Народный поэт России – Ирина Князева

Рубрика в газете: Из списка потерь, № 2019 / 36, 04.10.2019, автор: Алина ЧАДАЕВА (ВЕТЛУГА)

Ирина Князева – воистину народный, природный поэт России – вместила в свою судьбу и творчество горечь Отечественной войны и непосильную тяжесть деревенской жизни в годы лихолетий. Из шестнадцати тысяч солдат, призванных на фронт с Поветлужья, вернулась половина. Среди них – отец Ирины Александр, воевавший, как она пишет, «под Ленинградом, Кёнигсбергом, в Прибалтике». Стихотворение «Отец» не мадригал во славу русского оружия. Ведь во многих частях новобранцев «оружия»-то и не было.

…под приказ «Назад ни шагу!»
Им дали право умирать.
И ни патрона, ни гранаты
Для боя не было в руках.

Отец уцелел, да. Вернулся – изувеченный телом, искорёженный – душой.

Как жуткий сон, как наваждение,
Он, умирая, повторял,
Как выходил из окружения,
В снегах товарищей терял.

Стихи звучат укоризной иным, не жалевшим солдат военачальникам, близки бескомпромиссным позициям В.П. Астафьева в его последних книгах о войне. В образе отца Ирины А.И. Князева не символически, реально – зеркало скорби о преступных, ничем не оправданных потерях в мясорубке войны.
«Маме» посвящает Ирина Князева стихотворение «Крестьянка». В нём – вековечная печаль, вместившаяся когда-то в непреходящие строки Н.А. Некрасова:

Доля ты! – Русская, долюшка женская,
Вряд ли труднее сыскать…

Портрет крестьянки, безропотно несущей тяжкий крест, – в памяти сердца деревенской девочки. И во взрослой её жизни пульс остался прежним. Память не стала воспоминанием.

В платках, повязанных убого,
В давнишних «плюшках», в сапогах,
Бредут, согнувшись, по дорогам
Крестьянки с ношей на горбах.

«Бредут за хлебом из села». Какие картины кроются в подтексте краткой строчки? О чём они? – Об аграрной политике руководства страны Советов в колхозные времена. Когда жителям бесчисленных деревень было отказано в получении паспортов, а значит, – в праве менять место жительства. Когда каждая семья была обязана «натурой» платить налоги государству: столько-то молока, столько-то мяса, столько-то масла… Независимо от того, есть ли на нищих крестьянских подворьях корова или коза… Вот и брели по расхлябанным дорогам колхозные крестьянки в неизносимых плюшевых жакетках сдавать налоги и как-нибудь выкручиваться, ради хлеба насущного.
Не потому ли рядом со стихотворением «Крестьянка» Ирина Князева помещает простодушную молитву «У неба милости прошу!». Из голодного детства пришли и воплотились в слово немудрящие желания ребёнка.

А не хватает малости:
Нам сытости да радости,
Совсем, совсем маленько
Для нашей деревеньки.

Не для себя только, заметьте, – для всей «нашей деревеньки» молит девочка «у неба милости».
Да только где сегодня эта «деревенька»?

Где Варганиха, Чудиха, Юриха?
Только в памяти нашей теперь.
И моя деревенька Таруниха –
Это тоже из списка потерь.

«Список потерь» бесконечен. По всей нашей деревенской России – будто «Мамай прошёл». Безлюдье. Покосившиеся призраки домов, кладбища и селения, ушедшие под гниющую воду искусственных «морей»… Ни стада коров, ни бабушек, пасущих одну-две козы… Ни уток, ни гусей, ни поросят на подворьях. Скоро детям будут показывать на картинках: «А вот это были домашние животные…» Пьём напиток с добавлением пальмового масла. Называется: «Молоко».
Недавно в Нижегородской газете «Новое дело» от 31 июля сего года прочла статью «Земля и деньги». Подзаголовок: «Кто и как убивает российскую деревню». Автор – В.Н. Гальянов – бывший председатель областного объединения «Сельхозтехника». Пишет в предисловии: «Известно, что цена на сельскохозяйственную продукцию в России одна из самых высоких в мире. Также известно и о деградации российской деревни, где уровень жизни сравним только с некоторыми отсталыми странами. Почему страна пришла к такой жизни», – вопрошает автор и считает, что одна из причин – наступление агрохолдингов на деревню, которые он называет «настоящими акулами капитализма».
Не стану пересказывать основательные аргументы, изложенные в статье. Достаточно и того, что специалист предаёт публичной огласке факт деградации российской деревни.
Наступление «агрохолдингов» – это сегодня. А – вчера? А – раньше?..
Сокрушённая интонация стихов Ирины Князевой о сегодняшней деревне – не биографическая ретроспекция, но, прежде всего, – её гражданская позиция. Главная мысль стихов на эту тему: с утратой деревни Россия теряет свои накопленные веками духовые сокровища. В чём они?
В исчезнувшей деревенской речи, её диалектизмах, восходящих к древнерусским корням, замена исконного языка общения безликой, информативной, часто вульгарной речью. Утрачены разговорные и певческие интонации, то грубовато-простодушные, переданные автором в стихах «Голоса деревни», «Корова Милька»; то озорные, частушечные – в цикле «Весёлая деревня», «Гармошка»; то лирические, надиктованные автору пейзажами среднерусской полосы в цикле «Цветы луговые», образы их близки народному восприятию.
Не перечислить тем и нюансов поэтической музыки Слова в творчестве Ирины Князевой. А, лучше сказать, в СО-ТВОРЧЕСТВЕ с близкими ей односельчанами, цветами, травами, реками… В многоголосье этом открывается душа Ирины, но и душа родного ей природного русского народа.
Не исчезнет ли вместе с деревней эта народная душа, не раздавит ли её «век волкодав» в облике беспощадного потребительства, всё подминающего под ненасытную жажду наживы.
Уничтожен пласт уникальной русской культуры, создававшийся веками предками нашими. Природное, исконное осталось в прошлом. Не случайна ведь минорная лексика многих стихов Ирины Князевой.

