ОХРАНИТЕЛИ И ЛИБЕРАЛЫ: В ЗАТЯНУВШЕМСЯ ПОИСКЕ КОМПРОМИССА

№ 2014 / 19, 23.02.2015

Впервые идею о необходимости создания газеты для писателей России высказал в мае 1957 года Никита Хрущёв на встрече с деятелями культуры.

Что из этого получилось, подробно рассказано в книге Вячеслава Огрызко «Дерзать или лизать» и в сборнике документов, писем и воспоминаний«Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России». Оба эти издания вышли в 2012 году. Многообещавший проект, начавший реализовываться в апреле 1958 года, к 1962 году оказался на грани провала. Газета, имевшая название «Литература и жизнь», превратилась, по сути, в обслугу начальства и получила в писательском сообществе презрительную кличку «ЛиЖи».

Спасла писательское издание проведённая в конце 1962 года реорганизация в еженедельник «Литературная Россия». Чего добился еженедельник в первые десять лет своего существования? В чём заключалась тайная роль главного партийного идеолога Михаила Суслова? НасколькоКонстантин Симонов имел серьёзные шансы возглавить газету? Зачем в «ЛР» приходил Александр Солженицын? Кто первым публично попытался реабилитировать Григория Распутина и что из этого получилось? Кто изгонял великих художников: ЦК КПСС, КГБ или завистливые графоманы? Возможно ли в 60-е годы было примирение почвенников и западников? На эти и многие другие вопросы ответил в своём новом историко-литературном исследовании Вячеслав Огрызко.

С этого номера редакция начинает публикацию отдельных глав из готовящейся к печати книги Огрызко «Охранители и либералы: в затянувшемся поиске компромисса».

 

---

 

ПЕРЕД УГРОЗОЙ ЛИКВИДАЦИИ

Уже в самом начале 60-х годов двадцатого столетия стало ясно, что инициированный в мае 1957 года Никитой Хрущёвым проект по созданию новой писательской газеты «Литература и жизнь» блестяще провалился. Тому было несколько причин.

Во-первых, газету изначально стали делать по подобию и образцу уже существовавших изданий. В неё намешали всё, что только было возможно: политику, экономику, культуру, спорт и ещё кучу всего. В этом плане она мало чем отличалась от «Известий» или «Советской России». Разве что литературе было уделено внимания чуть побольше. Но кому при наличии «Правды» и «Труда» требовалось ещё одно всеядное издание?!

Во-вторых, руководство избрало ошибочный курс и неверную тактику. Газета «Литература и жизнь» превратилась, по сути, в рупор только одной литературной группы, выражала настроения прежде всего оголтелой части охранительного лагеря и игнорировала интересы и мнения центристов и либералов разных мастей. Отказавшись на практике от общенационального статуса, газета, однако, не смогла консолидировать и всех консерваторов, поскольку ориентировалась лишь на литературный генералитет. Не случайно за подобострастие перед начальством издание в писательских кругах получило обидную кличку «ЛиЖи». Лизать, а не дерзать – вот что стало приоритетом «Литературы и жизни».

В-третьих, сильно сказались кадровые ошибки. В огромном коллективе, насчитывавшем сто двадцать человек, преобладали непрофессионалы. В редакции оказалось много родственников влиятельных литературных чиновников, которые, как выяснилось, даже не владели пером. Больше десяти человек попали в газету только потому, что когда-то их пути пересекались с руководством, при этом деловые качества земляков и приятелей начальства почему-то не учитывались. Настоящих газетчиков оказалось в «Литературе и жизни» единицы: Александр Авдеенко, Валерий Аграновский, Анатолий Ковалёв, Олег Куприн, Валерий Дранников… Но в силу своей малочисленности и несолидного, по мнению главного редактора Виктора Полторацкого, возраста они переломить ситуацию в редакции так и не смогли и были вынуждены перейти в другие издания.

В-четвёртых, очень слабым оказался капитан. Первый главный редактор газеты – Виктор Полторацкий – поначалу хотел всем угодить и со всеми остаться в добрых отношениях, но абсолютно не умел выстраивать стратегию нового издания. Он очень быстро скатился до уровня заурядного стукача. Ему не лень было, чуть что, бежать на Старую площадь и передавать своим кураторам из ЦК продиктованные в газету из Ялты порочные с его точки зрения заметки Константина Паустовскогоили случайно обнаруженные в частных бумагах чужих людей непубликовавшиеся и далёкие от правильных идей стихи Бориса Слуцкого. Неудивительно, что вскоре Полторацким стали понукать правые радикалы, такие как Иван Шевцов, Алексей Марков, Михаил Шкерин, Иван Астахов, которым либералы были поперёк горла. Мечтая о реванше, они не гнушались ничем, шли на откровенные подлоги и сеяли в писательском сообществе одну ненависть. Это во многом из-за их оголтелых выпадов осенью 1961 года Полторацкий вынужден был уйти в отставку. Правда, после этого курс газеты остался прежним. Преемник Полторацкого – Александр Кузнецов ничего кардинального менять не захотел. Наоборот, он только усилил гонения на либералов, но делал это кондово, без какого-либо изящества и поэтому бил мимо цели. Не из-за этого ли Кузнецов так и не избавился от приставки «исполняющий обязанности»?! Кстати, весной 1962 года ему тоже предложили уволиться по собственному желанию.

