ТАБЛИЦА, но не Дмитрия МЕНДЕЛЕЕВА

№ 2022 / 14, 15.04.2022, автор: Татьяна ЛЕСТЕВА (г. Санкт-Петербург)

В библиотеке бросилась в глаза ярко-красная обложка книги со стилизованным женским силуэтом – в плаще с капюшоном со спины, с поднятыми на уровне плеч ладонями, причём плащ заполнен кусочками золотых самородков: Александр Проханов «Таблица Агеева», М., Книжный клуб Книговек, изд. «Терра», 2020. Удивляюсь, что книга прошла мимо меня. Смотрю выходные данные. Тираж не указан. Сразу всё встаёт на свои места. В очередной раз после «Русского камня» А.А. Проханов обращается к изданию on demand.

Читаю аннотацию: «Подобно Менделееву Пётр Дмитриевич Агеев видит во сне Русскую мечту – собранную в особенной последовательности золотую мозаику, изображающую Богородицу. Каждая её часть – это утерянные коды, способные пробудить народ и приблизить к исполнению Русской мечты». Так вот чей облик изображен на обложке – Богородицы. Но, во-первых, почему она без младенца? Неужто это намёк на демографические российские проблемы? И, во-вторых, почему она с поднятыми руками? Благословляют, как известно, одной рукой, а две поднятых руки вверх означают «сдаюсь». И чтобы это значило? Или Богородица держит в руках невидимую читателю таблицу, графы которой предстоит заполнить главному герою романа Петру Дмитриевичу Агееву.

Интеллигентному наивному мальчику, выросшему в Москве в квартире с окнами на Кремль в семье двух историков, где папа к тому же был профессором, предначертана дорога в престижный вуз для продолжения семейной традиции. Но судьба распорядилась иначе, вскоре после выпускного вечера в авиакатастрофе погибают его родители, и вместо вольготной студенческой жизни неприспособленный к жизни баловень судьбы оказывается, естественно, в армии, да к тому же рядовым в Афганистане.

А.А. Проханов не понаслышке знает горькие перипетии этих драматических страниц в истории Советского Союза, поэтому в романе, жанр которого можно определить как религиозно-фантастический детектив, художественные страницы с описанием исторических фактов соседствуют с фантастическими событиями, да ещё и с флёром религиозных чудес. Не излагая фабулы романа – почитатели таланта Александра Андреевича, надеюсь, ознакомятся с ним сами, – скажу только, что читать роман весьма интересно.

Герат. Современникам афганской войны название этого города памятно до сих пор. «Дивизия выдвигалась к Герату, тяжело переваливаясь фургонами, тягачами, танками. (…) Взревели “Ураганы”, посылая в Герат пламенные вихри. Город глотал снаряды, которые исчезали бесследно в горчичной пыли. Неохотно, лениво над городом начинали взрастать чёрные клубы. Вяло тянулись в небо, как одноногие великаны, танцующие медленный танец. Бронеколонна входила в мятежный район Деванча. Он (Пётр Агеев –Т.Л.) сидел в машине разминирования. (…)

Спустя много лет Пётр Дмитриевич продолжал ощущать тот железный удар, расколовший голову, разломавший рассудок. Летела синяя луковка мечети, разбились в щепы зелёные ворота. В голове открылся провал, из которого дул железный горячий ветер. Он и Фадей ( его единственный друг водитель бронемашины – Т.Л.) сидели, залитые кровью. (…) После контузии дрожали руки и сохранился страх к земле, по которой осторожно ступал, боясь, что в тротуары и дорожки Тверского бульвара вживлены фугасы и мины» (стр.6).

В который раз А. Проханов возвращается к событиям 91-93 гг., к непреходящей боли автора, как и всех русских патриотов. «На Лубянской площади здание КГБ жутко чернело окнами. В свете прожектора, среди кричащей толпы, качался в железной петле памятник Дзержинскому. Люди обращали вверх счастливые лица, глядя на бронзового висельника» (стр.10). Здесь, на Старой площади у здания ЦК Агеев впервые встретился после пятилетнего перерыва с Фадеем, на фасаде здания сбивавшим буквы с его фасада. Раскол общества, Агеев примыкает к тем, кто ходили под красными флагами. Сильные страницы романа в телеграфном стиле воспроизводящие события тех лет : «Его били у Белорусского вокзала…»; «Их били у площади Маяковского…», «Их били в Останкино…», «Он был с баррикадниками…», «Потом горело Останкино…», «Танки били болванками по Дому Советов…», «Их выводили из Дома Советов с поднятыми руками. Рядом бесновалась толпа…» (стр. 11 -13).

