Большой человек адыгейского литературоведения
№ 2016 / 16, 31.03.2016
Год назад, в начале мая, ушёл из жизни Казбек Гиссович Шаззо.
Он был вначале моим преподавателем, а потом – моим начальником, долгое время возглавлял кафедру литературы и журналистики Адыгейского государственного университета, где я работаю.
Это был большой человек – во всех смыслах. Большой человек в прямом, физическом значении – высокорослый, дородный, мощный, наделённый крупным лицом выразительной лепки. Но и в дополнительных, символьных смыслах Казбек Гиссович также был большим человеком. Он сделал многое для северокавказской литературы.
Ныне только специалисты ведают, какие грозы гремели в 60–70-е годы прошлого века в пространстве литературы Северного Кавказа. Уходила в прошлое орденоносная словесность времён «теории бесконфликтности», проза партийных инструкций и поэзия здравиц – уходила, но не сдавалась. Заявляло о себе новое поколение писателей, смело отстаивая право писать о себе и от своего лица – быть лириками, искренними, дерзкими, молодо открывающими мир вокруг себя. И быть эпиками, реалистами, социальными аналитиками, скрупулёзно исследующими болевые точки советской действительности, физиками социума, инженерами человеческих душ (не побоюсь этого расхожего горьковского выражения). Надо сказать, что аппаратчики не жаловали ни «лириков», ни «физиков». И всё же «новая волна» северокавказской литературы пробилась. В одной только адыгейской литературе… Исхак Машбаш и Аскер Евтых, Нальбий Куёк и Нурбий Багов, Хамид Беретарь и Руслан Нехай, Пшимаф Кощубаев и Каплан Кесебежев, Джафар Чуяко и Юнус Чуяко. Это очень разные люди. Многих из них уже нет в живых. К нынешнему времени дороги некоторых из этих писателей разошлись, но в те далёкие годы они врывались в литературу вместе, и был необходим литературовед-теоретик, который мог бы дать методологическое обоснование «новой волне» (при этом уважая и разъясняя всё лучшее, что было накоплено в предыдущей литературе – в прозе Тембота Керашева, к примеру). И таким идеологом «новой волны» стал Казбек Шаззо. Заглавие его докторской диссертации – «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах». Вы скажете, академическая сухомятка, преснятина. Но в этой «преснятине» были взрывчатые смыслы. Не случайно кое-кто в 60-70-е годы называл Казбека Шаззо «адыгейским Солженицыным». Это прозвище надо заслужить.
В конце 70-х годов встала новая задача: северокавказская литература начала трансформироваться, уходя от канона «социалистического реализма». И от канона реализма как такового тоже уходя. Алим Кешоков, Тембот Керашев, Аскер Евтых, исторические романы Исхака Машбаша – всё это реализм, притом не «социалистический реализм», а просто реализм (реализм без прилагательных). Но вот Нальбий Куёк, к примеру, ни в какой реализм не вписался – разве что в «магический реализм» по образцу Маркеса с Кортасаром. На рубеже 70-80-х годов советская литература потянулась к фольклору, к мифу, к снам и фантасмагориям; и Казбек Шаззо подметил эту тенденцию. Он показал, что хорошая литература может быть разной – и реалистической, и альтернативной реализму (модернистской или постмодернистской). И что нет ничего крамольного ни в первом, ни во втором. Именно Казбек Шаззо успешно вводил в культурное поле «странную поэзию», а потом – «странную прозу» Нальбия Куёка.
Ещё позже, в период перестройки и «послеперестройки», когда стали открываться «потаённые имена», Казбек Шаззо снова взялся за нужное дело. Именно он реабилитировал представителя второй волны эмиграции Шабана Кубова, посвятив ему проникновенную статью «Шабан Кубов. Несостоявшийся полёт белогрудой чайки». Именно Казбек Шаззо сделал всё, чтобы нынешний читатель прочёл стихи «теневого классика адыгейской литературы» – Хусена Хамхоко, неистового эфенди, в начале 20-х годов поддержавшего Советскую власть за просветительство, а в конце тех же 20-х годов посылавшего горячие проклятья «молодцам из ОГПУ» и безбожникам-комсомольцам.
Двери закрылись в мечеть
(Аллах, помоги!),
Двери открылись в светскую школу.
Сохтов младых разогнали аллаха
враги,
Чтоб угодить комсомолу.
(«Песня»; перевод мой. – К.А.).
Казбек Шаззо вёл летопись адыгейской литературы, но он не забывал и смежные литературы других кавказских народов – профессионально и умно писал о творчестве Алима Кешокова, Кайсына Кулиева, Танзили Зумакуловой, Расула Гамзатова, Фазиля Искандера, Муссы Батчаева.
