РАСПУТЫВАЯ СЕТЬ МРАКА

№ 2022 / 30, 05.08.2022, автор: Александр РЯЗАНЦЕВ

Литература ужасов – один из самых проблемных жанров. То ужасы вечно путают с фантастикой и приходится методично, набравшись терпения, раз за разом доказывать и объяснять, что нет, это два разных жанра, и есть чёткие жанрообразующие элементы, по которым они разделяются (главный из которых – необходимость наличия фантастического допущения в одном жанре и отсутствие необходимости в нём в другом жанре), то ужасы долго не хотели не то что признавать и изучать, а просто даже печатать, говоря, что пишут их одни маргиналы, есть сильная западная традиция, российским авторам за ней не угнаться и прочее, в результате чего готовые рукописи либо откладывались в долгий ящик, либо гуляли по Интернету. Оттого приятно понимание, что тёмные времена для хоррора прошли – достаточно почитать новости о том, что происходит в мире, чтобы в этом убедиться, – и теперь в России печатают книги ужасов, с их авторами считаются, хотя, как показывает практика, литературная критика пока ещё обходит литературу ужасов стороной. Да, есть приятные исключения вроде «Вьюрков» Дарьи Бобылёвой, которые одновременно оказались интересны как ценителям жанровой литературы, так и читателям толстых журналов, но это единичные случаи.

Сегодня наблюдается серьёзная нехватка в анализе современных романов и рассказов ужасов – а их накопилось много, есть профессиональные авторы, работающие в данных жанрах, чьи произведения получают премии и даже становятся материалом для киноэкранизаций. Можно сказать, что произведения в жанре «ужасы» объединены одной нитью, которую начинаешь распутывать – и попадаешь в сеть, где достаточно сделать лишь одно неправильное движение, чтобы попасть в лапы огромного паука. Тема скользкая. Но я решился попробовать распутать эту сеть мрака, достать из неё книги современных писателей ужасов и рассказать о них – конечно же, на свой страх и риск. Кто знает, не дожидается ли меня паук в конце моих изысканий. Большой. Злой. И голодный.

 

Чат со Смертью

М.С. Парфёнов, «Зона ужаса». – М.: АСТ, 2022. – 448 с.

Литература – это первая в истории социальная сеть. Так считает Михаил Парфёнов, современный российский писатель ужасов, создатель Интернет-журнала «Darker» и настоящий амбассадор ужаса в России – именно благодаря Михаилу рассказы и повести, доселе пылившиеся во внутренних ящиках письменных столов писателей, теперь продаются в магазинах, стоят на книжных полках рядом с работами Эдгара Аллана По и Питера Страуба, читаются и перечитываются – и стараются искренне напугать (но не отпугнуть) читателей.

Возникает своеобразный диалог между словами, за которыми скрывается автор, его душа, интонации, и читательским вниманием. Что же это, если не своеобразная социальная сеть? «Благодаря книгам мы, задолго до появления «ВКонтакте» и «Одноклассников», научились узнавать мысли и чувства других людей, даже если эти люди жили далеко-далеко, на другом конце света, а то и вообще в иную эпоху», считает автор. Что ж, поспорить с этим сложно. Однако интересно – что же это за социальная сеть у Михаила Парфёнова? Какие ужасы таятся за обложкой уже третьего переиздания его сборника «Зона ужаса», давшего название одноимённой книжной серии? И есть ли там место надежде? Сложно сказать, когда ты переписываешься в чате с самой Смертью.