Фадей станет одним из главных персонажей второго плана романа, а не потерявший наивности на 220 страницах романа Агеев убежит из бушующей Москвы в деревню, где после прочтения «старенького Евангелия» его посетит откровение о Царствии Небесном, стремление к которому русских писателей классиков он назвал «Русской мечтой». Она явилась ему в виде золотой мозаики Богородицы, и он стал обладателем таблицы, в которой «каждый код будил в народе то или иное чувство, а все вместе они рождали Мечту».

Мечтатель, не ставший историком по воле судеб, становится искателем недостающих кодов в таблице, пропагандистом «музыки русской истории». Его публикуют в газетах, приглашают на телевидение на программу «Культурное побоище», где ему удаётся победить наимоднейшего режиссёра современности Эраста Богоносцева, к носителю Русской Мечты льнут представители так называемой «культурной» (читай либеральной в худшем смысле этого слова) элиты постперестроечной России, его приглашают в редакцию радиостанции «Эхос Мундис». « Все либеральные кумиры, фрондирующие оппозиционеры, язвительные богохульникм. Утончённые извращенцы, духовные смутьяны, безоглядные западники – все получали эфир на “Эхос Мундис”» (стр. 32). В этой легко узнаваемой радиостанции – «Эхо Москвы» – неоднократно выступал и отнюдь не наивный А.А. Проханов, запечатлевший её обитателей в сатирическом романе-памфлете «Русский камень» (М., 2017), о котором я писала раньше[1]. Здесь Петра Дмитриевича знакомят с Ксенией Фалькон: «…телеведущая, светская львица, крестница Президента, неутомимая любовница миллиардеров, героиня эротических шоу, во время которых она оголялась, открывая ягодицы, где именитые любовники оставляли свои авторафы. “Книга жалоб и предложений”, – шутила Ксения Фалькон» (стр. 35-6). Думаю, что называть прообраз Ксении Фалькон не требуется, она узнаваема буквально с первой буквы.

Контингент гостей «Эхос Мундиса» весьма широк и многообразен. Здесь и наимоднейший режиссёр современности Эраст Богоносцев, очередной жених Ксении. Несколько позже А. Проханов опишет свадьбу этой пары, хотя здесь ему не придётся включать свой яркий сатирический дар. Дежа вю – почти документальное воспроизведение из светской хроники церемонии бракосочетания небезызвестной Ксюши со скандально известным режиссёром Константином Богомоловым. А в конце романа порадует читателя и премьерой свеженького спектакля Эраста Богоносцева и Ксении Фалькон «Верность исторической памяти» (стр. 213-216). Всю силу своего сатирического дара вложил А. Проханов в «рецензию» на этот спектакль, восторженно воспринятый председателем госдумы Вадимом Илларионовичем Крамским, президентом России Сергеем Трифоновичем Младороссовым, православным предпринимателем Прокловым. Тема предательства страны на уровне либеральной «культурной элиты».

Но вернёмся в редакцию «Эхос Мундис», куда привозят в инвалидной коляске и М.С. Горбачёва. «На лице, синеватом со следами тления, кривилась гримаса, похожая на предсмертную улыбку. Рот съехал набок, из него тянулась желтоватая слюна. На голом черепе чернело знакомое фиолетовое пятно, которое разрослось за годы и напоминало фиолетовую ящерицу. Глаза были выпучены и наполнены слизью. Огромный зоб вываливался из рубашки, колыхался, как студень, словно к горлу прикрепился огромный моллюск. (…) Казалось, Горбачёв прошёл эксгумацию, был извлечён из могилы» (стр. 43). М-даа, весьма образно, реалистично и, конечно, заслуженный портрет.

Здесь же Пётр Дмитриевич встречается и со своим армейским другом Фадеем, а ныне гражданином США Фадеем Александровичем по фамилии Лоб, который в юности представлялся инопланетянином, потом «… Побывал на чёрной звезде. Там всё в чёрном свете. Жил в Америке, но решил вернуться в Россию», поскольку в нём живут «русские коды». И инопланетянин Лоб тоже в поисках русских кодов.

