ДУША НАРОДА (На конкурс “Расскажу о своём народе”)
№ 2017 / 25, 07.07.2017
Большинство татарских народных песен, даже написанных короткими стихами, в ритме частушек («такмаклар»), печальны. Вероятно, не случайно в татарском языке понятия «мелодия» и «печаль» обозначаются одним и тем же словом.
Никогда из сердца память
Об отчизне не изгнать.
Там живёт народ мой бедный,
Там моя родная мать.
Там такие зори – краше
Ничего не видел я.
Моего народа песни
Звонче трелей соловья.
И кусты поют, и камни
Там, на родине моей.
Коль вернусь туда, и сам я
Запою, как соловей.
Поставленная эпиграфом к этой заметке татарская народная песня о родной земле поётся на слова замечательного писателя и фольклориста Наки Исанбета. Большинство певцов меняют слова в третьей строке и поют «там живёт народ любимый», как будто стесняясь бедности. Только великий Ильхам Шакиров пел эту песню именно так, как она написана.
Ильхам ШАКИРОВ
Да, татарский народ жил бедно и трудно. Народ, в своё время давший название империи (Tartaria magna), занимавшей две трети территории Евразии, и языку, служившему межнациональному общению от Карпат до Гималаев, всегда в поте лица своего добывал насущный хлеб.
После завоевания Казани в царствование Ивана Грозного казанским татарам было запрещено жить в крупных городах и на берегах крупных рек (Волги, Камы, в нижнем течении Белой – Агидели). Состоятельные татары, в том числе и национальная аристократия, потеряли собственность, привилегии. Привилегии и возможность разбогатеть имели в первую очередь те, кто стал служилыми людьми в новом государстве. Многие из них обрусели, дали начало русским аристократическим родам. В то же время появились группы так называемых «лапотных мурз» («чабаталы морзалар») – обедневших дворян, мурз и даже князей, населявших целые деревни и по сути ставших крестьянами. Например, в деревне Верхние Каргалы Благоварского района недалеко от Уфы жили сплошь потомки мурз Еникеевых и Терегуловых, некогда переселившихся из Темникова Тамбовской губернии. Уже в советское время из этих родов вышло много известных учёных, врачей, представителей творческой интеллигенции. Хорошо известны также фамилии Акчуриных, Бигловых, Кудашевых, Мамлеевых, Сакаевых, Тенишевых, Чанышевых. С другой стороны, почти ничего не известно о таких родах, как Улемаевы, Янбарисовы, жившие в селах Чишминского района (Сафарово, Нижние Термы), также под Уфой.
Исследователи отмечали, что, поскольку национальная аристократия лишилась влияния, наиболее влиятельной силой среди татар осталось духовенство. Все татары, кроме насильственно крещённых, свято блюли веру отцов. В дореволюционное время многие даже называли себя не татарами, а просто мусульманами. Духовенство же занималось и просвещением. На пожертвования прихожан или частных лиц повсюду открывались школы и медресе (учебные заведения повышенного уровня). При общем низком уровне грамотности в царской России мужчины – татары были почти поголовно грамотны. Обучались грамоте и многие девочки – их обычно учили «абыстаи» – жены мулл. В предреволюционные годы в разных городах (кроме Казанской, Уфимской и Оренбургской губерний, ещё и в городах нынешнего Казахстана, в Москве, Петербурге, в Сибири) издавались десятки газет, журналов, ежегодно сотни книг на татарском языке.
Влияние духовенства имело и оборотную сторону – элементы мракобесия, угнетения женщин. Эти явления выразительно изображены в произведениях классиков – Мажита Гафури («Черноликие»), Галимджана Ибрагимова («Судьба татарки»). Страдало образование, в значительной степени сводившееся к схоластике и зазубриванию религиозных текстов. Это стало тормозом в духовном и экономическом прогрессе.
Между тем к концу девятнадцатого века значительное развитие получила торговля, появилось множество татарских купцов, в том числе довольно богатых. Среди них были и меценаты, которые вкладывали средства в открытие школ и медресе, театров, издательств, газет, журналов.
Предпринимались попытки освободить образование от влияния религии – движение «джадидистов» призывало к реформам, обновлению учебных программ, и это в самом деле осуществлялось в значительной степени. В результате в начале двадцатого века бурное развитие получила татарская литература – поэзия, проза, драматургия, театр. Нельзя сказать, что меценаты были так уж щедры. Жили писатели скудно. Вот строки из статьи моего отца Суфияна Сафуанова «Он нас и разбудил, и утешил, и научил» о пребывании великого поэта Габудуллы Тукая в Уфе и его встрече с жившим там Мажитом Гафури:
«Гафури, наскоро одевшись, обходит гостиницы: «Сибирскую», «Нур», «Сарай». Не найдя нигде поэта, решает разузнать о нём в книжной лавке «Сабах». Заходит и видит: великий поэт татарского народа лежит на сооружённом из дощатых ящиков подобии топчана, покрытом тонким покрывалом… Гафури… приглашает его к себе домой. Г. Тукай говорит: «Брат Мажит, я не могу пойти к семейным людям. Стесняюсь… Если хочешь, можешь пригласить в другое место».
