудь, / хоть что-то завершить не бестолково?» . Это похоже на исповедь.
“Кучерявые черти, безумие, смерть – вот те образы, которые определяют сущность города; но всё же ключевым здесь, как ни странно, является слово «кажется». Очевидцы могут возразить: Ижевск меняется, развивается, становится лучше, почему же Николай Сомов не замечает этого? Ответ очевиден: кажется”.
3. От Шибанова: “Но вернёмся к «смерти». Самым ярким певцом этого символа на сегодня в Удмуртии является Ирина Некипелова. Её сборник «Отторжение» (2015) – фактически гимн смерти”. Это уже чернуха.
4. О А.Баранове, автор пишет: “Закончив Литературный институт и аспирантуру при нём, А.Баранов неожиданно (а может, закономерно) ушёл в бизнес, но поэзию не оставил”.
Это естественно, учитывая, что литература не кормит большинство авторов. Иногда напористых графоманок.