Герман Садулаев. Прыжок против ветра

№ 2012 / 51, 23.02.2015

Есть книги, которые опережают своё время. Обойдёмся без перечислений. Всё на виду. Есть книги, которые лучше бы не писать. А есть просто написанные не ко времени.

Есть книги, которые опережают своё время. Обойдёмся без перечислений. Всё на виду. Есть книги, которые лучше бы не писать. А есть просто написанные не ко времени. Такова, на мой субъективный взгляд, книга Германа Садулаева «Прыжок волка. Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней». Автор наполовину чеченец, наполовину русский. Единственно верный сплав крови для попытки объективного исследования русско-чеченских отношений. Почему не ко времени? Очень просто. Эта книга не нужна ни русским, ни чеченцам. Слишком неприятно её будет читать и тем и другим. Вопрос адресности очень важен, мы ещё к нему вернёмся.

Автор прослеживает становление вайнахского этноса от древнейших времён до наших дней, разбирает вопрос оправданности притязаний чеченцев на земли «равнинной» Чечни, пытается разобраться в истоках сложившейся конфронтации в российско-чеченских отношениях. Но всё это внешняя сторона исследования, эдакий толстый слой букв, образов, исторической ретроспективы. Только в выводах на короткий миг приоткрывается истинная суть книги: нет ни правых, ни виноватых, ни победителей, ни проигравших. Есть неумолимый ход истории, который никому ничего не должен. И он складывается таким образом, что уже свершившееся пересмотру не подлежит. Никогда. Русским беженцам не вернут их дома в Чечне. Никогда. Матерям не воскресят их погибших сыновей. Никогда «градовские» снаряды, обрушившиеся на мирные сёла, не полетят в обратном направлении, склеившись из кровавых осколков. Никогда. Это ключевое слово.

Чем книга не понравится чеченцам? Дело даже не в названии, хотя считать вайнахский этнос вышедшим из иудейской Хазарии правоверному мусульманину явно не по вкусу. Садулаев впервые в русской литературе утверждает обычность чеченского народа, развенчивает устоявшиеся в сознании этого этноса мифы.

Да, эти люди не из железа, не из камня; их непримиримость раздута; лозунг «свобода или смерть» условен, выдуман русской интеллигенцией XIX века, впитан чеченцами на уровне национального эгоизма, но он чужд природе вайнахских племён. Они обычные люди, из плоти и крови, которые хотят жить мирно, растить детей, работать на своей земле и чтобы никто не лез в их внутренние дела. Сами решат. Хорошо или плохо – неважно. Главное, сами.

Чем книга не понравится русским? Отсутствием исторической правоты. Сразу оговоримся, под русскими будем понимать всё русскоязычное население, идентифицирующее себя с этой культурой. Садулаев жёстко и решительно сдирает героический лоск со всех кавказских войн с царских времён до наших дней. Российская государственность уже триста лет суёт рыло не в своё корыто, суёт тогда, когда её никто об этом не просит. Насаждает свои порядки там, где они никому не нужны, устраивает геноцид местного населения без всяких исторических оправданий, заселяет Чечню русскими, а потом бросает их на произвол судьбы, влезает во внутреннюю драку чеченских национальных движений и крушит всех подряд, не рассчитав медвежьей силы. Уходит не солоно хлебавши, так никому ничего и не доказав.

Возвращаясь к вопросу об адресате, становится крайне важным, для кого же Герман Садулаев писал эту книгу? Уж точно не для русских и не для чеченцев. И при этом: только для них. Для нас.

Хотим мы этого или нет, но на наших глазах происходит становление чеченской государственности. Да, Садулаев первый об этом заговорил открыто. Решающий толчок произошёл не во время первой или второй чеченских кампаний. Истоки надо искать в советском прошлом, начиная с середины XX века, когда исламское мировоззрение вайнахов было взрезано ножом социализма. Впервые за всю историю взаимных отношений русский и чеченский народы жили в мире, и этот мир устраивал их обоих. До определённого момента, пока всё не стало рушиться на глазах.

Садулаев предельно простыми словами очертил проблему «другой точки зрения». Почему-то у нас всегда всё очень прямолинейно: кто не с нами, тот против нас. А если и не с нами, и не против? Если просто по-другому?.. Отторгается на уровне квазипатриотизма. И любая попытка выстроить мосты между двумя разнополярными точками зрения заведомо непопулярна. Только ведь выстраивать всё равно надо. Иначе нарыв распухнет и взорвётся гноем.

Садулаев-публицист, в отличие от Садулаева-прозаика, предельно прям, прост, ёмок по содержанию. В ткани текста отсутствуют так называемая «эстетика избыточности», характерная для романов автора. Простые вопросы – простые ответы, ничего лишнего.

И вместе с этим возникает ощущение, что вот прямо здесь и сейчас, на глазах читателя создаётся новая мифологическая модель русско-чеченских отношений: никому не нужная сегодня, но кровно необходимая для завтрашнего дня, для последующих поколений.

А теперь ещё более важный вопрос: зачем эта книга? Она на сто процентов идёт вразрез с официальной, одобренной государством, точкой зрения на историю российско-чеченских отношений. Она противоречит этой точке зрения, едко высмеивает её. История – не фунт изюма. Но её всегда пишут победители. Таков закон. На сегодняшний день эта книга одинаково неприятна как чеченцам, так и русским. Ведь мы привыкли, что всегда должен быть победитель, всегда есть правые и виноватые, вероломные и справедливые. А Садулаев говорит нам: нет, есть только исторические процессы. Как это объяснить солдату, оставшемуся без ноги, который пьёт полночи, а с утра «шакалит» милостыню в метро? Как сказать об этом жителю посёлка Новые Алды, на глазах которого расстреливали соседей? Как? Неприятно вспоминать об этом? Опять закрытая тема?.. Но ведь дело не в том, что вспоминать неприятно, важнее другое: забывать нельзя.

И при этом в глубине души ты понимаешь: прав, тысячу раз прав Садулаев. Убийственная амбивалентность.

И всё же есть то, что безоговорочно подкупает в исследовании полурусского-получеченца. Тонкая, невысказанная вслух, почти лирическая любовь к обоим народам. Обоюдное признание их величия. И страстное, вне правил и логики желание братства этих народов. Герман Умаралиевич, вы, может, и самому себе в этом не признаетесь, но книга не соврёт. Она и не врёт. За внешним спокойствием строчки её кипят от напряжения.

Нет горячего отклика на это сочинение ни в прессе, ни на телевидении, ни на радио. Даже в Интернете не обсуждают. Да и не будут обсуждать. В Чечне всё спокойно. Тема закрыта. Закрыта, да не решена. В очередной раз государство идёт по пути отложенного вопроса.

Я держу в руках книгу Германа Садулаева «Прыжок волка. Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней». Чёрная обложка. Красный шрифт заголовка. Серебряный кинжал, пересекающий обложку поперёк. 254 страницы. 5000 экземпляров тиража. Твёрдый переплёт. Не раскупят, как пить дать, не раскупят.

Волк прыгает против ветра. Но только так он и должен прыгать. Только так.

Оставайтесь на батареях, Герман Умаралиевич.

Дмитрий ФИЛИППОВ,
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