ЭКСПЕРТЫ НЕ РЕКОМЕНДУЮТ. Научный крах неуступчивого министра Мединского

№ 2017 / 34, 06.10.2017

В начале этой недели экспертный совет Высшей аттестационной комиссии (ВАК) подавляющим большинством голосов рекомендовал лишить министра культуры Владимира Мединского учёной степени доктора исторических наук. Такой поворот событий парадоксально можно назвать одновременно и сенсационным, и закономерным.

Уже несколько лет ходят споры – настоящий Мединский доктор наук или фальшивый. Наша газета тоже не раз об этом писала, рассматривая и подробности самой защиты его диссертации, и детали отстаивания этой диссертации во всевозможных советах. Но что было удивительно в последнее время? Год назад своё веское слово о сомнительности этой диссертации и вклада Мединского в историческую науку высказал академический клуб «1 июля», в который входит несколько десятков принципиальных академиков и членов-корреспондентов РАН, несогласных с навязываемой сверху реформой Академии. Разве это не было серьёзным симптомом, к которому стоило прислушаться? Но вместо того, чтобы признать ошибки, г-н Мединский встал в позу: мол, в этом клубе состоят в основном физики и технари, которые ничего не понимают в истории, а кроме того представляют из себя группу либералов, которые вечно недовольны патриотическими подходами в истории и в политике. Такая отговорка и раньше-то не стоила выеденного яйца. Достаточно сказать, что среди подписантов, потребовавших разобраться и лишить Мединского звания доктора наук, был выдающийся историк Валентин Янин – лауреат всевозможных премий и человек безупречной репутации как в научном плане, так и в нравственном. Это учёный, который не только всю жизнь занимался археологическими раскопками, но и является историком широкого профиля, и никто никогда не посмел бы упрекнуть его в недостаточной любви к России и русской истории. А теперь, по итогам последних событий вокруг Российской Академии наук, претензии к клубу «1 июля» кажутся и вовсе смехотворными. Когда могущественные люди вознамерились реформировать Академию на свой вкус и цвет, лишив её традиционной независимости и самостоятельности, кто смог бросить им вызов? Вовсе не те провластные доктора наук и академики, которые получили свои звания во многом благодаря высоким должностям, пробивным способностям или депутатству в Госдуме. Волю проявил именно костяк академического клуба «1 июля». Не случайно новым руководителем РАН стал не человек, близкий к влиятельным Ковальчукам, которого всячески продвигали на высший академический пост, а именно член этого клуба – Александр Сергеев. Это говорит о многом. Но Мединский оказался подслеповат в своей жажде отстоять собственные научные регалии и к замечаниям смелых академиков не прислушался.

Вместо этого наш министр культуры задействовал все административные рычаги, всё властное влияние, чтобы удержаться в звании доктора наук. Сначала дотянул до последнего рассмотрение дела о своей диссертации в Уральском университете, так что в итоге оно так и не было рассмотрено. Потом дело передали в МГУ, где диссертационный совет, не став рассматривать работу по существу, лишь формально признал претензии к плагиату в ней не достаточно обоснованными. Но Мединский (мы писали уже об этом) вместо того, чтобы сказать правду о формальности этого заключения, всюду стал утверждать, что, дескать, его научные заслуги подтвердил своим великим авторитетом аж МГУ! А ведь тот совет при МГУ сразу же расформировали, что некоторыми специалистами было не без оснований воспринято, как заметание следов от нечистого дельца. Следующее рассмотрение диссертации состоялось в БелГУ. Симптоматично, что сам министр не захотел поехать в Белгород, хотя многое там было подготовлено в пользу оправдания его диссертации (лишь несколько смельчаков заявили о своём несогласии). Кого же послал вместо себя? По сути используя служебное положение, он послал не просто своего научного единомышленника, а сотрудника подконтрольного ему Российского военного-исторического общеста – Михаила Мягкова. Более того, именно в тот момент Мягков получил ещё одну должность – советника министра культуры. Между тем, в Белгороде Мягков цинично выступал не как действующий советник министра культуры и не как научный руководитель подчинённого и финансируемого Мединским РВИО, а как представитель академической науки и научный сотрудник некоего института. Налицо была подмена понятий и использование положения. Причём накануне, опять-таки используя административный ресурс, Мединский попытался перейти в атаку на своих оппонентов, опубликовав по поводу своей научной работы пространную статью не где-нибудь, а в государственной «Российской газете», чтобы авторитетом именно правительственного издания задавить все иные мнения. Тогда казалось, что после этого уж точно Мединского никак не остановить. Складывалось впечатление, что до последнего ему вольно или невольно подыгрывало само руководство ВАК, то перенося всевозможные рассмотрения, то откладывая, как будто до последнего не желая ссориться с министром культуры и говорить о его научных «заслугах» всю правду.

