Защита Отечества – дело святое

Рубрика в газете: Жизнь национальностей: в поисках гармонии, № 2020 / 23, 18.06.2020, автор: Еремей АЙПИН (г. ХАНТЫ-МАНСИЙСК)

Когда я научился читать, моими первыми книжками стали рассказы о солдатах, о защитниках, о героях Отечественной войны. Это изрядно потрёпанный сборник рассказов «Солдатский подвиг», «Служу Родине» Ивана Кожедуба, «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого и другие. В те годы, отслужив в Армии, возвратились в Варьеган Александр и Михаил Айпины, Кузьма Казамкин, Николай Сардаков. В ладных солдатских формах. Стройные, бравые, красивые, будто воины-молодцы из сказки. Мы, мальчишки, ходили за ними по пятам, слушали их рассказы об армейской службе. Вскоре в нашем школьном интернате пошла мода на погоны. Мы пришивали их к своим рубашкам, из дерева мастерили автоматы с трещотками, гранаты и сабли, чтобы поиграть в войну.
А однажды осенью, в начале учебного года, к нам приехал новый учитель в армейской форме, Александр Захарович Ушаев. Он только что демобилизовался из Армии, где служил авиатехником в лётной части. С нами он был почти целый день: в школе он вёл уроки, а в интернате стал воспитателем. Мы, особенно мальчишки, при каждом удобном случае просили его: расскажите об Армии, о солдатской службе, о героях войны. Так мы уже со школьной скамьи узнали, что у нас в стране только один четырежды Герой Советского Союза – маршал Георгий Жуков, два трижды Героя – лётчики Иван Кожедуб и Александр Покрышкин, остальные – дважды Герои и Герои с одной звездой. А на уроках внеклассного чтения Александр Захарович начал читать нам повесть «Четвёртая высота» Елены Ильиной. Когда дошли до строк, где погибала главная героиня Марионелла (Гуля) Королёва, первой беззвучно заплакала моя одноклассница Ольга Суровцева, дочь ветерана войны. Она плакала беззвучно – по её щекам катились крупные слезинки. Класс притих. Мы всем классом полюбили героиню повести и очень хотели, чтобы она осталась жива. Я подумал, что когда вырасту, поеду на то место, где она погибла, как это принято по древним традициям, справить поминки, чтобы ей хорошо жилось в другом мире, куда преждевременно уходят воины, погибающие в бою…
Мы, особенно мальчишки, в школьной библиотеке отбирали в первую очередь для чтения книги о войне. Так мы знакомились с пионерами-героями, с комсомольцами-добровольцами, ушедшими на фронт с первых же дней Отечественной войны. В Варьегане мы знали всех ветеранов войны. Весной, в День Победы, к нам в школу приходил заготовитель пушнины Алексей Петрович Суровцев, отец Ольги. Он рассказывал об ожесточённых боях на Курской дуге. Там ему в коленную чашечку попала пуля. И он потерял ногу, которую заменили протезом. Он с грустинкой шутил, что теперь хоть на обуви экономит – обуть нужно одну ногу. В сельмаге покупали одну пару на двоих с другим ветераном войны, Леонидом Васильевичем Куйвашевым, который тоже вернулся с фронта с протезом вместо одной ноги. А размер-то обуви был одинаковый. Пару валенок – поделили на двоих, пару сапог – поделили. В одном классе со мной учился Коля Васильков. Его отец, начальник метеостанции Павел Алексеевич отличился в уличных боях за Берлин, был отмечен многими наградами, в том числе и орденом «Славы III степени». Не менее известным в селе был отец Саши Глушкова, лейтенант в отставке, разведчик, танкист Василий Гаврилович. Он работал начальником ПОС (промыслово-охотничьей станции) и за спокойный уравновешенный нрав пользовался большим авторитетом у промысловиков. В деревне все с уважением относились к ветеранам войны дяде Коле Кудрявцеву, дяде Боре Кугаевскому, дяде Косте Кожару. Отсюда ушли на фронты Отечественной более двадцати воинов.
А после, уже в Аганской восьмилетке, к нам директором школы приехал Александр Анатольевич Корнеев. Заочно он учился во ВГИКе (мастерская Алексея Каплера), сценарист, автор рассказов и сценария-повести о Ермаке, участник войны. Топограф Артиллерийской батареи. В Советско-японской войне 1945 года дошёл до Порт-Артура. Первый редактор моих ученических рассказов, прототип воина-ветерана в моих книгах. В селе Аган в те годы жили и работали ветераны Отечественной, заготовитель пушнины А.А. Панкин, начальник рыбоучастка Д.Е.Ярославцев, дядя И.А. Казаков. С их детьми – Сашей Панкиным, Лёней Ярославцевым, Сашей Казаковым – я учился в одной школе.