В общем, практически весь шестьдесят первый год и первую половину шестьдесят второго года в воздухе витали две идеи. Первая идея сводилась к закрытию газеты «Литература и жизнь». Вторая заключалась в том, чтобы реформировать «Литературу и жизнь» в какое-то новое издание. У той и у другой идеи оказались свои яростные сторонники и не менее стойкие оппоненты. Единства не было даже в стенах редакции.

Леонид Соболев просит у партийных чиновников  разрешение на реформирование газеты

Известно, что один из заместителей главного редактораАлександр Дымшиц, хорошо знавший тенденции развития печати на Западе, ещё весной 1960 года предлагал преобразовать писательскую газету, выходившую на четырёх полосах три раза в неделю большим (как центральная «Правда») форматом, в двадцатичетырёхполосный еженедельник половинного (по сравнению с «Правдой») формата. Но председатель Союза писателей России Леонид Соболев долго не мог определиться с тем, что ему было нужно. Он уже попал под влияние морфия и часто терял ощущение реальности.

Рациональное зерно в плане Дымшица Соболев обнаружил лишь весной 1961 года. Он вынес вопрос о газете на секретариат Союза. Литературные генералы, размечтавшись, пошли дальше Дымшица, предложив поменять не только формат, но и название газеты и сделать её еженедельником «Литературная Россия». Однако новый проект не встретил понимания в отделе науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР, который курировал Союз писателей России и все их печатные органы. Руководители этого отдела – Николай Казьмин и Зоя Туманова – страшно боялись любых перемен.

Кстати, пока Дымшиц пытался убедить в своей правоте сразу несколько отделов ЦК, его идеей воспользовался главный редактор «Известий» Аджубей и, пользуясь положением тестя Хрущёва, без всяких согласований учредил новое издание подобного типа – газету «Неделя».

Но если Дымшиц предлагал при всём при том мягкий вариант реформирования «Литературы и жизни», то другой заместитель главного редактора – Константин Поздняев поначалу был настроен более решительно. Он считал, что с имевшимися сотрудниками ничего изменить в газете было нереально. По его мнению, газету следовало ликвидировать, за месяц набрать новый штат и начать выпускать новое издание под другим названием.

Первоначально план Поздняева категорически не устроил Соболева. Он лучше Поздняева разбирался в аппаратных играх и боялся, что в партийных инстанциях при рассмотрении данного проекта мог легко пройти первый пункт, связанный с ликвидацией издания, и завязнуть второй пункт, посвящённый запуску нового проекта. А совсем остаться без печатного органа – это в планы Соболева не входило.

Не поддержали идеи Поздняева и в редакции газеты. Многие понимали, что любое реформирование «Литературы и жизни» неминуемо привело бы к кадровой чистке. Это означало, что часть коллектива лишилась бы работы. Но на открытый бунт против поздняевского проекта решился лишь один Александр Ерохин.

Это был очень опытный журналист, но с неоднозначной репутацией. Он быстро вникал в любую проблему, умел выслушивать сторонников и оппонентов, писал ярко и одновременно хлёстко. Его читали. А это самое важное для любой газеты. Главный недостаток Ерохина заключался в его пристрастии к горячительным напиткам. Из-за этого он в 50-е годы надолго не задержался ни в одной редакции. Его не оставили у себя ни «Советская культура», ни «Колхозная правда», ни «Советские профсоюзы», ни «Промышленно-экономическая газета». И никакие партийные выговоры переделать человека не могли.

В «Литературу и жизнь» Ерохина взяли на работу 24 октября 1958 года. Но он и тут стал пить, дерзить и пытаться гнуть свою линию. Полторацкий не раз хотел его уволить. Однако Ерохин чуть что бежал в суд. Кроме того, за него всё время хлопотал второй человек в редакции – Евгений Осетров. Но в 1960 году Осетрова забрали в «Правду», а новые заместители Полторацкого – Дымшиц и Поздняев, по сути, объявили дерзкому журналисту войну. В ответ проштрафившийся газетчик 7 апреля 1961 года послал жалобу заместителю председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР Геннадию Воронову, который ещё недавно руководил Оренбургским обкомом партии.

Ерохин писал, что газета «постепенно превратилась в издание, рассчитанное на узкую группу литераторов и окололитературных лиц. Редакция потеряла связь с местными партийными органами, которые руководят литературным развитием на местах. Ослабла связь редакции с местными писательскими организациями. По существу, редакция превратилась в обычную Московскую контору. За всё время существования газеты никто из руководителей газеты не побывал в колхозах, за исключением главного редактора коммуниста В.В. Полторацкого, который также дальше Владимира не выезжает. 90–95 процентов сотрудников также не сходили со столичного асфальта. Неудивительно, что тираж газеты падает. К началу года он дошёл до 44 тысяч на всю республику, затем ещё снизился. Казалось бы, что при таких условиях надо принять все меры к улучшению газеты. Вместо этого руководство редакции и Правление Союза писателей РСФСР выдвинули идею: закрыть газету и вместо неё начать выпуск литературного еженедельника. Это выдвигается в дни, когда вся страна охвачена подъёмом в связи с предстоящим XXII съездом КПСС» (Российский государственный архив новейшей истории, далее РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 96, л. 44).

