У примитива больше шансов на успех

Рубрика в газете: Писатель номера, № 2020 / 35, 24.09.2020, автор: Александр ЕВСЮКОВ

Александр Евсюков – восходящая звезда русской литературы. Мне очень интересно было задать ему несколько вопросов.

– Писательское счастье – это ежедневное вдохновение или любовь миллионов?
– Считаю, что и полная безвестность, и чрезмерное внимание почти одинаково «глушат» творческую энергию. В первом случае отсутствует обратная связь, поэтому очень сложно продолжать верить в самого себя, в собственную востребованность. Такое случалось и случается со многими талантливыми авторами, которые не смогли выбраться из провинции и по-настоящему заявить о себе. Ближайший пример – мой товарищ и сокурсник, поэт родом с Северного Урала Игорь Костоусов, скончавшийся этим летом. С другой стороны – чрезмерные усилия по продвижению, огромное количество встреч, поездок, интервью начинают мешать творчеству как таковому, а с учётом жёстких издательских дедлайнов нередко заставляют писателей халтурить в их самом главном и важном деле.
– Ожидать ли миру нового Льва Толстого?
– Да, великий писатель вопреки всему должен появиться. Однако думаю, что вряд ли он будет быстро признан многими, поскольку обязательно принесёт с собой не только новый жанр, но так же и новое, не во всём приятное, знание о человечестве. И, конечно же, этот новый большой писатель ни в коем случае не должен ни в чём подражать уже известному нам Льву Толстому. Да ему и не придёт это в голову.
– Помечтаем. Приглашает вас президент и спрашивает, чем помочь. Что ответите?
– Сначала стоило бы уточнить – чем ему помочь? Или всё-таки чем помочь литературе? Во втором случае необходимо создать действенный механизм для максимально объективной не идеологической литературной иерархии с бесперебойно работающими «социальными лифтами» для писателей и эффективной системой продвижения к читателю лучших литературных произведений. Однако, на самом деле, я не думаю, что сейчас возможен конструктивный диалог с высшими представителями власти на эту тему. Как мне представляется, они не считают современную литературу значимым фактором влияния как внутри страны, так и вовне. А пропаганда через телевидение и отчасти интернет-каналы, по их мнению, гораздо более эффективна. И, надо признать, отчасти они правы – для решения краткосрочных задач, в частности, для смены либо «поддержания в тонусе» текущих политических пристрастий литература – не лучший союзник. А вот для воздействия на глубинное мировоззрение, для передачи эмоционального опыта в движении и нюансах ничего лучше до сих пор не придумано.
– Почему бы Путину не профинансировать известные журналы «Знамя», «Новый мир», «Дружбу народов», «Юность», подняв их тираж до полумиллиона каждому? В выигрыше были бы все!
– Во-первых, известных «толстых» журналов с долгой и яркой историей всё-таки существенно больше. В этом же ряду – «Нева», «Звезда», «Наш современник», «Роман-газета», «Сибирские огни», «Иностранная литература», замерший в летаргическом сне «Октябрь». А во-вторых – найдётся ли сегодня по полумиллиону реальных читателей для каждого из этих журналов? Или нужно будет одолеть долгий путь, найти своего читателя и стать для него интересным и необходимым? Здесь возможно только комплексное продуманное до мелочей решение, включая каналы сбыта. Нельзя всё решить только вливанием денег и искусственным увеличением тиражей. И, честно говоря, я всё равно не вижу большого «выигрыша» конкретно для Путина – писатели редко оказываются «благодарными» людьми.
– Почему писателям-профессионалам не платят госстипендию 30 000 в месяц?
– А почему именно 30 тысяч? Конечно, если есть своё жильё в провинции, то это вполне приличная сумма на текущие расходы. А если «писателю-профессионалу» приходится снимать квартиру в столице или выплачивать серьёзную ипотеку, то такая поддержка едва ли даст возможность полностью сосредоточиться на творчестве. И в любом случае, я бы предпочёл реально работающий механизм, дающий писателю возможность зарабатывать, а не бюджетные милости, как первоочередную статью дохода.