Спустя год после выпуска из школы, в Ханты-Мансийском педучилище я уже встретился с тремя ветеранами войны. Впоследствии лаборанту кабинета физической культуры Алексею Разбойникову я посвятил рассказ «Явление Екатерины Великой, или В окопах». А штрихи к портретам директора Г.Т. Величко и преподавателя труда А.А. Боголюбова я написал в сборнике, посвящённом юбилею Педучилища, этой старейшей «кузницы кадров» автономного округа.
Потом Литинститут в Москве. Мой руководитель творческого семинара Борис Васильевич Бедный (повесть и фильм с одноимённым названием «Девчата»). Родился 12 (25 августа) 1916 года в станице Ярославская (ныне Мостовский район (Краснодарского края) в семье учителя. Он окончил Майкопский лесной техникум и в 1941 году – Ленинградскую лесотехническую академию. Став специалистом по сплаву леса, приехал в Коми АССР, где стал работать инженером треста «Вычегсплав».
В ряды РККА его призвали в октябре 41-го. После четырёхмесячных курсов младших лейтенантов, с февраля 1942 проходил службу в должности командира стрелкового взвода 454 стрелкового полка 100-ой СД на Воронежском фронте. «Младший лейтенант товарищ Бедный в боях 31 июля и 1 августа 1942 года под деревней Шилово, несмотря на сильный огонь артиллерии, на миномётно-пулемётный огонь врага, с группой из 20 бойцов занял крайний домик деревни. Одновременно организовал разведку. С наступлением немецкой пехоты действовал в тылу врага и дал точное расположение огневых точек противника. Эти данные передавались на командные пункты полка и батальона, благодаря им вёлся огонь батареи по противнику. 6 августа товарищ Бедный со своим взводом успешно форсировал реку Воронеж у деревни Песчанка, занял рощу и 7, 8 августа 1942 года отражал неоднократные атаки противника…». (Это цитата из приказа о награждении… посмертно). За боевые отличия 31 июля, 1 августа, 6 августа и 7 августа 1942 года (занятие опорных пунктов, неоднократное отражение атак врага) был представлен к награждению орденом Ленина, но в конце августа 1942 года попал в плен, где вёл себя достойно. Борис Бедный прошёл по спискам части как погибший в бою и был награждён орденом Красного Знамени. Семья получила похоронку. На самом деле Борис и уцелевшие бойцы оказались в плену. Их угнали в Германию, в ад. После освобождения из немецкого лагеря, в победном 45-м, как все солдаты, угодившие в плен, Борис Бедный прошёл жестокую проверку особистов – и выдержал её. Вернулся к работе по специальности на лесоповал в Коми.
Удивительно, сколько может один воин-командир с горсткой бойцов?! Форсировать реку, занять деревню, организовать разведку, передать разведданные, а потом три дня подряд отбивать атаки противника, отбиваться до последнего патрона. И после ещё три года плена…Это уроки мужества, доблести, чести.
Борис Бедный выпустил немало книг. «Девчата» – наиболее известная его вещь. В СССР – пять переизданий, повесть переведена на 15 языков мира.
Он был учителем требовательным. Особенно к литературному языку. Ибо язык – это основа основ в произведении.
По окончанию института я получил сборник его прозы «Тёплый берег» с автографом. Написал он короткое пожелание, по памяти (книга исчезла с полки моей библиотеки): жду фундаментального романа.
В институте читали нам лекции ветераны войны: пушкинист М. П. Ерёмин, проректор А. М. Галанов, профессор, герой Сталинградской битвы М. А. Водолагин, преподаватель физической культуры И. К. Чирков, специалист по русской литературе В. А. Богданов, критик Ю. С. Пухов. Кафедру творчества возглавлял прозаик Виктор Курочкин (повесть «На войне как на войне»), семинары вели известные писатели-фронтовики Евгений Долматовский, Лев Ошанин, Григорий Бакланов, Сергей Смирнов. 
