ЧЕЛОВЕК НЕ НА СВОЁМ МЕСТЕ
Рубрика в газете: Продолжение, № 2019 / 37, 10.10.2019, автор: Нинель ИСМАИЛОВА, Елизавета ЮДИНА
В конце лета стало известно, что из Бахрушинского музея уволились около сорока человек, недовольные некомпетентностью нового заместителя гендиректора К.Д. Трубиновой: её реорганизацией штатов и финансов, её неслыханной в стенах музея грубостью. Генеральный директор это опроверг, но в тот же день в прессе появился список уволенных с телефонами, там было 45 человек (смотри «Московский комсомолец» № 280052).Спустя месяц в письме коллектива в Союз музеев М.Б. Пиотровскому указано – 55 уволенных, это означает, что кадровые потери продолжаются. Новому руководству профессиональные кадры не нужны. Этого следовало ожидать. Создавая вопреки штатному расписанию и уставу музея новую должность первого зама с особыми правами и полномочиями для Трубиновой, не имеющей специального образования, опыта и культуры, министр В.Р. Мединский не имел никаких оснований думать, что человек не на своём месте полезен делу. В коллективе музея – искусствоведы и театроведы, кандидаты наук и опытные музейщики, а назначенка министра поступила на первый курс театрального института, и все узнали, что у неё вообще нет высшего образования (бакалавр архитектуры). Нет никаких оснований предполагать, что студентка первого курса по желанию министра превратится в профессора, а хамка, любимое слово которой «говно» – в интеллектуалку интеллигентного вида. Самоуправство Трубиновой продолжается, из музея увольняются и принятые ею сотрудники (планово-экономический отдел и менеджеры всех мастей). Мнение коллектива её не интересует, при покровительстве министра культуры она чувствует свою полную власть над людьми, и никакая публичная информация её не остановит.
Начнём, однако, с новостей.
Можно всё время дурачить некоторых,
можно некоторое время дурачить всех,
но нельзя всё время дурачить всех.
Авраам Линкольн
Отвлекающий манёвр
В середине сентября на билбордах города Москвы появились портреты смотрительниц Бахрушинского музея. И хотя над их обликом потрудились стилисты и парикмахеры, обласканные героиней музейного скандала Трубиновой, труженицы-пенсионерки улыбались приветливо, как обычно, и порадовали сверстниц возможностью счастливой жизни. Неплохая реклама, – признали покинувшие музей молодые сотрудницы пиар службы, дипломированные театроведы, на которых Трубинова кричала «дура, идиотка!» в присутствии коллег и гостей вернисажа… Оценили рекламу и прохожие, и ТВ Культура. Трудно только догадаться, почему реклама подаётся как социальный проект и в чём польза этого социального проекта. Может быть, смотрительницам заплатили за съёмки или пообещали премию, а ещё лучше – повысили зарплату? Скорее всего, заказчик путает рекламу и социальный проект, который предполагает помощь группе граждан или подсказку новых возможностей такой помощи. Но ведь во всех музеях с незапамятных советских времён очаровательные образованные женщины в возрасте работали смотрительницами. А в Эрмитаже, по традиции с 1964 года от Бориса Борисовича Пиотровского, директор Михаил Борисович всегда приветствует смотрительниц по имени отчеству. Это знают все без рекламы. Реклама типа «Я вам не бабушка!» стоит не дёшево, но если назвать её социальным проектом, можно получить бюджетное ассигнование. Кто финансировал рекламу – неизвестно, говорить о литературном качестве текста и его специфическом остроумии невозможно, так всё плохо, но смысл этой социальной рекламы ясен: зашпаклевать, забелить художества Трубиновой в музее, представить волка в овечьей шкуре.
