Рубрика в газете: Рассказ, № 1975/24, 13.06.1975

Валентина Сидоренко – иркутянка. В Иркутске она родилась, выросла, окончила десятилетку. А после школы Валентина успела немало поездить по стране, работая проводницей на пассажирских и почтовых поездах. Свободного времени у проводницы, как известно, почти не бывает, и тем не менее даже в поездках Валентина писала стихи, которые в 1970 году были отмечены дипломом областной традиционной конференции «Молодость, творчество, современность». Но оказалось, что она писала не только стихи. Недавно Валентина Сидоренко впервые показала свои рассказы, и выяснилось, что, несмотря на свою молодость, она довольно зрелый и интересный прозаик. Думаю, со мной согласится читатель.

Рубрика в газете: Рассказ, № 1975/8, 21.02.1975

Василий Юровских родился и вырос в небольшой деревеньке Юровке Курган­ской области. Василий – не первого колена житель тех мест: корни его так пе­реплелись с родной землёй, что даже название деревни перешло в родовую фамилию. Та земля никогда не баловала щедротами. Детство же Ва­си Юровских пришлось на са­мые трудные времена: всё, что можно было отдать фрон­ту, деревня отдавала, не остав­ляя себе почти ничего. Тра­вяные лепёшки со скупой толикой муки считались лакомством. Но и тогда, сама истощённая, обессиленная, юровская земля, как больная и скорбно-заботливая мать, из последних своих су­секов исподволь подкармливала дере­венских ребятишек. К небогатому колхозному трудодню отыскивалось то сорочье яичко, то первая проклюнувшаяся стрелка дикого лука, то не успевшая ещё покраснеть пуговка земляники. Деревен­ская детвора обшаривала окрестные по­ля и перелески, пытливо приглядываясь к земле и травам, испробуя всё на мо­лодые зубы. И незаметно, день за днём дети постигали великую тайну природы, проникаясь пока ещё неосознанной благодарностью к родной земле, не давшей им загинуть. В то время не мог знать маленький Вася, что, кроме самой жизни, эта зем­ля подарит ему и чуткую душу худож­ника и что будет мучить он себя поис­ком самых заветных и сердечных слов ответной благодарности за её материн­скую доброту. Тому свидетельство – предлагаемые рассказы молодого писателя.

Рубрика в газете: Рассказ, № 1974/21, 24.05.1974

– О нашей знаменитости, сталеваре Викторе Михайловиче Илькужарове, вы, конечно, слыхали. Так вот, будете работать у него, на шестой печи, – безрадостно произнёс мастер, окинув взглядом невысокую фигурку Алевтины. – Мужик он, правда, строгий, требовательный, но справедливый. Так что считайте, вам повезло. Если, конечно, к работе будете относиться с душой.

Рубрика в газете: Рассказ, № 1974/16, 19.04.1974

Читатели, этот рассказ наверняка один из многих для вас. Но, коль уж вы собираетесь его прочесть, я осмелюсь остановить ваше внимание: вы становитесь соучастником не столь редкого, однако знаменательного события – рождения нового автора. И соучастником, и... судьёй, потому что последнее слово в оценке любого писателя всегда за читателем. Если же говорить о Владимире Крупине, то бесспорно, на мой взгляд, одно – он обладает своим взглядом, своим отношением, что принято называть в обиходе несколько подзатасканным словом – самобытностью. Самобытность эта идёт от пережитого, от биографии человека, который родился в глубине России, чьё детство легло на голодный конец войны, на тяжёлое послевоенное время, кому пришлось пробиваться к образованию, к культуре, рассчитывая только на свои силы. Что ж, признание самостоятельности – лучшая похвала для писателя. И не только для писателя. Остаётся добавить, что рассказ «Песок в корабельных часах» входит в книгу «Зёрна», которая выйдет этой весной в издательстве «Современник».

Рубрика в газете: Проза, № 1973/48, 30.11.1973

В нагромождении торосов Айе нашёл ярко-красный пластмас­совый ящик с надписью «Sapporo» и осторожно обколол ножом. Ящик был удивительно лёг­кий, разделённый вну­три на ячейки: поэтому его и не раздавило во льдах. По длинной галечной косе, далеко выдавшейся в море, но скрытой нынче под слоем снега, Айе шатал, держа на плече ярко-красный ящик, и размышлял о его назначении. По надписи он догадался о его происхож­дении, но вот для чего он? С косы хорошо была видна одино­кая яранга, притулившаяся к океанскому берегу. Сколько ни помнил себя Айе, она всегда стояла здесь. Было время, когда она была не одна – здесь располагалось довольно боль­шое стойбище, жители которого одно­временно занимались морским про­мыслом и оленеводством. Потом люди ушли – переселились на новое место, где построили большие деревянные дома, школу, боль­шой магазин, провели электричество. Айе до недавнего времени тоже жил там, пока учились дети, пока были силы работать в правлении колхоза.