В своём обращении к Воронову Ерохин подчеркнул, «что закрывать газету «Литература и жизнь» нецелесообразно по следующим политическим и практическим соображениям:

1. Газета создавалась в качестве одной из мер поднятия роли Российской Федерации. С закрытием газеты «Литература и жизнь» РСФСР опять станет единственной республикой в стране, где выходит всего одна республиканская газета.

2. Литературные газеты выходят с большим успехом в восьми республиках страны. Закрытие «Литературы и жизнь» будет означать, что лишь российские литераторы и журналисты не могут создать настоящую боевую газету.

3. Ликвидация газеты оскорбляет и национальное чувство великороссов, чувство гордости, которое подчёркивал В.И. Ленин.

4. Литературный еженедельник станет ещё одним журналом, которые и без того лежат мёртвым грузом на книжных и библиотечных полках.

5. По боевитости, оперативности литературный еженедельник ни в коей мере не может заменить газету (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 96, л. 45).

Ерохин считал, «что необходимо принять срочные меры для улучшения газеты «Литература и жизнь», а именно:

а) Укрепить руководство редакции ПАРТИЙНЫМИ, хорошо знающими жизнь руководителями с мест, местными писателями.

б) Увеличить розничную продажу газеты («Союзпечать» берёт 100 тысяч экземпляров) с тем, чтобы в дальнейшем довести подписку до 200–250 тысяч экземпляров.

в) Сделать газету органом Правления Союза писателей РСФСР и Министерства культуры РСФСР.

г) Создать в редакции нормальную партийную обстановку (МГК КПСС, Свердловский РК КПСС Москвы установили, что в редакции идут бесконечные склоки, велика текучесть кадров, имеется семейственность и т.д.).

д) Передать «Литературу и жизнь» в издательство «Советская Россия», приблизив тем самым газету к партийному руководству (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 96, л. 46).

Раньше в Бюро ЦК за эти вопросы отвечал секретарь ЦК Пётр Поспелов. В своё время Поспелов много сделал для становления газеты «Литература и жизнь». Он, в частности, надавил на Моссовет и добился выделения редакции помещения на Цветном бульваре, 30, ускорив оттуда переселение на улицу Воровского редакции журнала «Юность». Во многом через него Полторацкий решил вопросы штатов газеты, зарплат сотрудников и гонораров авторов. Но в мае 1960 года Поспелов из аппарата ЦК был удалён в Институт марксизма-ленинизма. Впоследствии вместо него проблемами российских газет и издательств в Бюро ЦК по РСФСР стал заниматься Михаил Яковлев.

Яковлев тоже был опытным партийным функционером: достаточно сказать, что на работу в ЦК его взяли ещё в 1941 году, когда ему исполнился всего лишь тридцать один год. В партаппарате он дослужился до должности первого заместителя заведующего отделом науки и высших учебных заведений. Потом Яковлев возглавлял Совинформбюро, а в 1958 году его утвердили заместителем председателя правительства России и затем на какое-то время одновременно поручили исполнять обязанности министра иностранных дел России. Но при всём при том вес этого чиновника в аппарате был несоизмеримо меньше, нежели у Поспелова. Как человека, способного формировать политику в области культуры и печати, его никто не воспринимал. Тем не менее Воронов именно ему поручил заняться письмом Ерохина.

Член Бюро ЦК КПСС по РСФСР Алексей Романов  даёт в конце 1961 года партаппаратчикам указание  о будущем газеты «Литература и жизнь»

Напомню, Ерохин отправил своё обращение в ЦК 7 апреля 1961 года. На следующий день Воронов расписал это письмо Яковлеву. А тот уже 10 апреля дал соответствующее поручение отделу науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР. Он написал: « Тов. Казьмину Н.Д. Надо ускорить подготовку вопроса о газете для рассмотрения на Бюро ЦК» (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 96, л. 43). Казьмин взял, что называется, под козырёк. Он в свою очередь запросил кучу справок от главного редактора газеты «Литература и жизнь» Полторацкого и председателя Союза писателей России Соболева. Но как быть дальше, Казьмин не знал. Как опытный аппаратчик он понимал, что после вынужденного ухода Поспелова его дни в ЦК тоже были сочтены и что следовало ждать назначения в отдел нового руководителя. Поэтому Казьмин все силы бросил на поиски запасного аэродрома.

Яковлев также надолго в ЦК не задержался. Вскоре его назначили послом в Ирак. Так что до Бюро ЦК вопрос о газете не дошёл.

Вновь слухи о возможной реорганизации газеты «Литература и жизнь» активизировались в конце 1961 года. Это во многом было связано с появлением в составе Бюро ЦК КПСС по РСФСР Алексея Романова, который считался правой рукой нового секретаря ЦК по идеологии Леонида Ильичёва. Этот человек прекрасно знал писательскую среду, зря что ли он в конце 20-х годов учился на Высших государственных литературных курсах. У него были хорошие знакомые как среди охранителей, так и в кругу западников. В отличие от руководителя отдела культуры ЦК КПСС Дмитрия Поликарпова Романов тешил себя иллюзиями о том, что у разных литературных групп больше точек для сближения, нежели для отторжения друг друга. Но чтобы ни на кого не давил тяжёлый груз прежних ошибок и заблуждений, он не прочь был начать выстраивать отношения с деятелями культуры с чистого листа. Тем более что полномочия ему предоставили громадные (его предшественнику Михаилу Яковлеву такое даже не снилось).