Но как же его угощать? М. Гафури уходит и, продав с помощью старика-соседа за три рубля своё зимнее пальто (уже ненужное с наступлением весны), ведёт Тукая угощать.
Эпизоды этой встречи Г. Тукай запечатлел в своих заметках «Макаляи Махсуса» («Специальная статья»): «Встретились с Мажитом эфенди Гафури. Он показался мне ещё более присмиревшим и подавленным жизнью, чем я».
«Гафури несколько раз… выводил Тукая на улицу, чтобы показать город… но болезнь гостя не позволяла нормально ходить… Безрезультатны были просьбы Гафури к состоятельным людям помочь раздобыть повозку на резиновом ходу».
Габдулла ТУКАЙ
Как видим, нелегка была жизнь крупнейших поэтов татарского народа. Состоятельные и власть имущие зачастую пренебрежительно относились к выдающимся талантам и в более поздние времена. Помнится, писатель-аксакал Амирхан Еники в один из своих приездов в Уфу рассказывал моему отцу и мне об услышанном от кого-то поразившем его эпизоде из последних лет жизни знаменитого композитора Салиха Сайдашева. После чьих-то пышных похорон видели, как композитор одиноко стоял на краю кладбища, а мимо равнодушно проносились начальственные машины, и, когда в одну из них его как будто из милости позвали, он разрыдался от стыда. Дело в том, что самый популярный в народе композитор был к тому времени уволен из театра по сокращению штатов, подвергался травле и лишениям. Непроста была судьба лучших композиторов-песенников Сары Садыковой и Рима Хасанова, которые лишь к семидесяти годам удостоились званий народных артистов своих республик (Татарстана и Башкортостана). Р. Хасанов в последние годы живёт не в Уфе и не в Казани, а в Москве.
Так или иначе, татарская культура и литература бурно развивались, как только появлялась для этого возможность. К 1913 году татары занимали третье место среди народов империи (после русских и латышей, а если учитывать языки идиш, польский и финский – на шестом) по количеству и общему тиражу изданных книг. Татарский язык оказался единственным среди языков народов СССР, на котором количество и общий тираж изданных книг за годы советской власти (к 1986 году) уменьшились (у латышей тоже уменьшилось количество изданных книг, но общий тираж вырос в несколько раз).
Это напрямую связано с проблемой возможной утраты языка, которая стоит весьма остро. Ведь сохранение родного языка – одно из условий выживания народа. Известно, что некоторые нации, даже практически потеряв родной язык, сохранили идентичность, как, например, ирландцы – за счёт народных традиций, музыки, праздников. Однако и они предпринимают значительные усилия, чтобы вернуть родной язык – в столичном Дублине ирландскому языку отдаётся предпочтение в вывесках, названиях остановок, в различных информационных табличках. Известны случаи возрождения полностью утраченного национального языка – например, иврита в Израиле – ведь даже не было известно, как он звучал в древности, оставались лишь письменные памятники.
Татарский язык, на мой взгляд, наиболее близок к языку древних половцев – кыпчаков, который был распространён на территории юга современных Украины и Европейской части России, а также части Средней Азии и Казахстана. Интересно отметить, что в 16–17 веках жители армянских общин во Львове и в Каменец-Подольске считали своим родным языком именно этот язык, который они называли татарским, писали и печатали на нём религиозные (христианские) и другие книги, причём армянским шрифтом. Татарский язык был родным для приазовских греков – урумов.
В средние века татарский язык был языком межнационального общения на обширной территории, охватывавшей, например, маршрут «Хожения за три моря» Афанасия Никитина, который не только владел татарским языком, но и некоторые куски своего произведения о путешествии в Индию написал на нём.
Из современных языков наиболее близки к татарскому языку, кроме башкирского, тюркские языки Северного Кавказа – кумыкский, ногайский, карачаево-балкарский.
Особенность татарского языка и в том, что он, если не считать книжных и специальных выражений, мало изменился по сравнению с прошлыми веками.
У татар было мало земли для хлебопашества и огородничества, они уходили на восток, в земли башкир, становились там припущенниками. Мужчины занимались отхожими промыслами, многие уезжали на самые тяжёлые работы – например, на шахты Донбасса – об этом тоже сложено немало народных песен. Для татарских мужчин было делом чести обеспечить достойное, зажиточное существование семье – жене, детям. Мужчине важно было построить или приобрести хороший, крепкий дом, женщине – красиво украсить жилище, иметь наряды, украшения из драгоценных металлов и камней.
