Об Астафьеве – подлинном

№ 2007 / 15, 23.02.2015

В череде современной серьёзной литературы не затеряется книга Юрия Ростовцева «Страницы из жизни Виктора Астафьева», в этом году пришедшая к читателю¹. В «Российской газете» на неё откликнулся Павел Басинский, критик требовательный и пристрастный, однозначно положительно. Она попала в рейтинг «ЛГ». Есть рецензия в журнале. Расходится довольно большой по нынешним временам тираж – 3000 экземпляров. Удивление и восхищение вызывает тот факт, что книга широко представлена в центральных магазинах столицы.
Уже первое знакомство с этим томиком, вобравшим в себя материалы к творческой биографии прославленного мастера прозы, в моём присутствии доктора филологических наук А.Г. Коваленко началось с восторженной фразы: «Ого, вижу совершенно незнакомые мне фотосюжеты!» Между тем книга Ю.Ростовцева содержит ещё и около трёхсот неизвестных ранее документов: письма, автографы, автобиографию, написанную писателем за год до кончины.
Как долго собирались эти документы? Факт сам по себе беспрецедентный – 30 лет. Три десятилетия дружбы, самого тесного общения с прижизненным классиком, профессиональная работа с мемуарным материалом.
Попутно замечу, что и мы, поэт Олег Хомяков и я, дружили с Астафьевым, как говорится, домами. Но за эти три десятилетия даже мимолётного знакомства с Ростовцевым не было, что говорит о широте связей Виктора Петровича, а также о том, что ждёт азартного исследователя впереди, ибо к Ростовцеву хлынул новый поток материалов, связанных с личностью Астафьева.
Открытием книги являются обширные документальные записи Виктора Петровича, переписка с близкими ему по духу белорусским прозаиком Василем Быковым, художником Евгением Капустиным, актёром Георгием Жжёновым. Знакомясь с этими свидетельствами, мы каждый раз имеем дело с абсолютной подлинностью. Живой В.Астафьев не потерпел бы никакого «припудривания». Чего он не боялся, так это правды.
Личность В.П. Астафьева при его жизни вызывала множество толкований; противоречивость суждений предопределял в какой-то степени сам писатель благодаря своему неукротимому характеру, не влезавшему в прокрустово ложе среднестатистических норм. Устоявшееся мнение он мог взорвать сам – и в любой момент. Вспомним хотя бы его точку зрения на оборону Ленинграда, от чего остолбенели даже немцы.
Солдат, прошедший войну, он не мог остыть от неё всю оставшуюся жизнь. Как, впрочем, и Евгений Носов, и Константин Воробьёв, и Юрий Бондарев. Но надо знать сиротское детство Астафьева, тяжёлые обстоятельства юности, тогда понятна причина ожесточения. «Перекал» Астафьева – отсюда. Обижаться ему было на что.
Виктор Петрович – тот русский человек, которого в числе многих и многих миллионов эпоха перепахала вдоль и поперёк. Но она же подняла личность писателя, мысль к вершине самоопределения, к глубинам откровений.
И всё же общество, реальные добрые люди помогли малограмотному парню стать высокопрофессиональным художником, переведённым на десятки языков мира. Он сказал своё слово правды за убитых и замученных в плену, оболганных, обречённых на полуголодное существование в послевоенное время. И мы его слово услышали, приняли.
В книге Ю.Ростовцева зафиксирован как раз такой Астафьев – зрелый, с определившейся судьбой. Но вот будет ли услышано астафьевское слово следующим поколением? Это оказывается отнюдь не риторическим вопросом.
Правда, именины сердца подарил мне недавно студент юридического факультета РУДН Илья Комаров, прочитавший вдруг всего Астафьева. Понятно, не для экзамена – литература как предмет на юридическом не требуется. Кстати, он и книгу Ростовцева прочёл, став совершенным астафьевцем.
А тут на прошлой наделе завернул Илья ко мне с обидой: дескать, в Интернете «катят бочку» на любимого писателя… Посоветовав студенту смело вступить в полемику, я высказала и свои соображения.
…Смутьянов в России всегда хватало. И неторопкий, внимательный к чужому мнению народ наш не всегда тотчас хватался за колья, о чём позже горько сожалел. На наших глазах выродилась и умерла русская деревня. Она никогда не возродится в прежнем виде – для этого нет условий. Ушла в небытие великая сельская цивилизация, родившая и исповедавшая устойчивую мораль, выковавшая на огромных просторах сильные и своеобразные характеры, поднявшая миллионы сограждан и почившая в бозе на фронтах ХХ века.
С крестьянской глубинной культурой исчезает неповторимый, богатый язык, давший великую литературу. А, следовательно, не появится уже писатель масштаба и отзывчивости, какую проявили так называемые «деревенщики»: Василий Белов, Валентин Распутин, Фёдор Абрамов и тот же Астафьев. А ведь именно они, и близкие им по духу и букве прозаики и поэты – это самоидентификация русской нации.
Лично мне не нужна «литература», состоящая из 400 слов вроде «бухой» и «долбаный». Этот пустой, паскудный ряд каждый с грустью может продолжить сам.
Оглядываясь в прошлое и в мировой опыт, не припомню, чтоб где-то в какой-то стране были брошены два миллиона младенцев, а по стране мыкались семь миллионов матерей-одиночек. Какое поколение взрастёт на бестрепетном вареве, что поставляет телевидение, ведь там нет ничего от подлинных драм нашей жизни. А изворотливых литературных шутов – пруд пруди. Я не верю в рождение личности в брынцаловских или иных владениях.
Должна сообщить совсем обескураживающий факт: за последнее десятилетие в библиотеку Российского университета дружбы народов не поступило ни одного современного художественного произведения. Видимо, и у кафедры литературы не определились приоритеты, критерии отбора. И я не знаю ни одного примера, когда выпускник филфака пошёл преподавать литературу в школу. Вот бы чем озаботиться «прогрессисту» из Интернета.
Несмотря на весь минор, меня греет случай с Ильёй Комаровым. Это луч надежды, что часть молодёжи не «прогнётся» под тиражируемую пошлость, а наметившееся классовое расслоение не уничтожит мировоззренческую основу литературы – путеводную звезду молодых во все времена.
Хорошо, что мой младший современник Илья Комаров увлёкся настоящей литературой, а затем и вширь пошёл. Даже вот историко-биографическое исследование, предпринятое Юрием Ростовцевым, изучил. Не поменял книгу о судьбе писателя на детектив, а, оценив открывшееся знание, прикинул его на себя, своё поколение. И задумался, как и мы, многолетние почитатели таланта Виктора Астафьева.

¹ Ю.А. Ростовцев. Страницы из жизни Виктора Астафьева. – М.: Энциклопедия сел и деревень, 2007. – 480 с.: илл. – (Семейный архив)
Г. ХОМЯКОВА,
зав. сектором научной библиотеки Российского
университета дружбы народов