Дальше развёртывается детективно-криминальная история в попытке получить у П.Д. Агеева таблицу с русскими кодами, где есть всё: и попытки дружеским увещеванием начать поиск перемешавшихся в перестроечное время русских кодов, получить их прямым подкупом или с помощью подставной любовницы, устрашением через убийство домашнего кота Петра Дмитриевича. Кот, похоже, – это пушкинский «кот учёный» – и является хранителем священной таблицы. Весьма оригинальный сейф нашёл А.А. Проханов для тайника П. Агеева – хранение священной таблицы под сердцем кота, виртуальное, надеюсь! Постмодернистский вариант сказки о Кощее бессмертном, смерть которого хранится в сказочных зайце, утке и т.д.? А преследование Агеева продолжается: тут и постоянное слежение за Агеевым троицы усатых русскоговорящих американцев, его похищение и пытки, ему предстоит даже операция на сердце, в надежде, что некто Хирург сможет извлечь Таблицу из его сердца. Главным во всех драматических событиях этого периода жизни всё ещё наивного Петра Дмитриевича является предательство, предательство всех и вся. И чем в более высоких кругах общества проявляется интерес к носимой в нём Русской идее, тем выше проявляется и предательство. Его предаёт его армейский друг – Фадей Лоб, его предаёт любовница Ирина, шпионка, подосланная Фадеем и т.д.

В истории взаимоотношений двух солдат в Афганистане автор переплетает религиозную фантастику с антагонистическими религиозными идеологиями. После чудовищного взрыва в Афганистане, когда и Пётр, и Фадей были контужены, с обоими произошло чудо: Агееву открылась Русская мечта, воплотившаяся позже в Таблицу Агеева, а в «инопланетянина» Фадея взрыв посылал видения «синей главки мечети». И Фадей Лоб, которому «помогли» уехать в США, возвращается по указанию американцев, чтобы уничтожить Россию, а для этого в первую очередь нужно уничтожить русские коды и Русскую мечту. Фадей просвещает Агеева: «Россия невыносима для мира. От неё вся тьма. Мир хочет приручить Россию, как приручают диких животных. Присылает в Россию учёных, педагогов, философов. Учит ремёслам, наукам. Приглашает в семью народов (Курсив мой – Т.Л.). И кажется, затея удалась. “Европа – наш общий дом”. Братания, падают железные занавесы, “Аполлон – Союз”, академик Сахаров, конвергенция. Но всегда найдётся какой-нибудь старец Филофей вроде тебя, Петрусь, и снова “Святая Русь”, “проклятый Запад”, “Архипелаг ГУЛАГ”, и ракеты “Калибр”. (…) Россия – сорняк, и её нужно регулярно пропалывать. Но после каждой прополки сорняк вырастает. В 91 году (…) казалось, что сорняк вырван с корнем» (стр.164-65).

На сей раз А.А. Проханов оказался пророком, что бывает отнюдь не со всеми его предвидениями в романах. Но, обратив внимание на дату выхода романа – сентябрь 2020 года, – вспомним обращение В.В. Путина 24 февраля 2022 года при объявлении спецоперации на Украине: «Для США и их союзников это так называемая политика сдерживания России, очевидные геополитические дивиденды. А для нашей страны – это в итоге вопрос жизни и смерти, вопрос нашего исторического будущего как народа. И это не преувеличение – это так и есть. Это реальная угроза не просто нашим интересам, а самому существованию нашего государства, его суверенитету». А что касается «семьи народов», то она весьма ярко проявила и проявляет себя в наши дни в позиции макронов, шольцев, бОрисов, не говоря уже о поляках, прибалтийской мелочи во главе с выживающим из ума Байденом с их полунацистской или стопроцентной нацистско-бандеровской идеологией и патологической ненавистью ко всему русскому.

Но вернёмся к роману. Красной нитью через него проходит советская идея: и если в имперско-православном мировоззрении автора она воплощается, например, в видении двух ангелов с серпом и молотом (sic!), то во время спектакля Экспериментального театра режиссёр Даниил Величко «совершал чудовищные усилия, стремясь обратить историческое время вспять, совершить акт воскрешения. (…) И вдруг хлынул ослепительный свет. Сцена озарилась, и на ней во всей ликующей красоте, в золотом великолепии возник фонтан “Дружба народов”» (стр.107-08). Мечты… мечты…