«Зона ужаса» М.С. Парфёнова – это сборник из шестнадцати рассказов. Сразу хочется обратить внимание, что произведения отличаются друг от друга по объёму – есть как довольно короткие истории, так и достаточно длинные рассказы, практически новеллы, в которых Дьявол с Богом борется, а поле битвы далеко не всегда в сердцах людей. Это сразу говорит об отказе автора от стандартизированной манеры написания художественного произведения, которой очень любят придерживаться в жанровой прозе в том числе западные авторы, а сохраняет самобытность каждого своего рассказа. Ведь порой кажется, особенно читая мистику, что это не автор придумывает историю и переносит её на бумагу, а история стучится автору в голову, словно в окошко, и шепчет: «Напиши меня». И он садится и пишет – надо только прислушаться как следует, почувствовать полный объём намечающегося рассказа, прикинуть, сколько он места может занять, и написать. Понадобится десять страниц – не беда, усилим сборник парочкой длинных историй. Вышло почти на семьдесят страниц – отлично же! Главное, чтобы скучно не было. Впрочем, тут беспокоиться не стоит – Михаил Парфёнов никому не даст заскучать.

Взять хотя бы рассказ «Корректура» – меня, как прозаика и газетчика, этот рассказ заинтересовал уже одним своим названием. В нём рассказывается о корректорше, которая получает рукопись от таинственного старика и потихоньку начинает попадать под его влияние. Интрига этого, как и многих других рассказов сборника, достаточно предсказуема, так как сюжет сразу отсылает нас к «Дракуле» Брэма Стокера или «Жребию Салема» Стивена Кинга, однако исполнение вполне позволяет с удовольствием провести полчасика за рассказом, чтобы прочитать ту концовку, что ты и ожидал прочесть, но не разочароваться, а приступить к новому рассказу. Автор использует сюжетные схемы, разработанные его западными коллегами, однако помещает их в российские реалии. Это открывает большие возможности как для выбора локации, в которой будет происходить действие рассказа, будь то московская квартира или деревенская глубинка, так и для подбора персонажей и создания диалогов между ними: несомненное достоинство Михаила Парфёнова заключается в том, что его герои хоть и говорят местами несколько по-книжному, обладают своей интонацией, что добавляет происходящему достоверности – как бы это странно ни звучало для рассказа ужасов, где уж чего-чего, а достоверности быть не может: вы когда-нибудь видели вампиров, летающих над Москвой?

«Зона ужаса» Михаила Парфёнова, с одной стороны, неплохо придерживается канона и заветов западной литературы ужасов, а с другой стороны – несмотря на свой мистицизм и кровавость, вполне передаёт русский дух, нашу тягу к размышлениям, раздумьям, сложным выборам и честную открытость, которой порой так не хватает в западной литературе. Даже если какой-то из рассказов получился не таким интересным, как предыдущий, он не будет притворяться чем-то высоким и серьёзным – он такой, какой есть, и автор не пытается выдать зелёное за красное. То же можно сказать и про лучшие рассказы сборника – они не кичатся своей сбалансированностью и творческими находками, в них запрятанными, благодаря которым их смело можно ставить в один ряд, или даже в одну сеть, с работами современных западных профессионалов.

Нет, не можно. Нужно.

 

Со дна тёмных вод

Александра Ильина, Демонизация. – Астрахань: Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2022. – 156 с.

Чужая душа – потёмки. Александра Ильина, молодая писательница, работающая в жанре литературы ужасов и увлекающаяся японской культурой, это прекрасно знает. Потому каждый из её рассказов, составляющих небольшой сборник «Демонизация», с самого начала кажется интуитивно понятным, но только лишь для того, чтобы совершить кульбит в финале и перевернуть всё с ног на голову.

Взять хотя бы основной рассказ сборника – «Демонизация». Можно сказать, что это скорее небольшая повесть, в которой есть пролог, основная часть и эпилог. Автор пишет от первого лица, её герой мужчина, что сразу создаёт сложность – довольно непросто мужчине писать от лица женщины, а женщине от лица мужчины так, чтобы это звучало правдоподобно. Тем не менее, Александра Ильина хорошо справляется с этой задачей, концентрируясь не столько на чувствах своего героя, его мыслях и реакциях, сколько на действиях – так получается сбалансированная, лёгкая проза, в которой не только встречаются жуткие японские монстры и кровь льётся если не реками да океянами, то уж точно уверенным ручьём, но и есть место загадке, какой-то жгучей тайне, которая таится где-то там, за буквами, и ведёт героя, а вместе с ней читателя. И если первый чаще всего находит свою погибель, то читатель – глубокое ощущение катарсиса, вызванное внезапным шоком. Финал «Демонизации», совершенно неожиданный, написанный от третьего лица, прекрасное тому подтверждение.