Уловив новые веяния, председатель Союза писателей России 18 декабря 1961 года внёс в Бюро ЦК КПСС по РСФСР записку, в которой попросил «санкционировать переход газеты «Литература и жизнь» на еженедельный выпуск с сохранением того же общего объёма (т.е. вместо трёх номеров в неделю объёмом 4 страницы формата «Правды» выпускать 1 номер в неделю на 24-х страницах половинного формата «Правды»). Переход на еженедельный выпуск позволит увеличить на страницах газеты публикацию писательских материалов – рассказов, очерков, публицистических статей по вопросам литературы и жизни народа. Газета нового типа будет делаться преимущественно руками самих писателей» (РГАНИ, ф. 4, оп. 18, д. 248, лл. 174–175). Одновременно Соболев внёс ходатайство об изменении названия газеты. Ссылаясь на пожелания литературной общественности, он просил назвать еженедельник «Литературная Россия».

Романов, похоже, только и ждал бумаги от Соболева. В тот же день, 18 декабря 1961 года, он спустил в отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР, который временно, после отставки Николая Казьмина, возглавила Зоя Туманова, следующее указание: «Пусть вносят конкретное предложение (с приложением макета). Важно сразу же решить вопрос и о редакторе. Посоветуйтесь с тт. Степаковым и Петровым» (РГАНИ, ф. 4, оп. 18, д. 248, л. 172). Добавлю,Степаков руководил тогда отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР, а Петров был заместителем заведующего отделом культуры ЦК.

Романов при этом однозначно дал понять, что временно исполнявший обязанности главного редактора «Литературы и жизни» после отставки Полторацкого Александр Кузнецов редактором ни при каких обстоятельствах утверждён не будет. А других кандидатур на пост руководителя нового еженедельника Союз писателей, похоже, не имел. У Соболева вообще с кадрами были одни проблемы. В его окружении всегда с лихвой хватало словоблудов, но очень сложно было отыскать деловых и компетентных людей. В огромном аппарате Союза писателей организаторскими способностями обладал, пожалуй, один только Сергей Сартаков, имевший в писательском сообществе кличку бухгалтер.

На разработку макета у Соболева и у сотрудников газеты «Литература и жизнь» ушло более месяца. Новый документ за подписью Соболева ушёл в ЦК (на имя нового заведующего отделом науки, школ и культуры ЦК по РСФСР Евгения Чехарина) 12 февраля 1962 года. В пояснении к пробному макету нового еженедельника Соболев подчеркнул:

«1. Газета полностью делается руками писателей. Это массовая газета, на страницах которой писатели ведут с читателями разговор «о времени и о себе». В ней нет материалов газетного типа (общеполитической редакционной передовой статьи, газетной информации и т.п.). Главные её жанры – писательский проблемный очерк или публицистика на насущные темы современности, рассказ, короткая повесть, публикуемая с продолжением в 3–6 номерах, стихи, обзор литературных новинок (за месяц или квартал), критические статьи и рецензии, письма из писательских организаций Федерации, международный памфлет, фельетон и т.п.

2. Газета всё время должна держать руку на пульсе жизни, идти в ногу с жизнью. В макете предусмотрены писательские публицистические статьи и очерки, непосредственно откликающиеся на те вопросы, которые выдвигаются жизнью и которые решает сегодня наш народ:

«Черноземным гектарам – богатеть» (публикуется под рубрикой «Маяки семилетки»);

«Новый город на Урале»;

«Меняется облик родной страны» (публикуется под рубрикой «Дневник писателя»).

Главная задача подобных материалов – пропаганда решений XXII съезда КПСС, пропаганда Программы КПСС, показ того, как планы построения коммунизма претворяются в жизнь. Герои таких материалов – передовые люди нашей страны.

3. Макетом предусмотрены два рассказа и одна повесть с продолжением. В отдельных номерах количество произведений художественной прозы может быть увеличено (4–5 рассказов). Проза планируется в номере с таким расчётом, чтобы знакомить читателей и с новыми произведениями известных мастеров художественного слова, и с произведениями талантливых начинающих авторов (вводится рубрика «Первый рассказ»). Этот же принцип выдерживается и применительно к стихам.

4. Макет подчёркивает, что газеты опирается не только на писателей Москвы и Ленинграда, но и на литераторов, работающих во всех областях и краях Российской Федерации, а также писателей из братских союзных республик.

Предусмотрена полоса «Стихи поэтов Воронежа».

Под рубрикой «Дневник писателя» публикуется статья Анатолия Калинина (ростовская писательская организация).

Автор повести «Сумка», полная сердец» – писатель Владимир Фёдоров, проживающий в Харькове.

Под рубрикой «Первое стихотворение» даны произведения, присланные из Ульяновска, Тюмени, Саранска и т.д.

5. На страницах 10–11 макета размещено «Книжное обозрение». Это – обзор, в котором даётся оценка литературным новинкам за квартал. В отдельных случаях подобные обзоры могут занимать в газете не 2, а  4 полосы или идти с продолжением в двух номерах. Цель публикации подобных обзоров – помочь читателям разобраться в потоке литературы, научить читателей правильно оценивать книги, сориентировать читателей, с какими произведениями они должны познакомиться. Обзоры пишутся видными критиками.

В тех номерах, где нет обзорной статьи, вместо неё даются литературно-критические статьи и рецензии об отдельных произведениях.

Наряду с такими статьями в каждом номере печатаются аннотации и информации о книгах, вышедших в местных издательствах за последнюю неделю или декаду (см. стр. 2 и 3 макета).

