Для широкого круга читателей

Рубрика в газете: Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым, № 2019 / 7, 22.02.2019, автор: Александр ТРАПЕЗНИКОВ

Книгоиздательство «АБВ» обратилось к классику: «Н.В. Гоголь о христианской жизни» (составитель и автор вступительной статьи И.Р. Монахова). Самое время вспомнить, поскольку «для христианина нет окончательного курса; он вечно ученик и до самого гроба ученик», тем более, что «много порывается отовсюду всяких пропаганд, грызущих, по-видимому, как мыши, все твёрдые основы». В малоформатную, удобно умещающуюся в руке книгу, включены размышления Гоголя о том, как должен христианин строить свою жизнь на основе евангельских заповедей, «призвать Христа к себе в домы», ибо только «претерпевый до конца спасётся» и «Тот, Кто умел всё в жизни претерпеть за нас, Тот вооружит твёрдостью и силой его душу, о которые разлетятся земные несчастия». Издалека Гоголь писал нам, что «я всякий раз делался умней, когда Бог смирял меня. Мы бы все были умны, светлы, в несколько раз умнее, чем мы есть, если бы умели смириться. Тогда бы Сам Бог правил нашими словами и действиями, а чему коснётся Бог, то уже премудро»».

Давно люблю и приветствую книги Ирины Монаховой, толкующие произведения и мысли Гоголя. Здесь она тематически собрала и сосредоточила по главкам для удобства читателей отрывки из его писем к сёстрам и матушке, к Аксаковым, к Вьельегорским, к священнику Константиновскому, к помещику Нащокину, к художнику Иванову, к однокласснику по Нежинской гимназии Данилевскому, к поэтам Жуковскому и Языкову, к историку Погодину, к литературному критику Вяземскому, к своему издателю Плетнёву. Только родные и близкие ему по духу люди. Но даже с ними он сближался до определённой «красной черты», не допуская в своё таинственное сердце и не стремясь сам, как видно из письма к фрейлине императрицы Александре Смирновой, урождённой Россет, что выглядит по-человечески странно, но в духе христианской любви к ближнему. Судите сами: «Если вам случится в жизни на кого-либо сильно подействовать, иметь какое-либо влияние… старайтесь не о том, чтобы сделаться ему нужной и необходимой, но о том… чтобы он не на вас опирался, а на что-то крепчайшее… Я поступаю теперь вот так, если только замечаю, что начинаю иметь на кого-нибудь влияние… я спешу с ним тотчас же расстаться, хотя бы это и тяжело. Моё дело упрекнуть, или ободрить… а там – иди своей дорогой: Бог вразумит и поможет… Оттого-то я очень люблю снаряжать в дорогу и расставаться с близкими душе моей людьми в твёрдой уверенности, что Бог им без меня ещё лучше поможет управиться, чем со мною». Оттого ли он в своей жизни и в русской литературе многим кажется одиноким маяком? Нет, думаю я, не одиноким, а с Богом, и всё же это «маяк», спасающий в житейских бурях тонущие корабли, направляющий их в благодатную верную гавань.
Кроме того, в книгу включены отрывки из его «Авторской исповеди», «Выбранных мест из переписки с друзьями», «Правила», «Светлое Воскресение», сотворённые им молитвы и целиком потрясающая сон-притча «Жизнь». В моей краткой бледной интерпретации она выглядит так: расстилается Средиземное море, а с трёх разных сторон на него глядят палящие берега Африки, сирийские голые пустыни и многолюдный берег Европы. Все царства. Неподвижный и нетленный, как мумия, Египет, вольная и весёлая Греция, железный и грозный Рим. И говорит Египет, что он постиг тайну жизни и человека. Что жалки искусства, слава и подвиги. Всё – смерть. И всё живёт для смерти. Вступает в разговор мир греков: жизнь сотворена для жизни, для наслаждения, властительница всего – красота. Мчись на колеснице, правь конями, венчай лавром своё чело. Отвечает, потрясая лесом копий, Рим: презренна жизнь народов и человека без громких подвигов, без страха перед тобой других живущих на земле. Всё вокруг наполняй своим именем. Захватывай мир – и ты завоюешь наконец небо… Но вот все трое вдруг умолкли в споре. Вперили свои бесцветные, влажные от наслаждения, орлиные очи на Восток. А там каменистая земля, иссохшая смоковница, за ветхой оградою стоит ослица, а в деревянных яслях лежит младенец. Над ним склонилась непорочная Мать. И высоко в небе стоит звезда, осиявшая весь мир чудным светом. Задумался тогда древний Египет, понижая свои пирамиды; беспокойно глянула прекрасная Греция; опустил очи на свои железные копья Рим; приникла ухом великая Азия с народами-пастырями; нагнулся Арарат, прапращур земли…
Постскриптум. Не хватает газетного места, а жаль. Много ещё можно было бы сказать об этой книге. Монахова права: понять духовную прозу Гоголя не так легко, как художественную. И нужно приложить усилия, сосредоточиться и, желательно, перечитывать одни и те же сочинения или хотя бы отрывки из них в разное время, в разном возрасте и настроении. Идти как бы навстречу его проповедническому слову. Тогда его душеполезные сочинения смогут принести большую пользу самому широкому кругу читателей.