Как Чехов опередил Конан Дойля
Рубрика в газете: Литературный баттл, № 2021 / 15, 22.04.2021, автор: Максим АРТЕМЬЕВ
Олег Савицкий в 11 номере «Литроссии» счёл, что я слишком выдал на орехи Артуру Конан Дойлю (я предпочитаю именно такое, традиционное написание его фамилии, через мягкий знак, ибо не считаю нужным лишать оного Черчиллей и прочих ради желания максимально уподобиться английскому произношению, поскольку вижу в этом неуместное попугайничество), поставив его ниже Эдгара По. Одновременно автор заметки предложил продолжить разговор, что я с удовольствием и делаю.
Чтобы понять – кто такой английский классик детектива, я сравню его с А.П. Чеховым, ровесником (род. 1859 и 1860, соответственно), дважды коллегой по профессии (оба были одновременно и врачами, и писателями). Такое сопоставление может вызвать недоумение – что между ними общего, кроме вышеприведённых фактов? – однако не будем спешить.
В 1884 году Антон Павлович написал и опубликовал в журнале «Стрекоза» рассказ «Шведская спичка». В подзаголовке указано – «Уголовный рассказ». Да, это было типичное детективное произведение, которое вошло в русскую классику, правда, не криминального жанра, а юмористического.
В «Спичке» Чехов виртуозно спародировал каноны детектива, решив двойную задачу – сплёл вместе напряжённую расследовательскую интригу, которая не отпускает читателя до самого конца рассказа, и остроумно высмеял сам жанр, начавший набирать тогда популярность, вспомним романы Эмиля Габрио.
Первым произведением Дойля, в котором появляются Шерлок Холмс и доктор Ватсон, стала повесть «Этюд в багровых тонах», вышедшая в 1887 году, то есть на три года позже чеховской «Шведской спички». Я не случайно обращаю на это внимание, ибо именно в последнюю русский писатель ввёл колоритную парочку – следователя Чубикова и его помощника Дюковского. Напомним их характеристики: «Николай Ермолаевич Чубиков… высокий, плотный старик лет шестидесяти, подвизается на своём поприще уже четверть столетия. Известен всему уезду как человек честный, умный, энергичный и любящий своё дело». И «высокий молодой человек лет двадцати шести». Значительная часть чеховского юмора в рассказе как раз и построена на противопоставлении этих двух персонажей – опытного, знающего, в меру скептичного следователя и нетерпеливого, скорого на поспешные выводы, увлекающегося помощника, всякий раз попадающего впросак.
В «Шведской спичке», как всегда у Чехова в его ранних произведениях, изобилие подробностей, ощущение полноты и яркости существования; он словно смакует бытие. Хочется перенестись в то время, и жить в России 80-х годов XIX века. Там, где английский писатель видит одну деталь, русский видит сто, плюс столько же звуков, запахов. А насколько сложнее прописаны у него характеры в этом «юмористическом» рассказе! Герои бесконечно колоритнее Холмса и Ватсона. У Конан Дойля нет живых людей, нет личностей, нет настоящей жизни. Холмс и Ватсон, скорее, функции, манекены, созданные для развлечения читателей. Все понимают, что такие персонажи могут существовать только в воображении писателя. А Чубиков и Дюковский – живые люди, со множеством примет и особенностей. Их отношения реалистичны и понятны:
«– На полу ничего особенного не заметно, – сказал Дюковский. – Ни пятен, ни царапин. Нашёл одну только обгоревшую шведскую спичку. Вот она! Насколько я помню, Марк Иваныч не курил; в общежитии же он употреблял серные спички, отнюдь же не шведские. Эта спичка может служить уликой…– Ах… замолчите, пожалуйста! – махнул рукой следователь. – Лезет со своей спичкой! Не терплю горячих голов! Чем спички искать, вы бы лучше постель осмотрели!»
Задача детектива – развлекать. Здесь не нужны ни язык, ни описания, ни проникновение в глубь человеческих отношений. Чем проще – тем лучше. Жорж Сименон или Агата Кристи придумывают героя, наделяют его несколькими запоминающимися чертами, и шпилят десятки романов за романами по одному шаблону. Так же поступал и Дойль. Для него важен только сюжет. Жизнь Англии того времени во всей её красоте и сложности, её проблемы мы из его рассказов не узнаем. Этим и отличается развлекательная проза от серьёзной. Замечу, что и описываемые им преступления – высосаны из пальца, и не имеют отношения к реальности – как в «Пёстрой ленте» змея, пьющая молоко (!). А ведь в те самые годы в Лондоне орудовал Джек-Потрошитель, но тщетно искать у Дойля хотя бы намёк на нечто подобное. Помимо прочего, он должен был неуклонно угождать викторианским вкусам читателей и издателей, поставлять розовую водицу, а диапазон допустимого у Чехова был гораздо шире, «Шведская спичка» построена на адюльтере, и он не осуждался, а для Дойля эта тема являлась табу.
Писатель нашёл свою парочку – и эксплуатировал её почти до конца своей писательской карьеры. После первых двух сборников рассказов, у него хватило ума покончить с Холмсом, сбросив его в ущелье вместе с профессором Мориарти, но через десять лет, под влиянием рыночной конъюнктуры он был вынужден «оживить» героя, и написать ещё три сборника, которые были чудовищны по своему качеству, и представляли собой откровенно натужное сочинительство ради денег. Собственно, почти всё, что является классикой о приключениях Холмса и Ватсона, было создано в первые несколько лет после их изобретения, дальше шло бумагомарание.
Я хочу, чтобы меня правильно поняли – для тех, кто хочет добиться успеха в детективе вовсе, не нужно писать умно и талантливо. Это однозначно вредно. Важно придумать некую «изюминку», как это сделал Дойль со своим дуэтом. Также я не хочу унизить детективщиков – каждый занимается своим делом. Раз существует спрос на их продукцию, и немалый, он должен заполняться. Просто не нужно путать тёплое с мягким. Надо ясно сознавать кто есть кто. Да, Артур Конан Дойль – классик детективного жанра, но это абсолютно ничего не говорит о его литературных достоинствах. Детектив, скорее, сродни кроссвордам и прочей развлекухе.
Что до Э.По, то он помимо нескольких детективов, написанных совсем на ином уровне, чем рассказы Дойля (между ними разница как между «Капитанской дочкой» и романами А.Дюма-отца, вроде бы и то и то про историю и приключения, но различие все понимают, а кто не понимает – тому и нет смысла объяснять) сочинил ряд выдающихся стихотворений, являющихся классическими, написал несколько блестящих эссе, создал образцы и научно-фантастического жанра – опять-таки, другого, высшего класса.
С точки зрения «художественности» – кто бы мне что бы ни говорил про субъективность восприятия, про постмодернизм и прочую модную лабуду – одна «Шведская спичка» стоит всей полсотни рассказов про Шерлок Холмса. А уж если прибавить другой чеховский «детектив» – его единственный роман «Драма на охоте», написанный примерно тогда же, когда и «Спичка», то слова Григоровича будут полностью применимы и к английскому писателю: «Он недостоин поцеловать след той блохи, которая укусит Чехова!»
Добавить комментарий