6. Один из важных разделов газеты – «Переписка с читателями». Публикуется он в каждом номере. В данном номере писатель Георгий Марков отвечает на вопрос читателя Виктора Иванова: «С каким духовным багажом должен придти человек в коммунизм?» Могут быть заданы вопросы, касающиеся конкретных книг, конкретных литературных героев. Ответы на них также будут публиковаться в этом разделе.

7. Раздел «На ухабах быта» (стр. 20) публикуется не в каждом номере. Вместо него могут быть опубликованы фельетон или статья о воспитании детей в семье, статья о честности и т.п. Включая в макет статью писателя Василия Ардаматского «Почему распалась семья?», мы хотим подчеркнуть, что газета будет уделять большое внимание вопросам морально-этического порядка.

8. Газета будет широко знакомить читателей с произведениями писателей национальных республик и областей Российской Федерации, а также с жизнью этих республик и областей. Так, в макете предусмотрена статья писателя Мустая Карима «Наши главные герои», стихиРасула Гамзатова, информации о книжных новинках, выпущенных в Чувашии и Татарии, стихи поэта, живущего в Мордовии. В данном макете под рубрикой «Письма из писательских организаций» планируется статья из Башкирии, а на 6 полосе – «Стихи поэтов Воронежа». В другом номере может быть иное распределение материалов – полоса стихов башкирских поэтов и статья из русской писательской организации.

9. В макете на стр. 18 и 19 запланированы материалы по искусству: статья о постановке в народном театре, рецензия на кинокартину, заметки мастера художественного чтенияНиколая Першина. Разумеется, газета будет также публиковать статьи по вопросам музыки и изобразительного искусства. Макет подчёркивает, что смежным с литературой видам искусства в газете будет отводиться не менее двух полос.

10. В макете под рубрикой «Зарубежные встречи» запланирован очерк Леонида Соболева «Три недели в Индии». Советские писатели часто бывают за рубежом. Для их очерков о впечатлениях от заграничных поездок газета будет отводить большое место. Но кроме такого рода материалов в газете будут публиковаться международные памфлеты, очерки зарубежных писателей, переводные рассказы и стихи писателей стран социалистического лагеря» (РГАНИ, ф. 4, оп. 18, д. 248, лл. 185–188).

Однако в писательском сообществе полного единодушия по вопросу о будущем газеты «Литература и жизнь» не было. Похоже, что Соболев все предложения о реформировании газеты подготовил в очень узком кругу, не посвятив в свои планы даже аппарат Союза писателей. Большинство местных писательских организаций, когда узнало о возможной ликвидации «Литературы и жизни» и создании какого-то еженедельника, просто взбунтовалось. Многие провинциальные литераторы испугались, что новый еженедельник станет делаться для столичных снобов и будет игнорировать интересы регионов.

В фондах Российского государственного архива новейшей истории сохранилось несколько писем писателей, которых очень встревожили известия о возможных переменах. Одно из них отправил в ЦК стихотворец из Калинина Антонин Чистяков. Редакция «Литературы и жизни» считала этого поэта своим открытием. Чистяков писал очень примитивные стишата, которые больше никто не печатал. Охранители ценили его за то, что он на каждом шагу расписывался в своей любви к берёзкам и нещадно бичевал западников. Но этого оказалось мало, чтобы завоевать такую же популярность в народе, как Есенин. Игравший долгое время под деревенского простачка, Есенин обладал высочайшей культурой. Он умел мыслить образами. А Чистяков, не имевший хорошего вкуса, всю жизнь лишь спекулировал на благородных идеях.

В своём обращении в ЦК Чистяков писал:

«Дорогие товарищи!

Нас встревожил довольно достоверный слух о том, что газету «Литература и жизнь» решено превратить из оперативного органа в еженедельник. Поступить так, значит фактически перечеркнуть вторую часть её названия «ЖИЗНЬ». А ведь ради этого, ради связи с жизнью и была создана наша газета. Об этом писал и Михаил Шолохов в первом номере.

Тот, кто знает газетную кухню, отлично представляет, что газета будет отставать о жизни не на неделю, а на целых три. Ведь чтобы обеспечить её выпуск, надо будет один еженедельник выпускать, другой номер его макетировать, следующий за ним номер в это же время набирать.

Кому будут интересны факты трёхнедельной давности, кому охота есть хлеб, который давно зачерствел?!

Прежде чем решать такой жизненный для нас вопрос, сообразуясь с демократическими нормами нашей жизни, надо посоветоваться с читателями с писательскими организациями. Надо посоветоваться с теми, чьими руками делается газета и с теми, для кого она предназначена, а не выполнять слепо чью-то ничем не обоснованную прихоть. Сделать это очень просто. Надо в очередной номер нормальной газеты вложить листок-анкету для подписчика и читателя с вопросами: как улучшить оформление и главное – содержание? Как упрочить связь нашей газеты с жизнью и теми задачами, которые поставила перед писателями партия? Каково мнение о преобразовании газеты в еженедельник? Какие материалы наиболее волнуют? Чему, каким жанрам, каким статьям следует отдать предпочтение? Как изгнать рядовые длинные материалы и общие статьи? И т.д.

По этим анкетам будет видно, что нужно делать, чтобы газета имела большее влияние на сердца и умы.