В противовес им в романе чрезвычайно образно и сатирически памфлетно описывает оргиастические праздники властьимуших, которые тоже охотятся за «русскими кодами», например у предпринимателя Проклова. Но Агееву удаётся спастись от преследования американских агентов и сохранить таблицу русских кодов, чтобы передать её лично президенту. Сначала он беседует с председателем госдумы, резко отрицательно выражая свое отношение к «танковой Конституции», у которой «из каждой строки торчит танковая пушка» (стр.174) в то время как автор вкладывает в уста своего героя такое представление о Конституции: «В основе Конституции Русской Мечты лежит уложение, утверждающее, что народ в своей тысячелетней истории стремится к Царствию божественной справедливости, где нет угнетения, а только любовь, где нет смерти, а жизнь вечная (…) Способность русского народа принимать на себя мировую тьму и претворять её в свет есть обязанность, вменённая народу Творцом» (стр. 175). Главный герой романа встречается с Президентом с именем Сергей Трифонович Младороссов, на портрете которого обращает внимание «лисье выражение его лица» (стр. 176). Они обсуждают программы преобразования страны от «Космоса Русской Мечты», «Атома Русской Мечты», «Арктики Русской Мечты» до «Лидера Русской Мечты», который в представлении П.Д. Агеева «…должен верить в Мечту. Направлять к ней народ (…) Любить народ и бояться Бога!» (стр. 197). Президент «… схватил ручку и нарисовал графин. Пётр Дмитриевич понял, что это был автопортрет, который обладал странным сходством с оригиналом (курсив мой – Т.Л.)» (стр. 197). Браво, Александр Андреевич! Символика «автопортрета», полагаю, очевидна и не требует расшифровки.

Все мы помним недавнее всенародное обсуждение поправок к «танковой» Конституции 1993 года, утверждённое Госдумой 1 июля 2020 года за три месяца до выхода в свет этого романа. Но это только поправки, Конституция Русской Мечты пока ещё не написана ни Агеевым Петром Дмитриевичем, ни юристами Госдумы. Несмотря на весьма драматический финал романа, русские коды внутренним врагам России удалить в то время не удалось, они живы – это и Пушкин, и Толстой, да и великую русскую Волгу во времена «графинного» президента полностью устранить не удалось.

В романе многие страницы посвящены театральному искусству, причём драматург не только прибегает к стихотворным текстам, но и направляет своего героя перекусить в ресторан при ЦДЛ (Центральном доме литераторов). Роман «ЦДЛ» А. Проханова вышел через месяц после этой книги, т.е., вероятно, работа над ними шла параллельно. П.Д. Агеев видит, как вошедший в зал Никита Михалков, «…увидев Дмитрия Быкова, своего давнего противника, которого не раз прилюдно в телепередачах именовал самыми низменными, почти собачьими кличками, (…) радостно кинулся к Дмитрию Быкову, заключил в объятия: Гениальный стих! “Наш Президент – мышонок тонкохвостый!” Это гениально! Позвони как-нибудь! – и, блестя перстнями, Михалков прошёл в дубовый зал, где его ожидал продюсер из Голливуда» (стр.199).

Здесь А. Проханов вводит в тело романа, как это ему свойственно, уже реальных своих современников и коллег по литературному цеху, отнюдь не по идеологиям. Образная картина тех лет, хотя автора стихотворения про тонкохвостого мышонка Александр Андреевич не называет, вероятно… Впрочем, это тема для литературоведов.

Резюмируя, подчеркну ещё раз, что читать романы Проханова весьма интересно, даже когда это религиозно-мистическая фантастика, хотя нужно отметить, что «Таблица…», на мой взгляд, значительно слабее документально-исторических романов этого же времени написания – «ЦДЛ» и «День». Не потому ли этот роман издан в формате on demand в издательстве «Terra»? Хотя… основная идея романа – не только предательство «русских кодов», но их уничтожения – яркой линией прочерчена в романе. Думаю поэтому символично, что Богоматерь (на обложке) с поднятыми вверх обеими руками. Единственный «русский код», к которому бежит в конце романа П.Д. Агеев – это русская великая река Волга, пока ещё, к счастью, существует, и это лучик надежды в этом фантастическом романе.

PS: И несколько замечаний в адрес издательства. Над книгой работали четыре женщины: редактор В. Бойко, верстальщица А. Деева, два (!) корректора – О. Бубликова и Л. Петрова. Увы, думаю, что они преимущественно работают с компьютерной программой корректуры, и не выделяют смысловые ошибки в тексте типа хобот – робот. Но чтобы ни одна из них не знала правильного написания фасона воротника апаш (опаш – стр. 67)! О, tempora! И ещё одно замечание уже в адрес типографии ООО «Ярославский полиграфический комбинат»: не удалось им решить проблему с полями – 3.5 см пустое правое поле и 0.5-0.7 см левое у переплёта, так что при развороте книги зачастую с трудом можно прочитать окончание строк чётных и начало нечётных страниц.

[1] https://denliteraturi.ru/article/3311