НЕУЛОВИМОСТЬ БЫТИЯ
Мой рейтинг
№ 2009 / 6, 23.02.2015, автор: Михаил АНДРЕЕВ (г. Томск)
Михаил АНДРЕЕВ
Мой рейтинг
 |
Василий КАЗАНЦЕВ – это передача в стихах состояния внутреннего мира человека. Стихи-ощущение. Громоздкий мир разбит на ведомые поэту блоки чувств, сложные формулы со многими элементами сокращены в числители и знаменатели жизни, обнаруживая чувствительное отношение предметов друг к другу. Стихи не о ночи, а о восприятии ночи, не о восходе, а о миге, который формирует мироздание человека, когда капризная темень сменяется на изящный благородный свет дня. Равновесие слов еле удерживает порядок формы и содержания, обнаруживая напряжённость боязни, что данную гармонию своим дыханием нарушит или читатель, или сам поэт. Стихи, как маленькие линеечки, которыми отмеряют неуловимость бытия. Отсюда собственный стиль.
 |
Станислав КУНЯЕВ – стихи честные, нежные. Он их пишет, как маскируют медвежий капкан. Вначале ползимы хранится метров тридцать от жилья в холщовом мешке (чтоб не было запаха) это самое зубасто пружинистое сооружение (читай слова). Потом уже в лесу (читай в книге) подыскивается подходящее место (тропа). Создаётся как можно точнее к естеству картина, чтоб не отличить. Это большое искусство, принести и мха, и можжевельника и замаскировать трос от трактора ДТ-75. Мудрость нужна и смекалка. А она есть у Станислава Куняева. Она у него от природы и гениальна.
 |
Юнна МОРИЦ – блистательная мастерица поэтических тканей. Это наша последняя интеллигентка в большой поэзии.
 |
В стихах Юрия КУЗНЕЦОВА есть строго выверенная ось симметрии. Впечатление, что крутани его, и стихотворение будет вращаться как варёное яйцо, долго, не задевая никакие предметы на столе. Но потом вращение надоедает и «яйцо» останавливаешь рукой.
 |
Александр МЕЖИРОВ всё воспринимает интуитивно. Он знает, когда буквам, словам вступать в сражение, а когда мирно дремать в пышных зарослях деепричастных оборотов. Он как испанский мореплаватель Магеллан, захватив заморские острова, любил наслаждаться новыми звуковыми аккордами мира природы. Однако путешественник всё-таки погиб в схватке с местным филиппинским вождём, которого звали Лапа-Лапу. А поэт иногда высокую цену звука поэзии, которая сродни ударам колокола о небесный купол неба, как бы нарочно заменял таинственными звуками ударов бильярдных шаров.
 |
Игорь ШКЛЯРЕВСКИЙ – ушки на макушке. Свист рябчика ти-ти-т т-тии слышен за многими его стихами. Хотя последний квартет Бетховена он может вспомнить так же, как бифштекс из далёкой студенческой столовки. Всегда добрый ребёнок. Отсюда надлом и привлекательная дерзость в стихах. Нюхом чует в извилистой речке, где есть рыба, а это первый признак гениальности в поэзии.
 |
Алексея ПРАСОЛОВА – не раскрутить. У него нет центра. Стихотворение с живым белком и желтком. Крутани, оно начинает задевать всё, что находится рядом. Поля вокруг стихотворения, щедро оставленные издателями, наполнены вибрацией строк. Впечатление, что после геометрической площади стихотворения оно действует за пределы книги, в которой издано, далее распространено на комнату, где находится книга, на улицу, на город, на государство.
 |
Борис СЛУЦКИЙ инвентаризировал с надменным изяществом всё, что было угодно Богу: от спинки стула до Млечного Пути. Ирония стихотворения такой точности, что вряд ли когда так точно на кончике ножа опытная хозяйка сыпала соль в чугунок со щами. Писал, о чём хотел. И обо всём гениально. Видел детали, которые замечаются только когда стоишь на «стрёме», в то время когда твои друзья грабят склад с продовольствием.
 |
Михаил АНДРЕЕВ
Добавить комментарий