Кроме того, до нашего съезда нет никаких оснований лишать нас боевого оперативного органа, превращать его в архивное издание.

Пусть решит съезд писателей России судьбу своей газеты!

Так будет демократично, в духе ленинских норм жизни.

С уважением

Ант. Чистяков, член КПСС, член СП

Гор. Калинин, Первомайская наб., 26, кв. 1.

7 апреля 1962 года» (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 108, л. 87).

Галина Серебрякова протестует против  реформирования газеты: письмо в ЦК партии

В своём письме Чистяков апеллировал к готовившемуся второму съезду писателей России. Леонид Соболев планировал этот съезд провести в конце 1962 года или начале 1963 года, о чём он оповестил все местные писательские организации. Но Чистяков не знал о том, что новый секретарь ЦК КПСС по идеологии Леонид Ильичёв уже тогда начал сомневаться в необходимости существования Союза писателей России, приносившего ему лишь одну головную боль. Как один из вариантов Ильичёв рассматривал идею объединения всех творческих союзов в единый колхоз, лишённый какого-либо влияния на власть. Поэтому вопрос о созыве второго съезда писателей России вскоре повис в воздухе. А слухи о предстоящем реформировании газеты «Литература и жизнь», наоборот, только усилились.

Ещё одно письмо против возможных перемен прислала из Ялты в ЦК Галина Серебрякова. Дочь профессиональных революционеров, она с детства привыкла властвовать. Бывшие её мужья – Леонид Серебряков и Григорий Сокольников – рано приучили писательницу к роскоши и дорогим приёмам. Проблемы простого народа Серебрякову мало интересовали. В своих первых книгах она проповедовала вульгарный социологизм. Близкий к власти историк Покровский внушил ей мысль о том, что исторические романы следует писать исключительно с классовых позиций. Поэтому писательницей всегда двигали идеи, но не конкретные персонажи: человек для неё был вторичен. Даже страшный 37-й год Серебрякову мало чему научил. Она и в лагерях находила возможность крутить любовные романы. Сострадание являлось для неё какой-то абстрактной категорией. Трагедия народа всегда казалась ей каким-то недоразумением. Власть в глазах писательницы оставалась непогрешимой. Не потому ли после выхода из лагеря она в угоду режиму продолжила в своих книгах фальшивить?!

Большинство литературных изданий в конце 50-х – начале 60-х годов Серебрякову как писательницу не воспринимали и не жаловали. Её с радостью пригрели разве что в «Литературе и жизни». Виктор Полторацкий не жалел для Серебряковой газетных полос. Он же оберегал её и от всякой критики.

Не удивительно, что Серебрякова более других была заинтересована в сохранении «Литературы и жизни» в прежнем виде. Иначе кто ещё бы столь рьяно защищал её от «ревизиониствующих литераторов» (так она однажды в письме Полторацкому назвала своих критиков)?!

Серебряковой кто-то нашептал, что судьбу газеты будет решать член Бюро ЦК КПСС п РСФСР Алексей Романов. Поэтому она обратилась к этому партийному чиновнику напрямую.«Многоуважаемый Алексей Владимирович! – писала Серебрякова. – Извините за беспокойство, но, как говаривал Л.Толстой, не могу молчать. Узнала о том, что «Литература и жизнь» накануне закрытия и видоизменяется из газеты в некий еженедельник. Позволю себе высказать своё глубокое огорчение, конечно не личное, а исходя из общих интересов. Газета это водопад, движущий энергию, в то время как еженедельник – заводь для карасей, вряд ли что-либо более значительное. В наши дни Вам это более других ведомо, в литературном мире нужна живая кипучая вода. Сколько раз (ошибки не в счёт, они малочисленны) именно «ЛиЖ» возвращала на путь истинный, то бишь партийный, самонадеянную и самовлюблённую «Литературку». Вот всё, что я хотела Вам сказать, о чём просить. Закрыть газету легко, а ведь она только теперь на ноги становится. Живу в Крыму в напряжённом труде над «Вершинами жизни». Спасибо Вам за всё сделанное и делаемое для «Похищения Огня». Сердечное спасибо! Желаю крепкого здоровья и удач во всём задуманном. Преданная Вам Галина Серебрякова» (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 108, л. 86).

Отдельно стоит сказать о позиции Михаила Шолохова. В своё время он горячо приветствовал выход первого номера газеты «Литература и жизнь». Писатель возлагал на это издание огромные надежды. Он хотел, чтобы она яростно защищала русскую культуру и давала отпор либералам всех мастей. По сути, ему нужен был оперативный боевой листок. Шолохову нравилось, как Шевцов воевал с Сельвинским. Его вполне устраивали погромные статьи Михаила Шкерина. Радовался он и глупым стихам Алексея Маркова.

Надо отметить, что непосредственно в работу редакции «Литературы и жизни» Шолохов никогда не вмешивался. Но в этом и не было острой надобности. Он, когда это требовалось, действовал или через своего земляка Анатолия Калинина, поддерживавшего приятельские отношения с главным редактором газеты Виктором Полторацким, или через близкого ему московского критика Михаила Шкерина. Иногда ещё классик привлекал своего помощника Фёдора Шахмагонова, который инспирировал в начале 50-х годов в «Комсомольской правде» подленькую статейку Михаила Бубеннова, упрекавшую космополитов в использовании псевдонимов (благо, что у того имелись свои прямые выходы на Суслова).