Помимо «Демонизации» и очень увлекательного рассказа «Сеть», в сборнике есть несколько произведений, которые хочется выделить особенно. Например, два таких – «Унгайкё» и «Канашибари». Русскому уху эти слова уже кажутся загадочными и даже немного зловещими – и в то же время привлекательными. Всегда казалось, что притягательность «Лангольеров» или «Томминокеров» того же Стивена Кинга заключается не только в сюжетной интриге и интересных характерах героев, но и в незнакомом слове, которое уже создаёт загадку, а вслед за ней интригу и читательский интерес.

Рассказы Александры Ильиной напрямую связаны с Японией – её герои чаще всего японцы, действие происходит в Японии, где есть своя логика жизни, её особое восприятие, выражающееся как в используемых словах и обозначениях, так и в традициях, о значении оных мы можем догадаться благодаря примечаниям, которые любезно составлены для нас автором. Так, благодаря этим примечаниям можно узнать, что японцы ложатся спать головой исключительно на юг, так как головой, обращённой на север, кладут только покойников, или что иероглиф цифры «четыре» очень напоминает иероглиф, означающий слово «Смерть», – потому отношение к этой цифре в японском обществе соответствующее. Так возникает не только диалог между автором и читателем, но и диалог культур – русской и японской.

Также хочется добавить, что в сборнике «Демонизация» есть ещё два сюрприза. Первый – это зловещие иллюстрации Дарьи Михеевой, украшающие каждый рассказ и добавляющие ему ещё большей жутковатости, особенно когда появляется страшный монстр. А второй сюрприз – «хоррорку»! Догадались, что это такое? Всё правильно, это хокку (или хайку), традиционные японские стихотворения без рифмы, написанные с использованием определённого количества слогов в каждой строчке: пять в первой, семь во второй и пять в третьей. Александра Ильина придумала несколько таких «хоррорку», воспевающих не крушение царств и продолжение крестьянского рода или карпа, задумчиво плавающего во глубине вод, двигающего плавниками, а Зло, ко встрече с которым, увы, нужно быть готовым каждому из нас.

Каждую осень

Зло пробуждается вновь

Со дна тёмных вод.

 

Кроваво-красное вино

Максим Вовчук, «Истории медной проволоки». – М.: Эдитус, 2019 – 290 с.

«Морозный ночной воздух наполнял собой старые аллеи парка Преслав, что раскинулся на живописной окраине Склавена – на правом берегу скованной льдом Белы. Здесь, среди белых сугробов, сдобренных толикой угольной пыли, непременной приправой большого города, застыли уснувшие до весны клёны и тополя, и лишь стройные ряды серебряных елей в центре парка, вечно бодрые, составляли компанию звёздам на ясном ночном небе».

Вот какие строчки хочется привести в пример, когда говоришь об аутентичности стиля, красоте образа, слаженности фраз. Когда язык прост, но лаконичен и самодостаточен, и автору не приходится концентрироваться исключительно на сюжете для того, чтобы донести свои мысли. Хороший язык всегда самодостаточен.

