Плоды «актуального искусства»?

№ 2009 / 50, 23.02.2015

Трагедия 5 декабря в Перми ещё долго будет держать нас в болезненном напряжении. По крайней мере, до тех пор, пока не завершится лечение (эффективное или подчас, к сожалению, безуспешное) тех десятков пострадавших при пожаре

Трагедия 5 декабря в Перми ещё долго будет держать нас в болезненном напряжении. По крайней мере, до тех пор, пока не завершится лечение (эффективное или подчас, к сожалению, безуспешное) тех десятков пострадавших при пожаре в «Хромой лошади» людей, которые остались живы и находятся сегодня в разных больницах страны, в том числе и в Ожоговом центре в Челябинске.

Власть на самом высоком уровне жёстко прореагировала на случившееся. Президент РФ заявил, что всё происшедшее не может быть квалифицировано иначе как преступление и что «наказать нужно будет по полной программе». Нет сомнений, виновные найдутся, причём дело на этот раз, похоже, не ограничится наказанием простых «стрелочников»: правительство Пермского края приняло решение о сложении с себя полномочий; под стражу заключены высокопоставленные региональные чиновники, в ведение которых входила противопожарная безопасность.

Всё так. Но нет уверенности, что подобное не повторится в каком-нибудь новом варианте – ведь инциденты подобного рода случались уже неоднократно: пожары в Самаре в здании УВД (57 погибших), в доме престарелых в Краснодарском крае (62 погибших), в детском интернате в Махачкале (28 детей), во Владивостоке (9 человек), в клубе в Москве (10 человек) и т.д. Как нет уверенности и по поводу того, действительно ли больше всех прочих виноваты именно те лица, на которых сегодня указывают как на главных и непосредственных виновников – ведь безответственность, повышенное самомнение, профессиональная безграмотность, элементарная тупость (когда, например, прочитанная фраза «не применять в закрытом помещении» просто не доходит до сознания) и прочие факторы, задействованные в пермских событиях, пышным цветом расцвели сегодня повсюду в России. И самое главное, нет и не может быть никакого спокойствия по поводу нашего будущего, ибо не только за пожаром в ночном клубе Перми, но и за бесконечными ДТП на дорогах России, за крушениями домов, за катастрофами на промышленных объектах, включая Саяно-Шушенскую ГЭС, за всеми прочими ЧП и авариями всегда стоит «человеческий фактор», точнее, резкое снижение его качества, ещё точнее – утрата людьми нравственной вменяемости и элементарной сознательной способности, этих главных качеств «человека разумного».

А раз так, то вопрос о причинах трагедии в Перми преобразуется в вопрос об истоках стремительной деградации населения страны, которая ещё совсем недавно поражала мир своими научными, техническими и культурными достижениями. Чтобы приблизиться к ответу на этот вопрос, рассмотрим некоторые факторы формирования культурной атмосферы и массового сознания в Пермском крае.

Сергей Антипов. Корабль дураков

Пермский регион в последнее время определённо преследуют несчастья. Это не только пожар в «Хромой лошади», но и крушение «боинга» в сентябре 2008 года, унёсшее жизни 88 людей, и гибель в 2005 году 14 человек (большинство из которых – дети) в бассейне «Дельфин» в городе Чусовой, и авария автобуса на трассе Пермь – Березники в декабре 2006 года (6 погибших), есть и другие свидетельства печальной статистики. В чём тут дело? Попробуем разобраться.

Чем вообще знаменита современная Пермь? На память приходит пермский писатель Алексей Иванов, автор романа «Сердце Пармы», по мотивам которого в окрестностях Перми уже несколько раз организовывались театрализованные игрища. А последний роман Иванова с запоминающимся названием «Блудо и мудо» даже обратил на себя внимание либерально настроенного культурного сообщества, свидетельством чего стала благожелательная рецензия и интервью с автором в газете «Культура».

Но есть ещё одна особенность, ставящая Пермь в исключительное положение среди всех прочих региональных центров России. Чтобы избежать голословности, сошлёмся на заметку «Жизнь где-то, кроме Москвы» из той же «Культуры» за 2009 г. (29 октября – 11 ноября). Публикация начинается следующими словами: «Пермь в последнее время буквально не сходит со страниц нашей газеты, что вполне закономерно, если держать в памяти смелое высказывание тамошнего министра культуры (известного театрального режиссёра Бориса Мильграма), по которому Пермь – культурная столица России».