Естественно, терять газету, которая периодически покусывала либеральный стан, Шолохову не хотелось. Не случайно по его наводке было организовано коллективное обращение в ЦК писателей Дона.

«Мы, – писали донские литераторы членам Бюро ЦК КПСС по РСФСР Г.И. Воронову и А.В. Романову, – не можем скрыть своего беспокойства в связи с вносимыми предложениями о превращении газеты «Литература и жизнь» из органа, издаваемого три раза в неделю и повседневно, оперативно освещающего жизнь литературных организаций Российской Федерации, в еженедельный орган.

Неизвестная телеграмма в ЦК Михаила Шолохова

Как известно, с созданием по инициативе Н.С. Хрущёва Союза писателей РСФСР была создана и газета «Литература и жизнь». Это сразу же внесло большое оживление в жизнь литературных организаций России. Газета повседневно, а не от случая к случаю, стала освещать деятельность местных творческих организаций. В поле зрения газеты постоянно находятся областные, краевые и республиканские издательства, своевременно пропагандируются новые, заслуживающие положительной оценки книги русских писателей, высказываются плодотворные критические замечания по адресу авторов книг, способствующие творческому росту писателей, анализируется литературный процесс. Впервые писатели РСФСР почувствовали, что их творчеством интересуются по-хозяйски, что местные писатели – это не писатели второго сорта, что исчезает в нашем Союзе деление писателей на столичных и провинциальных.

Но этим не ограничивается положительное значение создания оперативного органа писателей РСФСР. Издаваемая три раза в неделю, газета своевременно откликается на актуальные вопросы жизни и литературы, организует творческие дискуссии, публикует статьи, очерки, отрывки из повестей и романов и стихи русских писателей и писателей национальных республик, входящих в состав нашей Федерации. Вокруг газеты сложился хороший авторский актив, выросли молодые критики, при посредстве газеты читателя страны узнали о творчестве многих хороших писателей, о которых они либо совсем не знали, либо имели смутное представление. Газета является активным проводником известных указаний партии по вопросам укрепления связей литературы с жизнью, как и по всем другим вопросам общественно-политической жизни страны, она отстаивает ленинские, партийные взгляды в вопросах развития литературы и искусства.

Вот почему превращение «Литературы и жизни» в еженедельник сразу же отрицательнейшим образом должно будет сказаться на жизни нашего союза. Из боевого, оперативного органа «Литература и жизнь» превратится в орган академический. Рука газеты будет снята с пульса повседневной творческой жизни. Она не сумеет вовремя откликаться на актуальнейшие вопросы жизни и литературы. Она не сможет своевременно вступить в дискуссию. Притупится её острота. Естественно, что и меньшее количество книг будут обозреваться на страницах газеты. Если говорить прямо, Союз писателей РСФСР лишится возможности осуществлять повседневное руководство деятельностью литературных организаций через свою газету.

«Литературная газета», являющаяся всесоюзным органом, естественно, не может быть одновременно и органом Союза писателей РСФСР.

Вот почему мы считаем своим непременным долгом обратиться к Вам с просьбой об отклонении предложения об изменении порядка выпуска газеты «Литература и жизнь» и обещаем в свою очередь внести свой творческий вклад в дело дальнейшего улучшения печатного органа советских русских писателей.

Закруткин В.А., Калинин А.В., Соколов М.Д., Бахарев А.А., Гарнакерьян А.Г., Оленич-Гнененко А.П., Андриасов М.М., Стальский И.Н., Захарушкин И.И., Званцев А.И.» (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 108, лл. 84–85).

Но это обращение не возымело своего действия. И тогда Шолохов в начале апреля 1962 года отбил в Москву ещё и свою телеграмму. Давно искушённый в аппаратных интригах, он понимал, что последнее слово в вопросе о газете будет не за Романовым, а скорее за пребывавшим в тени Михаилом Сусловым. Поэтому свою телеграмму классик адресовал непосредственно Суслову.«Дорогой Михаил Андреевич, – писал Шолохов. – Не могу не высказать своего отношения к предложениям о превращении газеты «Литература и жизнь» из повседневного печатного органа писателей России в еженедельник. Как известно, газета была придана Союзу РСФСР, созданному по инициативе Никиты Сергеевича, и оправдывает своё назначение, освещая жизнь литературных организаций всей России, а не только Москвы, уделяя внимание и творчеству молодых. И если начинать оказывать помощь новому союзу, то правильнее будет не превращать его печатный орган из оперативного в воскресный, а увеличить тираж газеты. Ваш Шолохов» (РГАНИ, ф. 5, оп. 37, д. 108, л. 83).

Суслов как никто другой знал аппаратную кухню. Исходя из сложившегося распределения обязанностей, он должен был телеграмму Шолохова отписать другому секретарю ЦК – Леониду Ильичёву, в ведение которого официально после 1961 года отошли все вопросы культуры и печати, или сразу передать её кураторам газеты в отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР, который после вынужденной отставки Николая Казьмина возглавил относительно молодой философЕвгений Чехарин. В партаппарате знали, что новый руководитель этого отдела, как и Казьмин, полностью разделял взгляды охранителей и на дух не переносил вошедших в моду молодых эстрадных поэтов и авторов исповедальной прозы. Но он так же, как и Казьмин, отличался страшной трусостью, умел действовать только исподтишка и каждый свой шаг стремился согласовать с руководством. Другими словами, Чехарин никогда не был самостоятельной фигурой.

