«Будут навеки в преданьях прославлены…»
Дорогами военкора Павла Шубина
№ 2023 / 7, 23.02.2023, автор: Светлана ГОЛУБЕВА (г. Орёл)
Фронтовая поэзия – не как фронтовая дорога. Дорога закончится или станет однажды мирной, а фронтовая поэзия останется собой навсегда. На войне она спасала души и сейчас спасает.
Да и для того, чтобы потомки могли прочувствовать ту войну, стоило заключать в стихи военные пути-дороги. Факты сохранит документалистика, а переживания, эмоции и чувства может передать только художественное слово.
Именно в таком ключе хочется говорить о творчестве поэта Павла Николаевича Шубина. Думается, был он не тем человеком, кого судьба вела, а тем, кто сам испытывал судьбу.
Павел Шубин родился 27 марта 1914 года в селе Чернава Елецкого уезда, Орловской губернии (ныне Измалковский район Липецкой области) 11-м ребёнком в семье, а, по словам сына Шубина, Александра Павловича, восьмым (вероятно, из выживших).
Отец Павла, Николай Григорьевич, был замечательной личностью для своего времени. Слесарь писчебумажной фабрики, он любил читать, собирал книги, держал дома библиотеку. Александр Павлович писал о Николае Григорьевиче: «…мой дед хоть и был первым на селе спорщиком по вопросам религии, но настоятель церкви его всё равно уважал». Мама будущего поэта – Ольга Андрияновна – домохозяйка, рукодельница, певунья. Неграмотная, она знала наизусть множество лирических стихотворений, и впервые стихи Павел услышал именно от мамы. Он рос смышлёным мальчуганом с независимым характером: в шесть лет начал самолично осваивать отцовскую библиотеку. Поступать в школу он тоже отправился самостоятельно. Начитанного мальчика с хорошей памятью нельзя было не принять, но учителя с его появлением обрели не только одного из самых активных впоследствии пионеров дружины, но и массу поводов для волнений. Павел оказался отчаянно смелым, рисковым, таким и остался на всю жизнь.
В пятнадцать лет юноша уехал к сестре в Ленинград. Это серьёзный шаг для подростка. О решительности и самостоятельности характера Павла говорит и такой факт: в шестнадцать лет юноша отправился в Крым искать любимого писателя, Александра Грина. Красноречивый поступок, свидетельствующий ещё и о возвышенной романтической натуре Павла. Встреча кумира с почитателем состоялась. Александр Степанович посоветовал молодому человеку получить образование, и с этой задачей Шубин со временем справился на «отлично».
Павел работал слесарем на ленинградском Металлическом заводе им. И. В. Сталина, одновременно учился на вечернем отделении конструкторского техникума (окончил в 1932 году). В 1930 году в ленинградских журналах «Резец» и «Звезда» публикуются первые стихи Шубина. По путёвке (рекомендации) администрации завода он поступает на филологический факультет Ленинградского пединститута им. А. И. Герцена, в 1939-м заканчивает уже известным поэтом (первый сборник стихов «Ветер в лицо» увидел свет в 1937-м) и переезжает в Москву. Молодого поэта принимают в члены Союза писателей. В 1940 году выходит его вторая книга «Парус». Шубин работает журналистом, занимается переводами стихов поэтов союзных республик.
Учитывая характер Павла, невозможно представить, чтобы Великая Отечественная война посеяла в душе поэта хотя бы малую растерянность, поставила перед выбором. Нет, Шубин точно знал, что ему делать. На фронт поэт ушёл военным корреспондентом.
Война… Такое время, когда кровью пишется история народов. Великая Отечественная вписала тысячи страниц не только в военную летопись, но и в историю культуры, в духовную историю русского и других народов. Часть страниц принадлежит Павлу Шубину.
За участие в боевых действиях Павел Николаевич награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, а также медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Японией».
В наградных листах к описанию ратных заслуг неизменно прибавлялись строки о его журналистской и литературной работе в районах самых кровопролитных боёв.
Ратные пути Павла Шубина – они же и поэтические. Каждое значимое событие на передовой поэтом воплощено в художественное слово, достаточно сопоставить перечисленные в наградных листах военные операции с его стихами.
Фронтовая судьба Павла Шубина связана с именем командующего войсками Волховского фронта Кирилла Афанасьевича Мерецкова, который ценил Павла как поэта и журналиста. Благодаря Мерецкову Шубин пришёл военкором в газету «Фронтовая правда». Здесь не было никакой корысти, поскольку военкор вряд ли находился в более выгодных условиях, чем любой другой воин, да и не искал Павел Шубин выгод – не та натура. А командующему фронтом такой человек был нужен, ведь Павел в числе первых оказывался на самых горячих участках фронта, раньше других сдавал в редакцию репортажи, участвовал в создании репертуара фронтового ансамбля, работал с молодыми бойцами, пишущими стихи, – как раз то, что необходимо для поддержания морального духа, бодрой общеармейской атмосферы, залог выполнения боевых задач с полной самоотдачей, и в конечном счёте, залог победы.