В период учёбы в Литинституте мы, студенты, всегда старались не упустить ни одной творческой встречи с писателями-фронтовиками, имена многих из них широко известны были в писательских кругах. Александр Твардовский («Василий Тёркин»), Константин Симонов («Жди меня, и я вернусь»), поэт, наш земляк Алексей Смольников, поэт Александр Рейжевский, поэт Николай Старшинов, командир разведки, очеркист Евгений Шерман, Борис Полевой («Повесть о настоящем человеке»). Борис Полевой личность такая же известная, как и прототип героя его повести Алексей Маресьев. Борису Николаевичу, главному редактору молодёжного журнала «Юность», меня, перед первой публикацией моего материала в журнале, представил заведующий отделом публицистики Алексей Фролов со словами: «Вот наш новый молодой и перспективный автор…» Главный с интересом взглянул на меня, посветлел лицом и сказал: «Что молодой – вижу, что перспективный – посмотрим…» А вот с главным редактором журнала «Новый мир» А.Т.Твардовским повстречаться не пришлось. Его уже в редакции не было, когда я принёс туда свою первую рукопись. Но я хорошо помню морозный декабрьский день 1971 года – мы, литинститутовцы, сумрачно ехали прощаться с автором «Тёркина» в Дом литераторов на улице Герцена, где проходила гражданская панихида.
Потом была Армия. Высшие офицерские курсы «Выстрел» в Солнечногорске, в Подмосковье. В/ч … по обеспечению учебного процесса – здесь все рода сухопутных войск. Артиллерия, батальоны разведывательный, танковый, мотострелковый, отдельная сапёрная рота, рота химзащиты и так далее. Начальником курсов была личность легендарная – ветеран Великой Отечественной войны, дважды Герой Советского Союза, генерал-полковник бронетанковых войск Давид Абрамович Драгунский. Хозяйство внушительное. Нам, новичкам, ступившим на плац военного городка, не без гордости сразу сообщили, куда попали на службу: здесь 7 курсов (для советских офицеров Сухопутных войск) плюс Спецкурс (для иностранцев из социалистических и развивающихся стран). Армия – школа суровая. Но здесь я встретил многих замечательных воинов: это, как в те годы обращался к Армии министр обороны по праздничным датам, – солдаты, сержанты, прапорщики, офицеры, генералы и маршалы. Портреты, характеры, судьбы. Это кладезь для писателя. Состав нашей роты был многонациональным: ребята из Липецка, Новосибирска, Москвы и союзных республик. В моей памяти остались все мои командиры тех лет – комполка из поколения ветеранов войны, полковник Василий Георгиевич Кузнецов. Я служил в разведбате, во второй роте. Здесь уже командовали офицеры послевоенного поколения. Комбат капитан Вадим Дмитриевич Ананьев, ротный старший лейтенант Горячев, первый мой взводный лейтенант Нафиков, затем его сменил лейтенант Шалагинов. С одним из моих командиров, полковником в отставке Петром Ивановичем Ткаченко я до сих пор переписываюсь, до сих пор дружу.
На некоторое время я попал на курс переподготовки командиров батальонов. Командир этого подразделения, полковник Адамчук, узнав, что я из Литературного института и занимаюсь прозой, спросил, читал ли я недавно вышедшую книгу мемуаров Д. А. Драгунского. Да, конечно. Так, благодаря однополчанину начальника курсов, ветерану Адамчуку, получил мемуары «Годы в броне» нашего знаменитого танкиста. С автографом, персональным, с моим именем. Мне запомнился Давид Абрамович в штатском. В тёмно-сером пуловере, такого же цвета широких брюках. Приземистый, кряжистый, с редеющей, с короткой сединой на непокрытой голове, под высокими соснами вдоль улицы, обычно под вечер воскресного дня неторопливо идёт он в сторону штабного корпуса курсов «Выстрел», где находился один из контрольно-пропускных пунктов в город. Или, наоборот, со стороны города неспешным шагом направляется к берегу озера Сенеж, к своему служебному коттеджу. Он будто смущался своей известности и ратной славы. Встретишь его на улице, вне военного городка, ни за что не догадаешься, что это воин-ветеран, прошедший путь от старшего лейтенанта до генерала, дважды герой Отечественной войны. Он руководил курсами «Выстрел» более полутора десятков лет. И в 2009 году он навечно вернулся в Солнечногорск – памятником, танкистом в бронзе.