По идее, к вопросу о будущем «Литературы и жизни» следовало подключить также отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР, которым руководили Владимир Степаков и Егор Лигачёв. Но Суслов этот отдел вообще проигнорировал. Он поступил по-своему и почему-то направил обращение Шолохова заведующему отделом культуры ЦК Дмитрию Поликарпову. Почему? Суслов что, не помнил, как осенью 1957 года Поликарпов категорически возражал против создания ещё одной писательской газеты, хотя прекрасно знал, что идея организации нового издания исходила непосредственно от Хрущёва? Но с памятью у Суслова всегда всё было отлично. Получалось, он, используя телеграмму Шолохова, попытался намеренно столкнуть несколько подразделений ЦК и вбить клин в отношения нового секретаря ЦК Ильичёва, ещё недавно возглавлявшего в ЦК отдел пропаганды и агитации по союзным республикам, со Степаковым и Поликарповым.

Однако Степаков и Поликарпов стали осторожничать. И тогда инициативу перехватил Романов. Полностью проигнорировав мнение Шолохова, он стал давить на Соболева, чтобы тот ускорил подготовку материалов о реформировании газеты «Литература и жизнь». Не выдержав напора, Соболев все нужные бумаги вскоре передал в ЦК.

Первоначальный проект постановления  ЦК о реформе газеты

Романов рассчитывал все вопросы с газетой решить за считанные дни. Уже 29 мая 1962 года два заведующих отделами ЦК – Евгений Чехарин и Владимир Степаков направили партийному руководству следующий документ:

«Союз писателей РСФСР обратился в Бюро ЦК КПСС по РСФСР с просьбой разрешить перевести газету «Литература и жизнь», выходящую три раза в неделю объёмом четыре полосы формата «Правды», на еженедельный выпуск на двадцати четырёх страницах половинного формата «Правды».

Изменение периодичности и объёма газеты позволит полнее освещать важнейшие вопросы коммунистического строительства, глубже разрабатывать проблемы развития литератур народов Российской Федерации, пропагандировать лучшие произведения современной художественной литературы, больше оказывать помощи молодым литераторам.

Секретариат правления Союза писателей РСФСР просит разрешить переименовать газету и выпускать еженедельник под названием «Литературная Россия». Имея в виду, что после реорганизации газета будет делаться главным образом силами писателей-профессионалов и основными материалами, публикуемыми на её страницах, должны быть художественные произведения, Союз писателей РСФСР вносит предложение об увеличении гонорара до 3000 рублей на номер.

Союз писателей РСФСР считает необходимым установить для еженедельной газеты тираж в 135 тысяч экземпляров. Учитывая, что тираж газеты «Литература и жизнь» составляет в настоящее время 60 тысяч экземпляров, для еженедельника потребуется дополнительно выделить на год 336 тонн бумаги.

В связи с созданием еженедельника необходимо укрепить редакцию газеты квалифицированными кадрами и, прежде всего, утвердить в должности главного редактора опытного и авторитетного литератора. Союз писателей РСФСР вносит предложение об утверждении главным редактором еженедельника «Литературная Россия» тов. Котенко И.М.

Отделы науки, школ и культуры, пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР поддерживают предложение Союза писателей РСФСР о преобразовании газеты «Литература и жизнь» в еженедельник «Литературная Россия» и утверждении главным редактором этого периодического издания тов. Котенко И.М.» (РГАНИ, ф. 4, оп. 18, д. 248, л. 169).

Но Котенко был чуть ли не полной копией первого редактора «Литературы и жизни» Виктора Полторацкого, который и довёл газету до ручки. У них и биографии во многом были одинаковы: оба начинали свой трудовой путь рабочими на производстве, серьёзного образования не имели, рано занялись журналистикой, но глубоко вникать в проблемы так и не научились, всё сводили в своих заметках к идейности.

Уже весной 1952 года Котенко писал в своей автобиографии: «Родился [2 августа 1911 года. –В.О.] в г. Таганроге, Рост. области, в семье служащего. Отец – счетовод, мать – домохозяйка. До 1929 года учился в школе, закончил девятилетку. В 1930 г. переехал в Ростов-на-Дону и работал на заводе Ростсельмаш сначала слесарем, затем шлифовщиком. В 1931 г. комитет ВЛКСМ выдвинул на работу в заводскую газету «Сталинец». Был редактором комсомольской страницы, затем ответственным секретарём. Состоял в заводской литературной группе. В апреле 1933 г. по решению крайкома ВЛКСМ был переведён на работу в Северо-Кавказское отделение газеты «Комсомольская правда» – корреспондентом» (Российский государственный архив литературы и искусства, далее РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 2988, л. 10 (оборот).

В 1934 году Котенко призвали в армию. Он сначала попал в Новочеркасскую школу младших авиаспециалистов, но же через полгода был переведён в окружную военную газету «Красный кавалерист». После демобилизации его взяли в корпункт «Комсомолки» по Ростову-на-Дону. Тогда же парторганизация Ростовской писательской организации приняла молодого журналиста в ВКП(б). Одновременно он поступил в вечерний литературный институт, где, правда, осилил лишь два курса. А вскоре начался поход красной армии в Западную Белоруссию, и «Комсомолка» поручил ему освещение событий в Минске, Вильно и Гродно.

 

Продолжение  следует

Вячеслав ОГРЫЗКО