БУДУЩЕЕ В ТУМАНЕ: БОЛШЕВСКОЕ «АБРАМЦЕВО»

№ 2006 / 47, 23.02.2015


Именно так, болшевским «Абрамцевом», назвал дом писателя, религиозного мыслителя, блистательного знатока литературы, живописи и театра Сергея Николаевича Дурылина (1886 – 1954) его многолетний близкий приятель, часто гостивший у него Михаил Васильевич Нестеров, о котором Дурылин написал одну из лучших биографических и исследовательских книг с очень значительным мемуарным элементом, неоднократно переиздававшуюся в серии «ЖЗЛ» – «Нестеров в жизни и творчестве».
В одном из писем к С.Н. Дурылину, незадолго до смерти в 1941 году, Нестеров сделал такое признание: «Здесь, в Болшеве, я всегда жил прекрасно, окружённый заботой и любовью дорогих мне людей Спасибо Вам за всё! Любящий Вас Михаил Нестеров». О великом художнике в доме Дурылина напоминают находящиеся в одной из комнат осенний пейзаж работы Нестерова и этюды к знаменитой картине «Видение отроку Варфоломею».
И в самом деле, небольшой дачный дом с террасой в виде фонаря в подмосковном Болшеве, достроенный в 30-х годах прошлого столетия (а материалам для строительства его послужили наличники и рамы разрушавшегося тогда Страстного монастыря), был притягательным магнитом для многих деятелей литературы и искусства целой большой эпохи. Сейчас здесь со всех сторон наступает современный город Королёв, и этот уже старый дом, окружённый небольшим садом, остался как бы островком прошлого посреди теперешнего, мы бы сказали, безжалостного урбанистического мира.
А прежде кого только не видели эти бревенчатые стены! Здесь бывали и гостили, в этом тогда ещё совсем патриархальном месте с очаровательными уголками ещё нетронутой подмосковной природы корифеи Малого тетра, его знаменитые «старухи» А.А. Яблочкина, Е.Д. Турчанинова, В.Н. Рыжова, а затем Е.М. Шатрова, И.В. Ильинский, которому Дурылин в его детские годы давал уроки словесности. Здесь бывала и пела Н.А. Обухова, гостили уже упомянутый М.В. Нестеров и К.Ф. Богаевский, писатели Н.Д. Телешов и Т.Л. Щепкина-Куперник, литературоведы Н.К. Гудзий, Н.Н. Гусев, А.П. Сергеенко, Ю.Г. Оксман, К.В. Пигарёв. И этот перечень можно было бы продолжить и ещё. Всех этих людей, помимо общих дел, связанных с деятельностью С.Н. Дурылина – историка литературы и искусства, несомненно, привлекала к себе его высококультурная, одухотворённая личность, исключительно высокая избранность его интересов, врождённый аристократизм, который он, по свидетельству многих, нёс в разных перипетиях своей жизни, наполненной тяжёлыми испытаниями (Дурылин пережил два ареста и сибирскую ссылку) и неустанным творческим трудом, с огромным достоинствам. О Дурылине без преувеличения можно сказать, что он был Учёный с большой буквы, во всех своих работах опиравшийся на факты, документы, источники, изящное, лёгкое перо. Именно таковыми являются его работы разного времени о Лермонтове, Гоголе, Вяземском, Тютчеве, Аксаковых, Островском, Льве Толстом, К.Леонтьеве, Гаршине, его портреты людей сцены – великих русских артистов Щепкина, Ермоловой, Садовских и многих других. Не случайно кто-то из знакомых назвал Дурылина «коллекционером актёрских душ». И во всём, о чём бы ни писал С.Н. Дурылин, он, по верному замечанию академика И.Э. Грабаря, «умел сказать веское и новое слово».