Максим Вовчук – автор малоизвестный, но удивительно талантливый. Его сборник рассказов, «Истории медной проволоки», состоит из нескольких десятков коротких рассказов, которые различаются как своей жанровой спецификой (тут и история про поимку убийцы, и мудрая притча с восточными мотивами, и рассказ, написанный в духе русских прозаиков рубежа XIX-XX веков, и военная фантастика, и полноценные ужасы), так и тональностью и смысловым содержанием. Одним историям явно не хватает продуманности, и они представляют из себя не столько рассказы, сколько заявки на рассказы, другие кажутся не совсем законченными, оборванными на полуслове, а некоторые хочется не просто перечитывать, но и рассказывать о них друзьям и знакомым, читать вслух на литературных вечерах, спорить о них, обсуждать. Например, лаконичный «Носферату», простой в плане сюжета и стиля, но с очень точными, сочетающимися с заявленной тематикой образами, которые по мере развития сюжета сцепляются друг с другом, создавая новые смыслы и приятную взаимосвязанность, целую сеть образов: старинный замок, большие кованные ворота, немецкие фамилии, старый граф, тяжёлые шторы бордового цвета, кроваво-красное вино, зубчик чеснока… Автор не углубляется в сюжет, а рисует картины, будто художник. Возможно, потому в таких образах кроется узнаваемость, возникающая благодаря точным словам, передающим нужный автору смысл, а не толпящимся около этого смысла мутноватым образам. Да, героям рассказов Максима Вовчука не хватает проработанности характеров, предыстории, придуманные им миры кажутся несколько схематичными, – но это не вызывает диссонанса, так как, хоть рассказы и короткие, они кажутся абсолютно живыми благодаря искренности автора, который плавает в море фантазий, ныряет и находит там, на глубине такие образы, которые помогают читателю найти в себе силы нырнуть в эти воды вслед за автором, а не стоять на берегу, не в силах решить – прыгнуть в холодную воду, которая вскоре станет приятной, или просто стоять на жарком, иссушающем солнце, чувствуя, как водица холодит пятки.

 

Алая чума

«Последний человек: мировая классика постапокалиптики». – Ростов н/Д : Феникс, 2021. – 540 с.

Когда в марте 2020 года началась пандемия коронавирусной инфекции, в СМИ стали вспоминать повести и романы, в которых могла быть описана подобная катастрофа. Одним из главных произведений, которые приходили журналистам на ум, стала небольшая повесть американского писателя Джека Лондона «Алая чума», рассказывающая про жуткую эпидемию, истребившую практически всё человечество и ввергнувшая выживших в так называемое «новое рабство», в котором болезнь оказалась сетью, объединившей людей. Сюжет, и так не очень легко воспринимающийся в спокойное время, во времена кризиса показался совсем тревожным, почему, думаю, о случайно найденной на пыльной книжной полке нашего коллективного бессознательного повести быстро забыли.

Потому особенно приятно, что российское издательство «Феникс», создавшее удивительную книжную серию «Клуб страха», в которую входят классические романы ужасов и сборники жутких рассказов, объединённых какой-либо тематикой (например, сборник «Вампир» объединяет рассказы западных классиков о кровососах, а сборник «Упырь» содержит в себе повести классических русских писателей, когда-либо работавших в литературе ужасов), выпустило новый том – «Последний человек», посвящённый сюжету постапокалипсиса как в мировой, так и российской классической литературе. Открывает сборник динамичная «Алая чума» Джека Лондона, за которой следуют повесть Герберта Уэллса «Машина времени» и его же роман «Война в воздухе», а затем на сцену выходят русские авторы: великий поэт Валерий Брюсов с пророческими, жутковатыми рассказами «Восстание машин», «Республика Юного Креста» и «Последние мученики», а также ныне позабытые, но очень интересные писатели Симон Савченко, работавший под псевдонимом С. Бельский, и Стефан Петров, подписывавшийся как Грааль Апрельский.

Сборник фантастических рассказов «Последний человек», с любовью сделанный и прекрасно оформленный, может порадовать нас не только встречей с любимыми с детства классиками, которые открываются с неожиданной стороны, – оказывается, Джек Лондон фантастику писал! – но и помочь понять одну простую истину: да, в имперской и раннесоветской России существовали не только многотомные эпические произведения вроде «Войны и мира» или «Хождения по мукам», но и вполне уверенно себя чувствовавшая жанровая проза, особенно фантастика. Сейчас она подзабыта, оттого вдвойне отрадно, что современные российские издатели готовы не только радовать ценителей хорошей классической прозы качественно свёрстанными книгами в дореволюционных и раннесоветских переводах, передающих аромат языка ушедшей эпохи, и великолепно проиллюстрированными художником Иваном Ивановым, но и давать второй шанс талантливым, но по тем или иным причинам забытым авторам. Они того заслуживают.

