Шаровая мощь Игоря Шкляревского
Рубрика в газете: Нарочитая актуальность, № 2020 / 16, 30.04.2020, автор: Александр БАЛТИН
Ощущение произведения, хотя и зиждущегося на реальности, но превосходящего её своими возможностями, даёт стихотворение Шкляревского о Смелякове:
В клуб не придёт Ярослав Смеляков,
Вечная вышла ему отлучка.
Только звёздочки над стихом
Взошли, как лагерная колючка.
Тут лагерная колючка, перечёркивающая жизнь, точно символ чёрного, влитого широкой струёй в белизну пространства, ибо, как известно – свет белый.
Наш свет бел, даже ежели чернота – паучья, ежиная, чёртова – претендует на его струение и игру; наш свет пронизан стихами, которые, как и математика, являются его изначальным свойством, и нужно их уметь слышать.
Не сочинять – слушать.
И. Шкляревский всегда умел это делать: его произведения именно услышаны: взяты из сферических, летящих, роскошных миров, что, переведённые в краски и знаки нашего мира, несколько теряют, но другой возможности нет.
Это пыль на обочине
или поэзия пыли
Тонкость музыки вибрирует кольцами сомнений, и зёрна смысла выпадают из слов: о! они богаты этими зёрнами, и выпавшие не пропадут, дадут всходы, и ещё много останется.
Пыль – или поэзия пыли?
Пыль – символ времени, да и обихода жизни; а поэзия?
Она и символ неба, и конкретика земная, переведённые в слова, и весть, и танец слов в гортани, и биение пульса, диктующее ритм, и постижение самого сердца сердца – человеческой глубины.
Поэзия – сумма.
Как многое суммирует в поэтическом своём своде Игорь Шкляревский, подаривший современникам столько словесной музыки и смысловой красоты.
Поэзия – сумма прописью. Вот это верно. Не в бровь, а в ухо.
“Поэзия” – дача в Переделкино.