Не каждый «автор, живущий в Адыгее» – «адыгейский автор». Я живу в Адыгее, но я – не «адыгейский автор»; мне интересна адыгейская литература, мне интересны другие кавказские литературы, но интереснее всего мне – по понятным причинам – русская литература. Казбек Шаззо сделал многое и «в поле русской литературы» – достаточно перечитать его статьи «О двух книгах Сергея Баруздина» или «”Привычное дело” Иванов Африкановичей», чтобы убедиться в этом. Первая посмертная книга Казбека Шаззо – «Человек на войне и после неё. Размышления об отечественной литературе военного времени» (2015). Подзаголовок этой книги неточен (будь Шаззо жив – исправил бы его): речь идёт не о «литературе военного времени», а о «литературе, посвящённой тематике Великой отечественной войны». Книга двуязычная: она составлена из текстов на адыгейском языке и текстов на русском языке. Некоторые статьи книги Казбека Шаззо, написанные на русском языке, посвящены адыгским авторам (Исхаку Машбашу, Нальбию Куёку, Кадыру Натхо, Алиму Кешокову). Однако значительная часть сборника связана с прозой русских советских писателей-баталистов. Казбек Шаззо скрупулёзно, тонко, глубоко, мудро исследует тематику, сюжеты, конфликты, идейные посылы, типологию персонажей батальных произведений Виктора Некрасова («В окопах Сталинграда»), Юрия Бондарева («Батальоны просят огня», «Последние залпы»), Григория Бакланова («Южнее главного удара», «Пядь земли», «Мёртвые сраму не имут», «Июль 41 года»), Владимира Богомолова («Иван»). Уровень анализа Шаззо не уступает уровню ведущих русских советских критиков 60–70-х годов. Подход Казбека Шаззо – по исследовательской оптике, по отбору методологий, по стилистике, по степени новизны и оригинальности – на мой взгляд, очень похож на дискурс известного советского критика и литературоведа Анатолия Бочарова.
Отмечу ещё одну ипостась личности Казбека Шаззо. Долгое время он был советником (по вопросам образования и науки) Президента Республики Адыгея Асланчерия Тхакушинова. Это не случайно. Асланчерий Тхакушинов – учёный, бывший ректор Майкопского государственного технологического университета, он – литературовед, автор монографии «Общественные процессы и их отражение в адыгейской поэзии». Сферы научных интересов Казбека Шаззо и Асланчерия Тхакушинова даже не смежны, они почти идентичны: адыгейская литература – и общая ситуация в советской литературе 20-х годов (идеи, манифесты, стратегии, Троцкий, Бухарин, Воронский, Маяковский, Есенин, РАПП, ЛЕФ, «Перевал»). Коллеги в науке, друзья в жизни, соратники в политике и государственном управлении – два этих человека, К.Шаззо и А.Тхакушинов, всегда шли вместе. Казбек Шаззо сделал много хорошего не только для литературы и науки Адыгеи; он принёс ощутимую пользу родной Республике и в качестве политика-эксперта.
…Бывало, я читал вслух Казбеку Гиссовичу строки Сергея Гандлевского.
Величанский, Сопровский,
Гандлевский,Шаззо –
Часовые строительного управленья.
Разумеется, здесь речь идёт не о Казбеке Шаззо, а о москвиче Ахмеде Шаззо, близком к поэтам из группы «Московское время». Все Шаззо – и Казбек Шаззо, и Ахмед Шаззо, и майкопский поэт Аслан Шаззо (также знакомый с поэтами «Московского времени») – родственники друг другу. Род Шаззо – древний и славный; он известен не только на Кавказе, но и в пространстве русской культуры.
…10–12 октября 2014-го года кафедра литературы и журналистики Адыгейского государственного университета провела Третью международную научную конференцию «Кросс-культурное пространство литературной и массовой коммуникации». Эта конференция была посвящена юбилею Казбека Гиссовича Шаззо. Я принимал участие в ней; как очевидец могу сказать: это был двухдневный праздник культуры, триумф литературы и науки о литературе. Друзья и коллеги Казбека Гиссовича из Черкесска, Нальчика, Грозного, Махачкалы, Краснодара, Ставрополя, Москвы (и майкопчане, конечно) читали доклады, посвящённые его творчеству, признавались ему в благодарности (одну из главных ролей этого незабываемого праздника культуры сыграл Президент Адыгеи Асланчерий Тхакушинов). Все радовались общению, строили планы на будущее. А через полгода Казбек Гиссович скончался. Юбилей неожиданно стал красивым финалом его жизни; а ведь в кавказской традиции красивый «финальный жест» очень значим. Казбек Шаззо ушёл из жизни так же, как прожил жизнь – ярко и щедро.
Светлая память о Казбеке Гиссовиче Шаззо, большом человеке адыгейского литературоведения, останется навсегда.
Кирилл АНКУДИНОВ,
кандидат филологических наук,
член Союза писателей России
г. МАЙКОП,
Республика Адыгея
Добавить комментарий