– Совсем недавно Госпремия России вручена Валентину Курбатову. Как думаете, всколыхнёт ли эта награда интерес к его творчеству?
– Едва ли сильно. Литературные новости интересны всё более узкому кругу людей. Да, кто-то увидит в новостях фамилию Курбатова, возможно, даже запомнит её, но вряд ли именно по этой причине помчится читать его книги и статьи. Известия о присуждении литературных премий – даже самых крупных и престижных – не расходятся в современном обществе гулким эхом. А все отголоски, как правило, замирают в условно «литературоцентричной» среде.
– Представьте: летят в самолёте прозаик, поэт, драматург, переводчик, критик. А на всех только два парашюта. Кому бы их выдали?
– В самых крайних экстренных случаях на каждом парашюте могут приземлиться сразу по два человека. А хороший критик умеет выживать даже при жёсткой посадке без парашюта. Но, наверное, тут нужен смайлик.
– Как мне кажется, писатель всегда перфекционист. Это изнуряет?
– Да, конечно. Но, главное, чтобы результат стоил затраченных усилий, чтобы внутри появилось это неповторимое ощущение большого сделанного дела.
– Приведите пример удачной экранизации. Я бы прежде всего назвал военные истории – «Звезда», «В августе 44-го». А вы?
– Фильм «В августе 44-го», так же как, например, «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана, можно причислить к удачным экранизациям только учитывая важные оговорки. Одновременно с выдающейся актёрской игрой я увидел там сильное упрощение целого ряда персонажей. Особенно досталось помощнику коменданта Аникушину, который из бывалого фронтовика, разок надевшего парадную форму исключительно для того, чтобы сделать предложение своей невесте, фактически превратился в напыщенного и совершенно безмозглого тылового павлина. Из удачных экранизаций мне сразу вспоминаются «Формула любви» Марка Захарова, «Благословите женщину» Станислава Говорухина, «Кровь», поставленная Артёмом Темниковым по мотивам повести Валерия Былинского «Июльское утро», мультфильмы Александра Петрова. Из зарубежных впечатлений хочу выделить короткий атмосферный сериал «Вулфхолл», экранизацию двух романов Хилари Мантелл, каждый из которых был удостоен Букеровской премии.
– Кому из режиссёров доверили бы экранировать вашу прозу?
– Наверное, сначала стоило бы привести длинный список тех, кому доверять эту задачу не стоит ни в коем случае. Мне было бы интересно, какими увидели бы мои истории и моих героев Эмир Кустурица, братья Коэны, Владимир Меньшов или Карен Шахназаров. Добавлю, что первый прецедент уже есть – молодой режиссёр Олег Бузинский в конце прошлого года экранизировал мой короткий рассказ «Взгляд художника», причём на экране он стал более комедийным, чем изначально задумывался.
– Что бывает чаще: вы советуете кого-либо прочесть – или вам советуют?
– Пожалуй, в последнее время чаще я советую, но и канал приёма дельных советов у меня тоже открыт. Так что соотношение примерно два к одному в мою пользу как «советчика».
– Захар Прилепин считает, что Евгений Водолазкин достоин Нобеля. А вы так о ком сказали бы?
– Прилепину не впервой раздавать щедрые авансы. Если удастся вынести за скобки ту крайнюю политизированность в которую Нобелевка всё чаще впадает, то, на мой взгляд, сегодня это могли бы быть такие разные авторы, как Михаил Тарковский или Валерий Попов.
– Современный человек станет абсолютно беспомощен в быту, как только отключат электричество. Вам не страшно думать о такой перспективе?
– Вспоминаю, как в подростковом возрасте я неделями жил именно в таких условиях, но когда есть свой сад и огород, возможность рыбачить, собирать грибы и ягоды, топить печь и носить воду из колодца, то это совсем не страшно, просто временами становится скучно. Так что надеюсь, ни я, ни мои близкие не пропадём в подобной ситуации, но отсутствия определённых технических возможностей будет, конечно, очень жаль.