А в тяготении к нему разных людей искусства не последнюю роль играло, по всей видимости, и то, что С.Н. Дурылин был глубоко религиозным человеком, а одно время, перед арестом в начале 20-х годов, служил священником в одном из московских храмов на Маросейке. Несомненно, привлекало к дому Дурылина и то старинное русское хлебосольное гостеприимство, которое осталось в этом доме и после него, что может засвидетельствовать автор этих строк. По-прежнему здесь бывали шумные многолюдные застолья, особенно по праздникам, прежде всего на Рождество и Пасху, и эту традицию свято сохраняли простая русская женщина Ирина Алексеевна Комиссарова-Дурылина, жена Дурылина, и жившие впоследствии вместе с ней две её сестры. И когда хозяина дома давно уже не было в живых, всё равно сюда тянулась художественная и научная интеллигенция, ибо этот дом имел какую-то особую притягательность, особую ауру.
Таким был дом профессора С.Н. Дурылина в те времена, когда он был просто жилым домом, хотя в нём, несомненно, и тогда наличествовали элементы музейной экспозиции. Теперь же, с недавних относительно пор, он стал одним из заметных музеев и научно-культурных центров Москвы и окрестностей. Изменился ли теперь дом Дурылина, став музеем? Во многом, безусловно, да. Прежде всего отлетел тот живой дух, который явственно ощущался в нём при жизни близких Дурылину людей. Эта эпоха отошла навсегда. А новая принесла с собой новое. Прежде всего научными сотрудниками музея ведётся серьёзная и глубокая разработка литературно-научного наследия Дурылина – это очень явственно дало о себе знать во время проведения конференции «С.Н. Дурылин и его время» в январе 2004 года, проходившей в московской библиотеке фонда «Русское Зарубежье» и в болшевской библиотеке имени С.Н. Дурылина. При этом делается явный акцент в сторону религиозно-философской проблематики, которая в прежние времена, естественно, совершенно оставалась в тени. Так, несколько лет тому назад была издана книга религиозных сочинений Дурылина под заглавием «Русь прикровенная» – раньше такие работы Дурылина, как «Сказание о невидимом граде Китеже», «Град Софии», «Лик России», «Начальник тишины», практически не были известны и доступны читателям. Дважды изданы прежде никогда не печатавшиеся мемуары и дневниковые записи Дурылина, носящие авторский заголовок «В своём углу». Они имеют особый интерес, так как Дурылин был лично знаком с Л.Н. Толстым, В.Г. Чертковым, В.Г. Короленко, и особенно со многими знаменитыми представителями русского Серебряного века – Д.С. Мережковским, С.А. Рачинским, В.В. Розановым, В.Я. Брюсовым, А.Белым, Э.К. Метнером, М.К. Морозовой, Б.Л. Пастернаком. И «имя им легион». Автору этой заметки пришлось однажды иметь мимолётный разговор с двоюродной племянницей А.А. Блока Натальей Сергеевной Соловьёвой. И речь зашла почему-то о Дурылине, с которым Н.С. Соловьёва, как оказалось, была хорошо знакома. «Он сам был одним из лучших людей Серебряного века, – сказала она.
А комментарий С.Н. Дурылина к лермонтовскому «Герою нашего времени», давным-давно, с 1940 года, ставший книжной редкостью, также можно теперь видеть в переизданном виде. Несмотря на неизбежную печать времени, в которое он был написан, а также и на достижения современного лермонтоведения, эта книга не потеряла своей ценности во многом до сих пор благодаря своей научной культуре и добротности, точности и достоверности.
Когда то, помнится лет двадцать тому назад, только лишь мечтали о том, что дом профессора Дурылина может когда-нибудь стать музеем. Его будущее в то время представлялось очень туманным. Теперь это стало реальностью. Конечно, в определённой мере это музей не для широкой публики – восприятие такого рода материала требует в некотором роде подготовки, определённого культурно-образовательного уровня. Однако даже одни сами по себе имена деятелей искусства, связанных с многогранной деятельностью Дурылина и его домом, способны произвести неизгладимое впечатление. Но Дурылин это вовсе не «икона, висевшая рядам с чудотворными», а по-настоящему крупный деятель науки и искусства первой половины XX века, вполне могущий стать вровень со своими знаменитыми современниками. И работники дурылинского музея, кажется, делают всё, чтобы такой взгляд утвердился. Но лишь бы они не растеряли и не разменяли ту ауру, которая столь сильно была присуща этому дому и этому месту. И это, нам думается, самое главное.
Александр РУДНЕВ
г. КОЛОМНА,
Московская обл.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.