Тайны бухгалтерских ведомостей
Из-за бездумной по форме и сути деятельности Трубиновой, при попустительстве директора, Бахрушинскому музею нанесён большой урон. Штатное расписание, тарифная сетка, средние заработки сотрудников нарушены. Не менеджеры хранят, изучают и пропагандируют культурное наследие страны – но именно псевдоорганизаторы процесса заняли ведущее положение. Новые должности, самолично учреждённые Трубиновой, не имеют никакого отношения к музею, и очевидно рассчитаны на специфику торгово-развлекательного центра. Бухгалтерские ведомости и банковские переводы документально свидетельствуют, кого и как обездолили из сотрудников, а кого осчастливили без каких-либо на то оснований. Эти документы дождутся прокурорского внимания. Ведь не только устав музея, но и государственный закон нарушен.
Откровения директора
В интервью «Новой газете» директор, рассказав о прошлых заслугах, конфликтную ситуацию объяснил «постоянно повышающимися требованиями к профессиональным компетенциям сотрудников…» Заметим, что эти повышающиеся требования исходят от Трубиновой, человека, не имеющего даже минимальной профессиональной подготовки! Такие пассажи нравятся в Минкульте, но не нравятся в коллективе. Сотрудники музея обратились к директору с требованием общего собрания. Как видно, общее собрание, да ещё с участием прессы – в представлении директора, вроде митинга в неположенном месте – и он отказался от прямого разговора. На тревожные звонки он отвечает односложно: «В музее всё замечательно». Было замечательно, во всяком случае, неплохо до появления Трубиновой: плановое задание выполнили, но премии, компенсации и выплаты за выслугу она отменила. За время её правления музей потерял одну шестую часть сотрудников – и это замечательно? Новые люди приходят и уходят, атмосфера Дома Бахрушина нарушена и никого не привлекает. А не безумно ли новаторство Трубиновой – открыть ворота с Садового кольца, имея с улицы Бахрушина пост военизированной охраны у входа в усадьбу? Некомпетентность достигла анекдотического уровня: начальница пиар-отдела (из новых) интересуется у научного сотрудника: «В каком театре работал Молчалин?» Разве к этому шёл Дмитрий Родионов 12 лет своего директорства?
Свобода от аргументов и доказательств
Тем временем по материалам прессы в Совете при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека состоялось расширенное заседание постоянной комиссии по культурным правам, на котором рассматривали конфликтную ситуацию в Бахрушинском музее. Безымянные эксперты из Министерства культуры (на сайте не названы), защищали позицию своего министра, а не матерей-одиночек, получивших половину зарплаты из-за самоуправства нового зам. директора, и не интересы коллектива, протестующего против власти некомпетентности. Защита, однако, не слишком убедила комиссию, потому что Союз музеев России будет рассматривать этот вопрос. «И мы здесь полностью полагаемся на профессионализм и авторитет союза», – сказал глава СПЧ.
Мы тоже на это полагаемся.
«Свет… /…не карает заблуждений, / Но тайны требует для них»
Трудно представить, что работники Минкульта, те, кто интересуется делами музейными, не понимают, в чём, точнее, в ком причина скандала, и не признают право сотрудников музея протестовать против неквалифицированного руководства, самоуправства, искажающего музейную структуру, в которой знания и привязанность к Дому Бахрушина – главное. Но, зная правду, они поддерживают ложь.
Министр совершил ошибку (или преступление, в зависимости от мотивации, почему он считает своим долгом устраивать карьеру своей бывшей секретарши). Первая попытка с Музеем Победы не удалась, вторая оказалась ещё более скандальной, но министр настаивает, что Трубинова нужна ему в музее, несмотря на то, что у неё нет ни специального образования, ни опыта, ни культуры, и как руководитель она не нашла общего языка с коллективом. Нужна и всё! Так в чём же дело, хочется понять…
На этой неделе в газете «Известия» (20/09 /№ 178) появилась статья об очередном аресте чиновников Минкульта по статье мошенничество с госконтрактами (уголовное дело «реставраторов 2016 г.» не забыто). Хорошее напоминание о том, что по следам преступлений прокуратура расследует дела, но вот предупредить преступление не удаётся. Как это сделать, если министр настаивает на своём праве не признавать очевидное, если, к удивлению сотрудников музея СТД, не отвечает на их обращения,а директор музея и руководители подразделений «обещают сотрудникам вернуть компенсационные выплаты в обмен на молчание»? Министерство озабочено только тем, чтобы усмирить коллектив музея и затушить общественный скандал, не омрачать далее Год театра: мы тут начальники, промеж себя всё решим.