Рубрика в газете: Проза, № 1973/47, 23.11.1973

Он приходил в деревеньку неожиданно даже для нас, ребятишек. Как снег на голову. Снимал с плеча громадный холщовый мешок со своей таинственной поклажей, садился на траву прямо посреди улицы, переобувался. Долго кряхтел, кашлял, не обращая никакого внимания на ребятню. Но мальчишкам-то было известно, что всё это нарочно. Вот соберёмся вокруг все, со всей зелёной улицы, из всех заулков, и начнётся самое интересное. Что начнётся? Мы и сами не знали что, знали только, что что-то наверняка будет. Потому что в деревне опять появился он, то есть костлявый, худой Гриша Фунт.

Рубрика в газете: Проза, № 1973/31, 03.08.1973

Ходил он по деревне в длинной и тёмной, точно поповская ряса, шинели, в серых валенках и ветхой шапке-ушанке. Я давно заметил и оценил: природа крепко и надолго создала этого деда. Ему уже за сто, но малиновые щёки и нос, живые искорки в маленьких рыжих глазах убеждали, что Самсону, видно, и износу не будет. Только походка его малость выдавала. Ходил Самсон мелкими осторожными шажками, словно боясь споткнуться и рассыпаться.

№ 1973/17, 27.04.1973

Молодая проза Сибири – это книги авторов окрепших и утвердившихся, ставших плечом к плечу после Читинского и Кемеровского семинаров молодых литераторов. Серия этих книг выпускается Западно-Сибирским издательством по решению Государственного комитета Совета Министров РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли и Центрального Комитета комсомола. Думаем, широкое, всероссийские обсуждение серии ещё предстоит, потому что давно пора заметить такое интересное явление в литературе республики и страны. Первая книга библиотеки вышла в 1967 году, а теперь в ней насчитывается 40 томов. Пора «оконтурить» это серьёзное литературное месторождение, выявить находки и потери, неизбежно сопровождающие столь длительный поиск.

Рубрика в газете: Проза, № 1973/3, 19.01.1973

Его и звали-то – не Алёша, он был Костя Валиков, но все в деревне звали его Алёшей Бесконвойным. А звали его так вот за что: за редкую в наши дни безответственность, неуправляемость. Впрочем, безответственность его не простиралась беспредельно: пять дней в неделе он был безотказный работник, больше того – старательный работник, умелый (летом он пас колхозных коров, зимой был скотником – кочегарил на ферме, случалось – ночное дело – принимал телят), но наступала суббота, и тут всё: Алёша выпрягался. Два дня он ае работал в колхозе: субботу и воскресенье. И даже уж и забыли, когда это ои завел себе такой порядок, все знали, что этот преподобный Алёша «сроду такой» – в субботу и в воскресенье не работает. Пробовали, конечно, повлиять на него, и не раз, но всё без толку. Жалели, вообще-то: у него пятеро ребятишек, из них только старший добрался до десятого класса, остальной чеснок сидел где-то ещё во втором, в третьем, в пятом... Так и махнули на него рукой. А что сделаешь? Убеждай его не убеждай – как об стенку горох. Хлопает глазами... «Ну, понял, Алёша?» :– спросят. «Чего?» – «Да нельзя же позволять себе такие вещи, какие ты себе позволяешь! Ты же не на фабрике работаешь, ты же в сельском хозяйстве! Как же так-то? А?» – «Чего?» – «Брось дурачка из себя строить! Тебя русским языком спрашивают: будешь в субботу работать?» – «Нет. Между прочим, насчёт дурачка – я ведь могу тоже... дам в лоб разок, и ты мне никакой статьи за это не найдёшь. Мы тоже законы знаем. Ты мне – оскорбление словом, я тебе – в лоб: считается – взаимность». Вот и поговори с ним. Он даже на собрания не ходил в субботу.

Рубрика в газете: Проза, № 1971/8, 19.02.1971

Без причины Клавдия Ивановна, наверное, так бы и не решилась беспокоить Надежду Ильиничну: всё-таки доктор медицинских наук, известный хирург, хоть на фронте и звалась Наденькой. Но не безделица же – звонок пионеров из школы, где учился муж, Пётр. Значит, понадобилось. – Напишите о нём, как было... мы комнату боевой славы делаем... – просили ребята. И она написала. Всё, как сама видела. А о смерти его – не смогла, потому не видела. Умирал Пётр на руках Надежды Ильиничны, и Клавдия Ивановна позвонила ей, поведала в своей необходимости.