Спустя несколько лет на стихи Шубина композитором Юрием Евгеньевичем Бирюковым была написана песня «Мы с маршалом нашим», посвящённая К. А. Мерецкову, которая, несомненно, явилась данью уважения к военному искусству и личным качествам Кирилла Афанасьевича. Впрочем, в военные годы песен Шубиным написано немало, и за каждой – целая история, по-своему любопытная.
На сайте Министерства обороны РФ размещены три наградных листа Шубина, согласно которым Волховский фронт был первой фронтовой дорогой поэта.
1
Зимой 1941-42 года перед Волховским фронтом стояла задача: наступая в северо-западном направлении, совместно с Ленинградским фронтом освободить северную столицу от блокады. Для выполнения задачи в районе посёлка Малая Вишера сосредоточились четыре армии.
По глубоким снегам под огнём противника форсировать Волхов близ деревень Мясной бор и Спасская Полисть удалось не с первой попытки. Однако, перебазировавшись и закрепившись на левом (западном) берегу Волхова, 2-я Ударная армия пошла в наступление. Прорвав оборону противника, она продвинулась на 75 км к западу и 40 км к северу от Мясного Бора, не дойдя до деревни Любань шести километров. Территория, отвоёванная 2-й Ударной, походила на мешок с узкой горловиной, которую нашим частям удерживать открытой приходилось ценой тяжких усилий. Не единожды натиск неприятеля с севера перекрывал эту горловину, но затем её всё-таки открывали советские войска. В итоге 2-я Ударная оказалась в окружении. Теперь её снабжение могло осуществляться только по воздуху.
С учётом ситуации был принят план: 2-й Ударной пробиваться к посёлку Любань, навстречу с 54-й армией Ленинградского фронта (Любанская операция). Для реализации плана в расположение окружённой армии вылетел генерал А.А. Власов. Не справившись с задачей, он сдался в плен, пошёл на сотрудничество с фашистами. Тем временем наши войска ценой неимоверных усилий восстановили коридор, через который 13 мая 1942 года 2-й Ударной было приказано выходить к Мясному Бору.
Войска прорывались из окружения через вновь отвоёванную «горловину» шириной всего 300 метров, насквозь простреливаемую фашистами. С тех пор это место зовётся «Долиной смерти»…
В те кровавые дни военкор Шубин оказался в центре (лучше сказать, в эпицентре) событий. Их драматизм отражён в ряде стихотворений, одно из которых «Шофёр»:
Крутясь под «мессершмиттами»
С руками перебитыми,
Он гнал машину через грязь
От Волхова до Керести,
К баранке грудью привалясь,
Сжав на баранке челюсти.
И вновь заход стервятника,
И снова кровь из ватника,
И трудно руль раскачивать,
Зубами поворачивать…
Но – триста штук, за рядом ряд –
Заряд в заряд, снаряд в снаряд!
Им сквозь нарезы узкие
Врезаться в доты прусские,
Скользить сквозными ранами,
Кусками стали рваными…
И гать ходила тонкая
Под бешеной трёхтонкою,
И в третий раз, сбавляя газ,
Прищурился фашистский ас.
Неслась машина напролом,
И он за ней повёл крылом,
Блесной в крутом пике блеснул
И – раскололся о сосну…
А там… А там поляною
Трёхтонка шла, как пьяная,
И в май неперелистанный
Глядел водитель пристально:
Там лес бессмертным обликом
Впечатывался в облако,
Бегучий и уступчатый,
Как след от шины рубчатой.
Мясной Бор, май 1942 г.
Согласно наградному листу от 11 апреля 1943 года, Павел Шубин принимал участие «во всех операциях частей фронта: при взятии Мостки и Любино поле – в 111 дивизии, во время штурма Красной Горки и выхода из окружения 2 Ударной армии в батальоне 29 танковой бригады…»
В память об этих и других событиях 1942-1943 годов (в частности, одной из Синявинских операций, где поэт снова оказался в гуще событий) им была написана знаменитая «Волховская застольная» (1943), пожалуй, самая популярная песня на фронтах Великой Отечественной.
Волховская застольная
Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но уж когда довелось,
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось!
Выпьем за тех, кто неделями долгими
В мёрзлых лежал блиндажах,
Бился на Ладоге, дрался на Волхове,
Не отступал ни на шаг.
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу!