Эхом дальних времён
мысли заняты.
Словно въявь слышу их разговор.
И всплывает, рождается в памяти
Старых слов полотняный узор.
Будто вышиты серыми нитками
На холсте небелёном, льняном,
И лежат где-то
древними свитками,
Ну, а может быть, в сердце моём. («Голоса деревни»).

Или:

Отжила, отстрадала деревня,
Отплясала, гармошкой звеня.
Отголоски тех песен, наверно,
Оживают в душе у меня.
(«Весёлая деревня»).

Призыв, воззвание, завещание современникам и потомкам – «Монолог реки Ветлуги».
Сама река взывает голосом поэта. Страстный стих укоряет людей, обличает нанесённые реке увечья: «берега разъедают овраги»; «А озёр моих синих полотна / Превращаются в топи, болота»; «Где мои величавость и сила? / Я тащусь в берегах, обессилев…»
Но не гласом ли «вопиющего в пустыне» останется отчаянное моление Реки, взывающее к людскому милосердию.

Сберегите всё то, что осталось.
В моих поймах леса не рубите
И озёр, и ручьёв не сушите.
Коль вам царствовать
выпало право,
Не чините природе потраву.
Я – Ветлуга-река. Я – Ветлуга...

Программное стихотворение Ирины Князевой – «Узор из лоскутков». Оно открывает единственный её сборник, изданный при жизни поэта.

Из тайников моей души,
Из закутков
Я доставала связки слов,
Как лоскутков.
Иглою мысли, нитью
Пройденных дорог
Сшивала я свои стихи
К стежку стежок.
Не благородных тканей
Были лоскутки:
Не шёлк,
Не бархат,
Не муара лепестки.
Был пёстрый ситчик
Нераспаханных полей,
Сатин из листьев деревенских
Тополей,
Небес июньских голубое полотно,
Тропинок сельских
Домотканное рядно.
На всю отделку – лента
Синяя реки
И вместо кружева – ромашки,
Васильки.
Пока к стежку стежок
Я шила, не спеша,
Уже исколоты и пальцы,
И душа.
Как не легко отринуть
Суетность грехов,
Так не легко ваять
Мозаику стихов.
Из тайников моей души,
Из закутков…

В тёплом, душевном сравнении истоков творчества автора нет сентиментального умиления. Как нет отлакированной державности в осмыслении поэтом глобального, исторического понятия «РОССИЯ».

***

В моём ветлужском доме хранятся два покрывала, сшитых Ириной Александровной из лоскутков. Это – её подарок нашей семье – в знак многолетней дружбы. В судьбах наших с Ириной много общего. Любовь «к северАм» – может быть, самое родственное для нас свойство. В молодости Ирина Князева «рванула» в Сыктывкар, где помогала основать местную газету и двадцать два года отдала нелёгкому, особенно в условиях Севера, подённому труду журналиста. Там и сейчас её помнят как надёжного товарища и автора яркой публицистики. Я тоже в конце 50-х стартовала в журналистику, работая в районной газете города Чехова на Сахалине.
Но куда бы ни забросила судьба Ирину Князеву, основой её души была поэзия.
Немногословная, она читала свои стихи и в нашем ветлужском доме, «из дальних странствий воротясь» на свою «малую» – великую Родину.
Всякий день я любуюсь гармонией созданных Ириной рукотворных узоров на лоскутных покрывалах. И видится в них, как «девчонка малая» «ныряет, плавает» в травах беззаботного детства. Ритм узоров – словно строчки её стихов. В них – неразгаданные иероглифы сокровенных мыслей. И каждый стежок – запечатлённая доброта человека, во всех своих деяниях дарившего миру Красоту.

***

Ирина Александровна Князева скончалась 25 декабря 2018 года. В ночь под Рождество Христово по старому стилю.
Светлая ей память!