Двуличная реальность
Есть такая особенность у чиновников высокого ранга – слышать только то, что они хотят слышать. Сколько бы ни повторяли Мединскому, что никогда, ни при каких обстоятельствах человек, не любящий и не знающий театр, не имеющий специальной подготовки и образования, не может быть полезен театральному музею;никогда, ни при каких обстоятельствах человек грубый, самовластный до самодурства, не признающий правил приличия не может вписаться в атмосферу Дома Бахрушина.Министр слышит только тех, кто готов бесстыдно лгать, фактологическая достоверность ему не нужна. И заметим ещё раз это «замечательно!»Так замечательно, что пора понять, каков механизм, позволяющий безобразие представить обществу как достижение. Механизм есть, он испробован и распространён во многих областях жизни. В основе его продуманный и просчитанный разрыв, почти в 10 раз, в зарплатах работников-производителей и их начальников.Собственно, это ноу-хау новой власти. И хотя это давно и лицемерно обсуждают в Госдуме, не только в СМИ, изменений не видно. Министр не может приказать творческому или рабочему коллективу думать так, как он хочет, но небольшой слой начальников всегда готов ему угодить, а это надо оплачивать.
Конечно, на Руси всегда были, есть и будут люди, смолоду взявшие за правило: ни слова против совести – но на все ответственные должности их не хватает.
В интернете люди разных профессий комментировали музейную историю. Алексей Базов написал: «Столько идиотизма в этом году произошло, столько всего невежественного и хамского вылезло наружу». А сотрудница Бахрушинского музея Анастасия Бурлакова свидетельствует: «Мы все здесь скорбим и страдаем, подобно экипажу затонувшей подлодки. Никто до конца не хотел верить в такой исход событий, в феерическую вседозволенность». Впечатлительный Андрей Колесов воскликнул: «Ужасный ужас!». И Александр Минкин, который не раз удивлял точными диагнозами, определил кратко: «Метастаза».
К.Д. Трубинова не стесняется признаваться в том, что она не любит театр и ничего о нём не знает, но это не мешает ей руководить Театральным музеем. Да разве это не повод праздновать! Поэтому виновницу всех бед и скандалов в Бахрушинском музее Трубинову отправили в Японию (ИКОМ, 1–7 сентября) в числе заслуженных представителей Союза музеев России. Бесстыдству этому нет названия.
…Остаётся меньше месяца до 29 октября. В этот день 125 лет назад Алексей Александрович Бахрушин впервые показал свою коллекцию публике. Конечно, мы надеемся, что на том свете нет мобильных телефонов, и никто не рассказывает великому и скромному человеку, что в его усадьбе, на острове бескорыстия и красоты, происходит сегодня. И всё же надо убрать Трубинову, потому что совершенно ясно: человек не на своём месте! День рождения уникального музея должны праздновать люди, преданные этому дому.
Нинель ИСМАИЛОВА,
Елизавета ЮДИНА
Был он с головы до пят
На билбоарде распят.
По крайней мере, деваха задних мыслей не таит. Что думает, то и заявляет в лицо. А вот директор ихний – гнидо трусливое и криводушное. Было б дело на мясокомбинате, его б в морозильнике заперли или б замороженную тушу на него уронили. А тут жалкая интеллигентская мягкотелость. То ли дело народ – грузчики.
обычная позиция обиженных бездельников
Вполне понятно, почему большие начальники ставят своих поднадоевших секретарш на хорошо оплачиваемые посты. Мединский не исключение. И это не самый его большой грех. Давно бы надо присмотреться нашим вождям к этому непотопляемому чиновнику. Поскольку не присматриваются, значит, он нужен им именно такой? Не хочется в это верить, но, наверное, придется…
На No.2. Непонятно, кто “обиженные бездельники”.