Будут навеки в преданьях прославлены
Под пулемётной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой.
Пусть вместе с нами семья ленинградская
Рядом сидит у стола.
Вспомним, как русская сила солдатская
Немца на Тихвин гнала!
Встанем и чокнемся кружками, стоя, мы –
Братство друзей боевых,
Выпьем за мужество павших героями,
Выпьем за встречу живых!
«Она вызревала, сжигая сердце поэта, слагаясь по строчкам, по куплетам. Она зрела в душе Шубина ещё… с зимы 1942 года… И когда… песня вышла «на люди», она сразу засверкала в лучах славы, запелась миллионами, трогая душу народную своей искренностью и сердечностью. Эта песня – вечный памятник отваге и героизму солдат Волховского и Ленинградского фронтов» (из воспоминаний однополчанина П. Шубина, полковника Кима Дёмина).
О популярности песни позволяет судить довольно известный из биографии поэта факт. Однажды Павел Шубин в перерыве между боями устроил для однополчан небольшой литературный концерт. Прочитанная им первая строфа «Застольной» смутила слушателей. Как же так: товарищ военкор вместо своих исполняет народные песни! Когда старшина-однополчанин упрекнул в этом Шубина, тот поначалу растерялся, а потом серьезно и от души поблагодарил слушателей за то, что приняли его песню за народную; такая «ошибка» – высшая награда для автора.
Павел Шубин оказывался в центре самых сложных боевых действий не только и не столько потому, что получал такие задания от редакции. Опасность притягивала и увлекала, подпитывала его жизненные и творческие силы.
Ким Дёмин вспоминал, как редактор «Фронтовой правды» Борис Павлов напутствовал его перед командировкой в 52-ю и 59-ю армии: «С вами пойдёт поэт Павел Шубин… Вы – опытный строевой офицер, остерегите его, уберегите, удержите, если что».
Напутствия редактора были совсем не лишние, Шубин слыл человеком рисковым до безрассудства. И удачливым: однажды умудрился уцелеть на минном поле, куда пошёл за малиной.
59-я армия, получив в январе 1944 года подкрепление, перешла в наступление, освободив на южном фланге фронта Великий Новгород. Синявинская и Новгородская операции тоже отражены в наградном листе Павла Шубина.
«За время боёв за прорыв блокады Ленинграда был в 54 гвард. и 18 дивизиях. Во время осенней Синявинской операции работал в 3 гвардейской дивизии и 98 танковой бригаде… Тов. Шубин принял участие в создании песенного репертуара для ансамбля Красноармейской песни и пляски Волховского фронта… Достоин правительственной награды – ордена «Красная звезда». В следующем листе сказано: «…принимал участие в подавляющем большинстве операций частей фронта. Написал ряд стихов, посвящённых освобождению Новгорода…»
Могучей идеей священного гнева, права на возмездие проникнуты стихотворения «Я должен вернуться», «За Новгородом», «Ленинград», «Полмига»…
А 2-я Ударная армия возродилась. Пробившиеся из окружения части вывели в резерв, пополнили людьми и техникой. В сентябре-январе 1942-1943 годов она участвовала в боях на Синявинском выступе и вместе с армиями Ленинградского фронта окончательно освободила город из блокады.
59-ю армию перебросили на Карельский перешеек и острова Выборгского залива – там, где шла борьба с финскими войсками. У Павла Шубина здесь начинается вторая фронтовая дорога – военные действия в Карелии и Заполярье под командованием того же К.А. Мерецкова.
Военкора Шубина ждала иная ситуация на фронте, многое в военной истории здесь свершалось впервые.
Продолжение читайте в следующем номере
Спасибо Вам, Светлана, за рассказ о Павле Шубине. В июне 1941 года на родине поэта Н.А. Некрасова, в селе Карабиха Ярославской области, была сформирована 288 стрелковая дивизия, в которую вошел и 1016 стрелковый национальный полк. Полк формировался из карел Калининской (ныне Тверской) области, воевал на Волховском фронте.
По сведениям поисковиков Маловишерского поискового отряда, в результате боев в период с 16 по 22 октября 1941 года в районе Малая Вишера-Гризино-Будогощь Чудовского района от 1016 стрелкового полка осталось в живых всего 172 человека.
На этих позициях в Чудовском районе 288 стрелковая дивизия находилась до января 1944 года, участвуя с 28 января в освобождении от фашистов города Любани. После взятия Любани дивизия была отведена в армейский резерв для пополнения.
После войны на всех праздниках в наших карельских деревнях звучала «Волховская застольная», ее пели оставшиеся в живых ветераны, их жены со слезами на глазах, подпевали дети. Но только сегодня я узнал, кто автор этой песни. Спасибо Вам.