ЖЕНЩИНА – ЧЕЛОВЕК – ГОСУДАРЫНЯ. «Тяжела ты, Шапка Мономаха …»
№ 2017/9, 16.03.2017
Екатерина Великая – одна из самых ярких женщин нашей страны. Видимо, поэтому показ был приурочен к отмечаемому у нас в стране Международному женскому дню 8 марта.
Екатерина Великая – одна из самых ярких женщин нашей страны. Видимо, поэтому показ был приурочен к отмечаемому у нас в стране Международному женскому дню 8 марта.
Уважаемая редакция «ЛР»! Невозможно оставаться равнодушным к тому, что сегодня многие писатели выступают за реформирование СП, но немногие уверены, что объединение всех литературных сил приведёт к положительному результату и оно всех удовлетворит. В этом я их поддерживаю! Но не знаю, напечатаете ли Вы нижеследующий текст...
1. Не так давно в печати появилось письмо одной группы литераторов с требованием создать оргкомитет по подготовке Съезда Союза писателей России и кардинально перестроить работу СП России. Этой группе тут же в резкой форме ответила другая, близкая к нынешнему руководству СПР. А ведь и та, и другая группы состоят в основном из государственников. В чём же, по вашему мнению, причина конфликта?
2. Насколько, на ваш взгляд, власть заинтересована в консолидации писательского сообщества?
3. Ваш прогноз: чем закончится конфликт двух писательских групп и что решит Съезд писателей?
1. Не так давно в печати появилось письмо одной группы литераторов с требованием создать оргкомитет по подготовке Съезда Союза писателей России и кардинально перестроить работу СП России. Этой группе тут же в резкой форме ответила другая, близкая к нынешнему руководству СПР. А ведь и та, и другая группы состоят в основном из государственников. В чём же, по вашему мнению, причина конфликта?
2. Насколько, на ваш взгляд, власть заинтересована в консолидации писательского сообщества?
3. Ваш прогноз: чем закончится конфликт двух писательских групп и что решит Съезд писателей?
Когда в начале 1945 года бывший капитан советской армии Кайсын Кулиев выписался после четвёртого ранения из госпиталя, перед ним встал вопрос, как обустраивать свою дальнейшую жизнь. Возвращаться на малую родину – на Северный Кавказ – ему было запрещено. Ещё 8 марта 1944 года значительную часть его земляков тогдашняя власть выселила в Среднюю Азию. Руководитель Союза советских писателей Николай Тихонов попросил кремлёвское начальство разрешить Кулиеву как храброму воину и блестящему поэту самому выбрать любое другое место жительства. В Кремле возражать не стали, но оговорили, что отважный балкарец не может, кроме Кавказа, претендовать на Москву и Ленинград. Однако Кулиев отказался осесть в Центре. Он предпочёл разделить судьбу своего народа и добровольно отправился к выселенным в Киргизию сородичам.
Мой рассказ будет о не самом малочисленном, но, пожалуй, о самом малоизвестном нашем народце – о российских финнах. По имени губернии они также звались финнами-ингерманландцами. О степени их известности даю красноречивый пример.
В 1977 году был я приглашён на беседу к заместитею главного редактора издательства «Советский писатель» Б.И. Соловьёву как автор книги стихов «Небозеро», идущего в печать. А до этого я много раз общался с ним как сотрудник того же издательства. И знал его милую привычку вооружаться перед разговором. Вот и на сей раз он нагнулся к правому от себя ящику стола и достал оттуда зубы. Затем спокойно вставил челюсть на положенное ей место. Улучшив таким образом дикцию, перешёл к делу:
– Вот у вас тут стихотворение...
То были стихи об Ингерманландии, ныне Ленинградской области, родине всех российских финнов. Внимание Соловьёва привлекла последняя строфа:
Но часто с глубокой думою
Брожу вдоль озёрной глади я
И немо кричу: ау, моя
Родина, Ингерманландия!
– Это что за страна такая? – спросил.
Я объяснил, что это исконное название Ленинградской области, это родина российских финнов – Inkerinmaa по-фински, а по-русски Ижорская земля. Тут Петербург, тут и Блок. Но Соловьёв, автор книги о Блоке, того не знал и подозрительных строк в печать не пропустил:
– Родина у нас одна, СССР. А тут слышится чуть ли не Германия.
Так и сказал. Будто не помнил, что даже флагман российского флота, во дни Петра ходивший на Балтике под императорским штандартом, назывался «Ингерманландия».
Про наш край широко известен только стих Пушкина: приют убогого чухонца.
В феврале 2017 года в серии «Современники и классики» выходит сборник стихов «За жизнь, давай поговорим!». Скажем больше, книга словно выпорхнула из-под пера автора. Стихи как перелётные птицы поведут Вас по страницам, одна за другой.
(Отклик на публикацию стихов Натальи Ахпашевой в № 8, 2017)
6 марта на восемьдесят восьмом году жизни скончался выдающийся русский филолог Сергей Бочаров.
К юбилейным датам у нас принято писать в целом о творчестве – о художественных и духовных завоеваниях корифея российской словесности. Но не могу я писать «в целом»! Кажется, что – ни о чём... А предаваться хвалебным декларациям представляется вообще абсурдом. Могу лишь взять конкретное произведение, чтобы, вглядываясь в его действие и персонажей, постараться понять, что открывает оно в нашей действительности.
Пообщавшись с начинающими аграриями Советско-Гаванского района, для большего кругозора отправляюсь на встречу с предпринимателем Павлом Марченко в офисе его фирмы в посёлке Заветы Ильича возле живописного морского залива. Не предполагая, что с этого момента для меня начнётся самое интересное.
Гость «ЛР» – ветеран Службы внешней разведки, генерал-лейтенант в отставке Леонид Решетников – человек уникальный. Историк по образованию, он специализировался на балканистике. Но когда ему исполнилось двадцать девять лет, его пригласили во внешнюю разведку. А уже в «нулевые» годы Решетников возглавил одно из ключевых подразделений СВР России – информационно-аналитическое управление. Мало кто знает, что именно он готовил тезисы для мюнхенской речи президента нашей страны Владимира Путина (эта речь, как известно, круто изменила всю нашу внешнюю политику). Впоследствии Решетников руководил Российским институтом стратегических исследований. Сейчас он возглавляет благотворительный фонд «Наследие. Русский Лемнос».
Для многих людей Валентин Распутин – великий писатель, известный общественный деятель, выразитель идей и символ эпохи. Для меня Валентин Григорьевич – просто человек. Тихий, с задумчивым взглядом, с потаёнными мыслями, постоянно углублённый в себя, недоверчивый и колкий на вид, мягкий и податливый в душе. Эту свою мягкость он словно бы скрывал. Со стороны глядя, можно было счесть его угрюмым, нелюдимым или даже равнодушным.