Поэтому то, что сейчас, после всех скандалов, экспертный совета ВАКа всё-таки решил проявить волю, независимость и принципиальность, выразив недовольство диссертационной работой Мединского – это в некотором смысле сенсация, и это многого стоит. Не будем загадывать, что решит Президиум ВАКа, но важно уже то, что экспертное сообщество, состоящее из самых авторитетных людей, всё-таки признало профессиональную несостоятельность докторской диссертации Мединского. И как теперь Владимир Ростиславович будет отмываться и как дальше сложится его карьера, большой-большой вопрос…

 

P.S. В разоблачении диссертации Владимира Мединского есть не только чему порадоваться (принципиальности экспертов, например, и восстановлению профессиональной справедливости), но и о чём пожалеть. Сама тема и проблематика этой работы, а именно – нейтрализация очерняющих Россию и русский народ мифов через пристальное, критичное отношение к источникам (прежде всего иностранным) – всё-таки очень важна и своевременна. Как профессиональный пиарщик, получивший государственное задание, Мединский наметил своей диссертацией (по сути, находящейся на междисциплинарном стыке пиара и истории, что всегда со строго научной точки зрения уязвимее) правильное направление, по которому должны были бы пойти уже более квалифицированные специалисты именно историки, источниковеды. А теперь есть опасность, что вместе с грязной водой не вполне профессионального исследования будет выплеснут и ребёнок, то есть верные и чрезвычайно важные, практически приложимые задачи для нашей современной исторической науки.

P.P.S. Вот что ещё вызывает удивление. Мединский вроде бы очень ратует за историческую память; совсем недавно, выступая на телеканале «РБК», он с горячностью объяснял, почему на создаваемой аллее славы должны быть бюсты всех правителей России без изъятий и без исключений (правда, непонятно, почему эти бюсты было опять поручено выполнить скульптору с сомнительной художественной репутацией – «великому и вездесущему» Зурабу Церетели). Но одновременно он практически у себя под носом не может навести элементарный порядок в управлении важнейшим для нашей исторической памяти мемориалом – Музеем Победы на Поклонной горе! Сколько уже жалоб – да что там жалоб, громокипящего возмущения! – пролилось на Минкульт со стороны сотрудников музея и ветеранов в связи с безобразиями, которые творятся в этом музее после прихода в него на должность зам. директора ближайшей соратницы Мединского (небезызвестной для наших читателей) Кристины Трубиновой и нового директора по фамилии Школьник, однако никакой реакции от министра до сих пор нет.

Ни фотографии Кристины в соцсетях на фоне фашистской свастики, которые на сайте музея попытались неуклюже оправдать участием «героини» в каком-то «квесте», ни матерная ругань её в отношении своих подчинённых, ни унижения сотрудников, с которых требуют работать свыше нормы, наплевав на трудовое законодательство, не волнуют нашего борца за патриотизм Мединского. Это при том, что, когда надо было, он достаточно решительно действовал в других учреждениях культуры, без всяких объяснений увольняя («на благо Отечества») заместителей и директоров. Но почему он никак не может одёрнуть эту юную, однако заматеревшую уже девицу? Или он и здесь будет посылать к нам своего советника Мягкова, дабы тот объяснил, что эта девушка очень образована в историческом плане, крайне необходима в музее Великой Отечественной войны и только она может показать народу величие Победы?

 

Евг. БОГАЧКОВ