Традиция уезжать на заработки продолжается и сегодня: немало татар среди нефтяников и газовиков Сибири и Севера – благо профессии многими были приобретены на нефтепромыслах Татарстана и Башкортостана. Приходилось встречать татар, которые ради длинного рубля шли на вредные производства, не думая о последствиях, и платили за это, например, тем, что рождались больные дети, и не было радости от того, что дом – полная чаша.
Татары – один из самых разбросанных по свету народов. Этому способствовали и отхожие промыслы, и переселения, вызванные малоземельем, бедностью. Например, во время страшного голода 1921–1922 годов, когда более чем на четверть сократилось количество татар и башкир, сотни тысяч представителей этих народов уехали в Среднюю Азию.
Причиной широкого расселения были и торговые дела. Татарские купцы, особенно мишари из Сергачского уезда Нижегородской губернии, торговали и в Москве, и в Петербурге, и даже добрались до городов Финляндии. После революции они остались в отделившейся стране, и теперь, например, в Хельсинки татары – владельцы многих меховых магазинов. Татарская община, насчитывающая чуть менее тысячи человек, бережно хранит язык, религию и народные
традиции.
Татары всегда тяжело переживали разлуку с родиной, с родными, об этом сложено множество народных песен. Особенно печальны песни о службе в царской армии – продолжалась она долгие годы, многие солдаты гибли в военных кампаниях. Вот, например, песня времён первой мировой войны с Германией. Она так и называется: «Германская песня» («Герман көе»):
Оседлав коня, поехал
На Германскую войну.
Никогда уж не увижу
Я родимую страну.
Ты на стол накроешь, мама,
И детей всех соберёшь.
Среди них меня не будет,
Слёзы горькие прольёшь.
Не могу забыть рябину,
Что в моем дворе росла.
Здесь, в чужом краю, не спросят:
«Как твои, сынок, дела?»
Городов германских много
Видел, но не тянет к ним.
Пожелай же счастья, мама,
Своим детям остальным.
Как родился, в белый ситец
Завернула меня мать.
Завернула, только счастья
Мне забыла пожелать.
Не менее печальны слова другого варианта этой песни:
По чугунке я уехал,
Оказался на войне.
Моя белая рубаха
Будет саваном уж мне.
Вдоль дороги две канавы,
Дни тоскливы и грустны.
Как же нам не огорчаться –
Наши дни уж сочтены.
Ждите нас, не закрывайте
Деревенских вы ворот.
Наших бедных милых деток
Не гоните, как сирот.
Большинство татарских народных песен, даже написанных короткими стихами, в ритме частушек («такмаклар»), печальны. Вероятно, не случайно в татарском языке понятия «мелодия» и «печаль» обозначаются одним и тем же словом.
Одна из особенностей татарских народных песен и в том, что, как отмечал ещё Г. Тукай, у них первое двустишие в строфе по смыслу не всегда связано со вторым. Такое явление поэт объяснял так: «Хотя первые две строчки не так важны, они заинтересуют слушателя, однако основное значение заключено в последних строчках четверостишья». Это замечание не относится к приведённым солдатским песням, которые написаны предельно ёмко и образно, где почти каждое слово несёт смысловую нагрузку. Однако даже в тех песнях, где, казалось бы, первое двустишие мало связано с заключительным, мы видим эмоциональную связь между всем частями стиха и, более того, богатые аллитерации, внутренние рифмы. Например:
Сары сандугач баласы
Сайрый читлек читендә.
Сиа бүләк, атлас күлмәк
Сары сандык эчендә.
Трудно полноценно перевести это. Смысл примерно такой:
Соловья поёт детёныш
Жёлтый, в клетке, в уголке.
Вот тебе из шёлка платье
Лежит в жёлтом сундуке.
Безвестные таланты, сложившие прекрасные мелодии, стихи, песни, создали бесценные сокровища народного творчества, которые необходимо бережно хранить, как и родной язык, для следующих поколений, чтобы жила душа народа, чтобы сохранился и жил сам народ.
Ильдар САФУАНОВ
Здравствуйте, уважаемый Ильдар эфенди. Ваш отец профессор Суфиян Сафуанович написал несколько очень значимых в татарско-башкирском литературоведении статей о творчестве и биографии Мажита Гафури, за что и удостоен общественной премии и медали имени Мажита Гафури.
Вы даете анализ развития и сохранения татарского языка, судьбы ярких представителей татарского народа. Материальные трудности преследовали многих великих поэтов разных народов. Ведь они писали о чаяниях, проблемах народа, а не власть имущих. Поднимали в своих произведениях острые социальные вопросы своего времени. Ф
Одним из способов сохранения языка, это приобщение молодежи к чтению книг классиков. наш фонд Гафури занимается популяризацией творчества Мажита Гафури и других татарских и башкирских поэтов, писателей. С уважением Люция Камаева-Гафури. Буду рада, если вы откликнитесь. Мои координаты на сайте фонда Гафури.