1989 год. Москва, Кремль. Дворец съездов. Первый Съезд народных депутатов СССР. Здесь – цвет страны, история страны, слава страны. Прикосновение к истории, к живой легенде Отечества всегда вызывает трепет в душе человека, оставляет неизгладимый след. Это были уникальные встречи с уникальными личностями. Моими коллегами-депутатами были многие известные ветераны Великой Отечественной войны. Один из них – человек-легенда Алексей Маресьев. После крушения Советского Союза, в поисках путей сохранения государства, мы с ним вошли в одно Всероссийское общественно-политическое движение, возглавляемое премьером Виктором Черномырдиным – «Наш Дом – Россия». В моей памяти Алексей Петрович, всегда в строгом костюме, в галстуке, сосредоточенный, углублённый в себя, немногословный, остался настоящим воином-богатырём – и по духу, и по росту (казалось, я со своим средним ростом, едва дотягивал до его плеча). И походка у него была уверенная, ровная. Трагическую безысходность тех дней трудно передать одним-двумя штрихами: Великая держава, которую защищал легендарный лётчик без обеих ног – рассыпалась, а что нас всех ждёт впереди – никто тогда не знал…
О другом лётчике-воине. Трижды герой Советского Союза Иван Кожедуб всегда приходил на заседания Съезда в парадной форме маршала авиации. В перерывах вокруг него часто собирались журналисты: интересовались тем, другим, третьим. Бывало, ему подкидывали каверзные вопросы представители прессы из недружественных средств массовой информации… У маршала С.Ф. Ахромеева, экс-начальника Генштаба, советника президента СССР по военным вопросам, был рабочий кабинет во втором корпусе Кремля. С ним можно было пообщаться и после Съезда, в период заседаний Верховного Совета. Армия была широко представлена народными депутатами от Сухопутных войск, ВМС и ВВС. В работе Съезда и на заседаниях Верховного Совета по оборонным вопросам принимал участие ветеран войны, наш земляк-сибиряк, министр обороны, маршал Д.Т. Язов. Несмотря на свой высокий пост, Дмитрий Тимофеевич запомнился мне человеком доброжелательным и по-отечески внимательным. Только однажды я обращался к нему по вопросу, который по его поручению оперативно решился: в помощи нуждался майор Л. , попавший в трудную жизненную ситуацию… В Кремле я встретил многих советских писателей. С фронтовиком Виктором Астафьевым меня познакомил ещё на VI Съезде писателей РСФСР камчатский прозаик, автор романа «На околице Руси» Георгий Поротов со словами: «Виктор, ты из ханты-мансийских писателей знаешь только Ювана Шесталова. Я хочу представить тебе ещё одного автора…» А военную прозу народного депутата Юрия Бондарева я начал изучать ещё в Литинституте. Неожиданным был добровольный уход из жизни санинструктора и поэтессы, народного депутата Юлии Друниной, которую невидимые осколки разрушаемой страны сразили за месяц до юридической кончины Советского Союза.
Как-то после встречи с избирателями в городе Когалыме ко мне подошла девушка, которая попросила передать стихотворение, посвящённое ею командующему 40-ой Армией в Афганистане, генерал-полковнику Громову. Не мог отказать, пришлось взять послание поэтессы. Тем более, что место Бориса Всеволодовича было через ряд от меня, с левой стороны в зале заседаний Дворца съездов в Кремле. Генерал улыбнулся, взял письмо и сказал: обязательно прочту. В те годы я познакомился и затем подружился с писателем-афганцем, вертолётчиком, капитаном Александром Игумновым и многими его соратниками.
В семейном кругу мы никогда не упускали случая, чтобы не пообщаться с родственниками моей супруги с ветеранами Отечественной войны. Связист Фёдор Иванович Тарасов все четыре года шёл к Победе по фронтовым дорогам. А Сергей Васильевич Александров был парнем рослым, прибавил себе один лишний год и сбежал на фронт. Он участвовал в освобождении Венгрии от фашистских захватчиков. Его родной брат, подполковник Виктор Александрович служил интендантом, занимался снабжением воинских частей.
Защита Отечества – дело святое.
Меня всегда одно удивляло в ветеранах, прошедших войну: оптимизм, любовь к жизни, к каждому её мгновению, к самому-самому её короткому мигу.
Многие мои учителя и ветераны ушли уже из жизни. Ещё одна потеря – это книги с живыми автографами. Пока я работал в Москве, из моей библиотеки пропали все книги с автографами ветеранов. «Тёплый берег» Бориса Бедного, «Годы в броне» Давида Драгунского, «Река» Ванцетти Чукреева, сборники стихов Алексея Смольникова, Николая Старшинова и многих других. Ушли ветераны-учителя, и вместе с ними ушли их автографы. Но в моей памяти они будут жить вечно…
Каждый из ветеранов мог бы сказать о своём времени и о своих товарищах: «Да, были люди в наше время…»