БЕЗЪЯЗЫКАЯ МГЛА ПЕРВОРОДСТВА

Рубрика в газете: ПОЭТИЧЕСКИЙ АЛЬБОМ, № 2019 / 1, 11.01.2019, автор: Владимир БЕРЯЗЕВ (НОВОСИБИРСК)

 

* * *

Полуденные льды. Песок. И склон оврага.

Я здесь уже бывал и в жизни и в стихах.

Не знаю что главней, где кровь, а где бумага,

И где, чуть погодя, останусь в дураках.

А с берега видать лишь ровное, пустое

Полуденного льда лужёное лицо.

Что в нём отражено? Лишь образы покоя,

Где небо и вода мир обняли в кольцо.

О чём мне думать здесь? О том ли, что пустыня

В библейской чистоте не знает о грехах.

Нет женщины во льдах с её мольбой о сыне,

Лишь отражённый свет таится в облаках.

Нет женщины во льдах. Всё девственно, всё голо.

Лишь трещина прошла от ног моих туда,

Где солнце льёт своё неистовое соло,

Где тают в полыньях, звеня, кристаллы льда.

Чудя, дробится луч в игольчатых кристаллах…

 

Я думаю о нас… Я ведаю о них…

Всё будет хорошо для сих – больших и малых,

Уже взошла душа

для всех для малых сих.

 

***

Где струился дымок папирос

беломорно и позднесоветско,

я из дикого камня пророс

на окраине Старокузнецка.

 

Не казни мя таёжная зыбь

безъязыкою мглой первородства,

дай протиснуться, вытянуть, выпь…

выпить досуха муку немотства.

Заикается даже вода,

пока речи не соткана сила,

пока алою влагой стыда

душу живу до дна не омыло.

Лейся, родина, музыку дли

по излучинам тьмы бесполезной,

горна горлом – из чёрной земли,

глыбы угольной, жилы железной.

Лейся, родина, чтобы успеть

нам бессмертью посильную лепту

в храм донесть: то ли песню допеть,

то ли души омыть для молебну…

Корни крови пронижут гроба,

воскрешая истлевшие лица,

и прольёт, голуба-голуба,

из очей их живая водица…

 

 

***

На калине ягоды пожухли,

На траве то иней, то ледок,

И лесов оранжевые букли

В колтуны свалялись у дорог.

 

Друже мой, по пажитям и весям

Тишина да белые дымы.

Скоро отпоём, откуролесим,

Отъелозим по свету и мы.

 

Так прозрачна роща, так пустынна –

Тёкот дятла да синицы звон.

Вот уже прохладно и простынно

Манна упадает на амвон…

 

Хочется окуклиться, забыться,

Задремать у родины в пазу.

И листает умершие лица

Память-ветер, словно на весу.

 

 

***

Сжатые жёлтые нивы

Снежной порошей свежит.

– Не сомневайся, служивый!

Вычеркнут и пережит

 

Год упованья и веры.

Памяти след замело…

Зимнего храма химеры

Ждут роковое число.

Праха последнего щёпоть

Всё ещё помнит рука.

Взляд… или жест… или шёпот

Чудятся издалека.

 

 

***

Без тебя, без тебя, без тебя –

Дни, недели и месяцы без…

Параллельное время дробя

В поминание древних чудес,

Всё хочу хоть иллюзии миг

Ухватить в перетоке седмин,

Как средь тундры – голодный лемминг,

В ожидании таянья льдин,

Уповаю на ягеля мох,

На весну, на немеркнущий свет…

И на милость Твоих перемог,

Боже правый, таящий итог

отрицания

смерти

и бед…

 

 

***

Вот и год прошёл, миновал.

– Однова, – шепчу, – однова…

Все пусты, напрасны слова,

Кроме горького – однова.

 

Никогда не вянет трава

Там, где ты, как прежде, жива.

Знанье это, как дважды два,

Ты права, родная, права!

 

Но во тьме, где цел я едва,

Долу клонится голова –

Брезжит прошлого синева

И дрожит судьбы тетива.

 

Боле кровь уж не ретива:

– Однова, – шепчу, – однова…

 

 

***

Наблюдая как играет квас,

Я всё время думаю о вас.

И пока мой конь жуёт овёс,

Помолясь, отвечу на вопрос:

Как на свете жить любови без –

На крутой дороге до небес?!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Ничего не надо, ничего.

Пусть играет кваса естество,

Утоленье пусть не настаёт,

А душа томится и поёт…

 

 

***

Гаснет мимозы золото

В сумраке сентября.

Предощущением холода,

Новое время творя,

Дышит жильё забытое

За суетой кочевой.

Кончились все события,

Убран хлебушек твой…

 

Прошлое… только прошлого

Верные есть закрома.

Геть вам, гости непрошеные! –

Зараз и задарма

Не соблазните фишками,

Фантиками страстей…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

С этой страды излишками

Долго ль благих вестей

Ждать?..

 

 

***

Жёлто-чёрный кошак

Проскользнул по опавшей листве.

О британских бомжах

Нагнетает канал НТВ.

 

Жизнь разбилась о быт,

Фейерверком по звёздам паля.

Паганини забыт,

Но объявлен «Сезон скрипаля».

 

Вон казны полон двор,

А к зиме за душой ни гроша –

Лишь поэзии сор

Да припрятанный ствол калаша.

 

Мыший шорох опять –

Сквозняком у черты бытия.

Заготовлю опят.

И да сбудется воля Твоя!..

 

 

***

Надел осенние ботинки,

+3… и рад.

Крупинки, первые снежинки

С небес летят.

А там ноябрь, меняй резину,

И жди зимы,

Моли забвенья Мнемозину –

В преддверье тьмы.

 

 

***

Вот и пороша приспела, пала на панцирь листвы –

Бело, светло, онемело и погребально, увы.

Свиста синичьего иглы штопают ветошь и тлен.

Клёны, голы и пониклы, не разгибают колен…

 

 

***

Рубахи на мне распадаются в прах,

До ветхих лохмотьев хлопчатых.

Взаправду нагими нас встретит Аллах

У края небес непочатых.

 

Ты тела рубаху сыми, не робей

Конца обветшалого праха.

Жизнь катит своё, как жучок-скарабей,

По краю сомненья и страха.

Ступи же за край, через плоти навоз,

В отверстое бездны сиянье,

Где светит надеждою вечный вопрос –

Прощения и покаянья…

 

***

Пред холодами в испуге,

Солнце садится на юге,

Прячется за горизонт…

– Боже мой, Боже мой, Маша –

Уж ни моложе, ни краше!

И горевать не резон…

Тихо в бору Каракане,

Муха уснула в стакане,

Вреден для мух алкоголь.

Где моя новая склянка?

Рядом – по карте Сбербанка,

Через дорогу, изволь.

Плавленный с сыром – в нагрузку.

Ладно, пойдёт на закуску!

Всё же – алтайский «Янтарь».

Друже мой, всё миновалось,

Самая-самая малость

Держит нас, мой государь.

Это любовь и поминки,

Это когда без запинки

Старые строки твердишь.

Будет нам, будет прощенье

С ласкою на угощенье

В верные сроки, глядишь…