И кстати, проверить – а каких особей мужеского пола он на теплые места определил. Так много узнаем мы о министре.
Ситуация, конечно, ужасает. В ней, как в кривом увеличительном зеркале, отражается современная действительность. Уродливая, к сожалению, и без ближайшего рассмотрения. Подобные ситуации и в науке, и в высшем образовании. Какая судьба ждёт государство, попирающее культурное наследие страны?
Хочу также сказать слово в защиту Дмитрия Сергеевича. Я думаю, что в данной ситуации у него нет выбора. Бороться с произволом чиновников столь высокого ранга бессмысленно. Он это сознает. Быть уволенным или уволиться самому? Чтобы на его место пришёл двойник Дурбиновой, который с ней на пару развалят и разграбят музей?
Думаю, стратегия Родионова — переждать этот страшный период чудовищной вакханалии, удержаться, т.к. только в этом случае у музея есть шанс “остаться в живых”.
Так вижу ситуацию лично я.
А Мединскому нелишне вспомнить “кому много дано, с того много и спросится”….и да будет так!
Я полностью поддерживаю аргументы комментатора # 6 и вижу, что в данной ситуации директор Музея имени Бахрушина должен сделать все возможное, чтобы сохранить музей. Знаю, что у него нет больших возможностей противостоять “назначенке” министра культуры Трубиновой, так как на такие должности назначает не он, а министр. Родионов не может ее уволить, не исключено, что ее опекает кто-нибудь повыше Мединского. Родионов – известный специалист в своем деле. Мы со стороны можем не знать, какие там происходят подковерные игры. Если директор музея уйдет, это будет плохо для всей музейной отрасли. И плохой прецедент.
Нет такой подлости, которую бы нельзя было оправдать тем, что, если не сподличать, было б еще хуже. Директор все видит, но мужественно сохраняет музей, пока его – музей, не директора – рушат изнутри.
То, что директор не мужик, уже стало ясно. Но закрадывается сомнение – и не баба, нынче бабы помужественнее мужиков бывают. Бесчестный мерзавец он. А мог бы заявить вслух, что творится безобразие. Однако он повторяет, как заклинание, что все в порядке, девушка научится, у нее такие заделы. Когда же этих интеллигентных, как бы, клопов передавят явные мерзавцы. По крайней мере, они порядочных из себя не строят, гадости делают с открытым забралом.
шагреневая кожа российской музейной культуры сжималась с каждым годом – да что там годом!с каждым днём
Вы, “мэтр в кепке”, когда-нибудь были директором музея? Очень легко трепать языком по-бабски, сидя на диване. Посмотрела бы я на вас в той ситуации. Вы не внутри событий, которые происходят в музее. Авторы публикации тоже не работают там, знают обо всем понаслышке. Как раз благодаря Родионову музей не рушат. Рушить будут, когда он уйдет.
Когда он уйдет, рушить, скорее всего, будет уже нечего. Вот только сейчас он бы мог еще попытаться стать порядочным человеком, заявив вслух – заместительница некомпетентна, творится безобразие, а когда уйдет, то на нем будут сразу два грязных и липких пятна – развал музея (какая разница, он или не он до этого довел) и личная трусость.
В общем, думаю, что мои соображения правильны. Вон с какой готовностью защитники директора пытаются его трусость представить в качестве порядочности, неукоснительного выполнения профессиональных обязанностей. Ну, не вечно же они будут это кричать, и самим надоест, и утверждать такое будет совсем уж невмочь.
Я уж не говорю о том, что директор предал тех людей, с которыми не один год вместе работал. Среди пяти десятков уволившихся, предположим, была половина людей недостойных и случайных (только предположим!), но остальные-то порядочные, компетентные. Некоторые в летах. И он допустил, что они остались без работы, изгнаны, по сути дела. Нет, щелочью или кислотой такие вещи не отмываются. Это навсегда к человеку липнет.