– Прогресс в спорте – это переход количества в качество. А в литературе тот же принцип?
– Да, но с одним уточнением. Работа писателя заключается не только в бесконечных упражнениях в написании всё новых и новых текстов, но и в наблюдениях за жизнью, способности проникать под любые покровы самого изощрённого лицемерия и, в то же время, сохранять способность искренне удивляться. Очень важно не загонять себя, вовремя брать интеллектуальный отдых, чтобы «выносить» самый лучший замысел.
– Чьим современником себя считаете?
– Доктора Лизы Глинки. Две совсем короткие встречи с ней произвели на меня совершенно потрясающее впечатление. Однажды я обязательно напишу об этом подробнее. А известие о её гибели в авиакатастрофе над Чёрным морем надолго оставило в душе ощущение совершенно невосполнимой утраты.
– Какого памятника не хватает вашему городу?
– С Москвой связаны судьбы многих людей, достойных очень долгой памяти. Всех не перечислить в ответе на один вопрос. Лично я в первую очередь подумал о своих учителях в Литинституте: Михаиле Петровиче Лобанове, Алексее Константиновиче Антонове и Сергее Николаевиче Есине.
– Интересна ли вам новая территория – критика, драматургия? Не хотите попробовать себя в таком жанре, как пьеса в стихах?
– Новые «территории» в творчестве мне интересны всегда. Опять же критика сама по себе для меня уже не очень нова – я довольно регулярно отзываюсь на интересные явления современной литературы. Что касается драматургии, то мне будет интересно попробовать свои силы на этом поприще. Однако собственную пьесу в стихах, честно говоря, представляю слабо. К примеру, яркий представитель драматической поэзии второй половины ХХ века Константин Васильевич Скворцов уже в молодости осознал, что ведущее место в этом жанре на ближайшую историческую эпоху вакантно, и его нужно занимать. А у меня как-то нет похожего устремления именно в том же направлении. Думаю, это не моё. Да и, к сожалению, мало кто из режиссёров сейчас готов к профессиональным постановкам в столь сложном жанре.
– Лучший способ монетизации литспособностей?
– Думаю, пока что я его ещё не нашёл и не опробовал.
– Как вы думаете, возможна ли интеграция писательских сообществ? Когда, на какой платформе?
– Я вижу огромные, часто неоправданные амбиции, которые способны перевесить все здравые доводы за объединение. Думаю, что в ближайшее время это, скорее всего, невозможно.
– Приведите пример своего спонтанного поступка!
– Были поступки, которые выглядели спонтанными со стороны, но внутри я ощущал их совершенно естественными и осознанными. Например, после успешной сдачи всех экзаменов в Тульский педагогический университет, я забрал документы и отправился в Москву, покорять Литинститут, откуда тоже получил вызов. Для моих родных это время выглядело такими «американскими горками». Но поступить иначе я не мог.
– Что можете простить талантливым коллегам – пьянство, лень, невежество, эгоизм?
– Простить могу многое, если это не ломает жизнь и не губит самую природу их таланта. Не раз приходилось убеждаться, что пьянство и лень способны, в итоге, поломать жизнь, а невежество и эгоизм – исказить и даже уничтожить яркий талант. В общем, те или иные слабости у писателей практически неизбежны, а с пороками в самом себе, а иногда и в близких по духу людях приходится бороться.
– Тексты песен Стаса Михайлова трудно назвать поэзией. Однако на его концертах неизменные аншлаги. Почему?
– Потому что уверенно и ярко поданный примитив (как и самодовольная вычурность) имеет гораздо больше шансов быть успешными на короткой дистанции. Но не любой примитив, а только некоторые его представители и только здесь и сейчас. А попса в той или иной форме существовала всегда.
– Писателей крайне мало в телевизоре. Если бы вы могли выбирать, кому дали бы интервью из этой троицы – Дудь, Собчак, Познер?
– Все трое мне почему-то малосимпатичны, но «из трёх зол», пожалуй, выбрал бы Познера.