 

За закрытой дверью

Олег Кожин, «Шкаф с кошмарами». – М., АСТ, 2022. – 509 с.

Взгляните на свой шкаф. Что вы видите? Такую большую коробку, в которой хранятся все ваши секреты – и хорошо, если речь идёт только о вечерних нарядах. Вдруг шкаф – это не просто мебель, в которой мы храним одежду, а тёмное пространство, которое, прячась во тьме за закрытой дверью, растёт, развивается, набирает силу, чтобы однажды, когда ты привычно откроешь дверь, накинуться на тебя, проникнуть в душу и завладеть ей? Призадумайтесь. Ведь опыт часто подсказывает, что даже люди, которых мы можем знать много лет, дружить с ними, жить, в какой-то момент оказываются совсем незнакомыми, непонятными, пугающими, несмотря на объединившую вас связь. Что уж говорить про предметы, которые, если следовать народным верованиям и легендам, могут хранить в себе силу – злую или добрую?

На подобные размышления наводит книга рассказов российского писателя Олега Кожина «Шкаф с кошмарами». В ней собрано 20 кровавых историй, написанных под явным влиянием западных писателей-сюжетников, особенно Стивена Кинга, но в российских реалиях. Сразу хочется отметить язык автора: он хорошо владеет словом, его стиль краток и прост, однако отнюдь не лаконичен – возникает ощущение, будто автор намеренно не использует мелкие, ёмкие детали для того, чтобы не потерять нить повествования, ограничиваясь простыми, поверхностными образами. Хотя среди них есть очень удачные примеры вроде «за спиной раздаётся приглушённый глотающий звук», которые открывают перед автором дорогу к усилению используемых образов; можно сказать, что это скелеты, которые остаётся наполнить мясом – то есть, развить образ, наполнив его мелкими, но важными для их целостности деталями. Автор, однако, предпочитает концентрироваться на сюжете, жертвуя художественной стороной своих рассказов. Как результат, стиль Олега Кожина кажется намеренно простым, не столько банальным, сколько условным, «с ленцой». «Радаев подносит к лицу мокрые пальцы и проваливается в панику», «эхо страшного звука металось над притихшей деревней, рикошетя от мрачных елей, как пинбольный шарик», – все эти фразы, важные для мгновенного понимания того, что происходит в рассказе, кажутся излишне упрощёнными, что отнюдь не добавляет рассказам Олега Кожина оригинальности и убедительности, потому что язык становится намеренно сконструированным, напоминающим стиль простых кровавых сказок – чем, собственно, рассказы «Шкафа с кошмарами» и оказались.

Тем не менее, автору удаётся интересно построить сюжеты своих рассказов, не уделяя внимания подтексту или скрытому смыслу и концентрируясь на эмоциях, атмосфере холодного кошмара. Сюжетная канва рассказов Олега Кожина, будь то «Снегурочка» или «Не ложися на краю», основана на интуитивно понятных российскому читателю образах, знакомых с самого детства – однако, благодаря воображению автора, предстающих перед читателем в совсем незнакомом, жутком виде. Так, та же «Снегурочка» – это отнюдь не героиня доброй сказки в стихах, написанной Александром Николаевичем Островским, а лихо, уцелевший представитель древнего народа, который питается человечинкой. А вот Велес из одноимённого рассказа – вроде бы мирный гость, протягивающий визитку, который в итоге окажется колдуном. Рядом затаились снежные волки – они опасны не только потому, что обитают в дикой среде и знают все секреты природы, но и способны обмануть человека – тоже дитя природы, по факту. В книге ещё много таких необычных, жутковатых персонажей, образующих бешеный бестиарий, сеть мрака – ту, что автор, будто паук, сплёл во глубине шкафа с кошмарами, ключ от которых хранится в душе читателя. Остаётся лишь найти его, просунуть в замок и закрыть – пока не стало слишком поздно.