Далее автор этой заметки Дарья Борисова, захлёбываясь от восторга, пишет: «На редкость восприимчивую и благодарную аудиторию нашли здесь московские деятели: галерист Марат Гельман развернул в полузаброшенном, но живописном Речном вокзале на берегу Камы новый Музей современного искусства (с последними новинками актуального art-a) и «тащится» от атмосферы и «тусовки» уральского города; так же «заразился» Пермью Эдуард Бояков – затевает там новый театр и всё реже наведывается в свою московскую «Практику». Борис Мильграм тоже принял руководство пермским культурным ведомством после многолетней работы в столичных театрах».

Судя по всему, заезжие культуртрегеры нашли в Пермском крае свою золотую жилу. Но каковы исходные установки их проекта?

Конечно же, это недовольство прошлым – как дореволюционным, имперским, так и советским. Но советским – в первую очередь: как пишет Елена Гаревская, автор большой статьи «Охота за смыслами» из другого номера «Культуры» (8–14 ноября 2009 г.), есть ещё в Перми «бессмысленные названия улиц: улицы Коммунистическая и Ленина, Комсомольский проспект», но (продолжим цитату) «Комсомольский проспект (даже загримированный под культовый Компрос, он остаётся Комсомольским проспектом – не вырубишь топором). «Ну что хорошего может произойти с улицей Газеты «Звезда»? Как должна выглядеть улица Ленина эпохи капитализма? О чём говорит улица Двадцать пятого октября?» – вопрошает министр культуры Пермского края Борис Мильграм. И сам себе отвечает: «Эмоциональный и экзистенциальный тупик».

Чем же авторы проекта по радикальному оздоровлению культурной атмосферы Пермского края намерены лечить этот изъян проклятого прошлого? Средство есть, это заполнение массового сознания «более привлекательными образами и мифами».

Какие же это конкретно новые мифы и приёмы их внедрения? Во-первых, это интенсивная эксплуатация факта недолгого пребывания в Перми Б.Пастернака в 1916 году: теперь разговор о Пастернаке является обязательной темой обзорных экскурсий по городу, а в сквере близ читальни, описанной в романе «Доктор Живаго», установлен первый в России памятник Пастернаку. Чуть ниже, живописуя нововведения, Елена Гаревская без капли юмора добавляет: «На этой же волне в Перми был открыт ресторан «Живаго», ставший одним из знаковых мест города. Во дворике ресторана стоит бюст Пастернака, один из залов являет собой библиотеку, в которой представлены многочисленные издания романа». Комментарии излишни.

Во-вторых, это создание в Перми музея современного искусства – «отдельная страница в преображении культурного пространства города». Это было сложно, ибо некоторая (надо полагать, несознательная и недостаточно продвинутая) часть местного сообщества, по словам Е.Гаревской, «воспринимала открытие музея как культурную интервенцию».

В-третьих, это различные рекомендации практического характера. К примеру, есть в Пермском крае такие бывшие промышленные и шахтёрские посёлки, как Усьва и Всеволодово-Вильва. Сейчас тамошние предприятия закрыты, работы нет, а недавно трудившееся на шахтах и заводах население – это люди, «не приспособленные ни к крестьянскому труду, ни к созданию городской среды» (цитата из той же статьи). Но, оказывается, у деятелей, заботливо несущих новомоднейшую культуру аборигенам Пермского края, есть кое-какие проекты, которые, по мнению культуртрегеров, должны вселить надежду и оптимизм в сердца местных жителей: восстановление дома управляющего, где полгода жил Борис Пастернак, а также «развитие новой творческой индустрии – производства художественной керамики. Выбор направления опирается на местные традиции, природные ресурсы и позитивный опыт проведения в посёлке арт-резиденции керамистов».

Такие вот дела. И пусть после всего этого кто-нибудь попробует доказать мне, что после обозначенных выше усилий в культурной атмосфере Пермского региона и сознании жителей Перми не произошло никаких изменений!

Владимир РЫБИН,
доктор философских наук