Певец казахской школы жизни
Рубрика в газете: Мы – один имр, № 2025 / 16, 25.04.2025, автор: Руслан СЕМЯШКИН (г. Симферополь)
Время не стоит на месте, и в нашем стремительно мчащемся веке высоких технологий жизнь предшественников, живших и трудившихся на земле ещё в Российской империи всего каких-то 100-150 лет назад, кажется такой далёкой и неправдоподобной, патриархальной, лишённой благ сегодняшней цивилизации, замкнутой в основном в пределах небольших селений, городов, губерний… И необъятной казахской степи, на просторах которой тогда рождались внешне ничем не выделявшиеся мальчишки – смугловатые, крепкие, выносливые, с раннего детства привыкшие к сильным ветрам, безжалостно палящему солнцу, буквально в одночасье научившиеся читать следы и распознавать повадки животных и птиц, бродить по степи, болотам и камышам, плавать и нырять в ключевой воде, ловить рыбу, находить лечебные и съедобные травы, пасти табуны лошадей, стада коров, отары овец…
Таким детство было и у Сабита Муканова, родившегося 125 лет тому назад, 26 апреля 1900 года в далёком полукочевом ауле Северо-Казахстанской области в семье батрака. Разумеется, босоногим пацанёнком, носившимся по окрестностям небольшого аула, он и представить себе не мог, что станет писателем, большим самобытным писателем-коммунистом и одним из основоположников казахской советской литературы, известным прежде всего тем, что придёт он в казахскую литературу в переломное и непростое время, наставшее на казахской земле после Октябрьской революции. Время, в котором суждено было творить первопроходцам, начальный путь которых в литературе был сложным и уж тем более далёким от всенародного признания, которое следовало ещё заслужить. О пути, связанном с рождением писательского таланта, Муканов много лет спустя поведает в своей трилогии «Школа жизни», – автобиографическом широком полотне, благодаря искренности и дарованию автора ставшем эпическим повествованием, убедительно и красочно раскрывавшем многие характерные черты казахской действительности с начала девятисотых годов и до 1935 года.
«Самое значительное произведение Сабита Муканова «Школа жизни» – трилогия, над которой писатель работал более трёх десятилетий, – как-то отметит писатель и переводчик Алексей Брагин, который фактически и перевёл на русский язык большинство романов Муканова. – Помню, я ещё не закончил перевод «Школы жизни», а Сабит Муканов уже начал поговаривать о Чокане Валиханове, одном из самых выдающихся сынов казахского народа. Роман о Валиханове «Промелькнувший метеор» был задуман как трилогия, но, к сожалению, читатель получил лишь две книги…
Вклад Муканова в советскую литературу нельзя ограничивать только шестнадцатью томами собрания его сочинений на родном языке. Вместе с С. Сейфуллиным, М. Ауэзовым, Б. Майлиным, И. Джансугуровым, Г. Мусреповым, Г. Мустафиным он закладывал основы казахской советской литературы. Книгам его суждена долгая и счастливая судьба, а имя Сабита Муканова навсегда сохранится в благодарной памяти народа».
Несомненно, о Муканове следует говорить, как об одном из организаторов всего литературного процесса в Казахстане на рубеже середины 30-х – начала 50-х годов прошлого столетия.
По случаю восьмидесятилетнего юбилея со дня рождения Муканова, отмечавшегося в Казахской ССР весной 1980 года, о нём подробно выскажется известный казахский поэт и драматург, доктор филологических наук Абдильда Тажибаев:
«Кем был Сабит Муканов? На первый взгляд, наивный вопрос. Но только на первый, потому что однозначно на него не ответишь. Прозаиком? Поэтом? Драматургом? Литературоведом и критиком? Организатором нового, советского писательского отряда в республике? Каждое из этих определений будет неполным. И уже в который раз, пытаясь как можно точнее и, следовательно, справедливее определить призвание Сабита, я хочу употребить ёмкое и высокое слово: он был и остаётся одним из лучших учителей своего народа, преподававшим предмет, имя которому – новая, пролетарская литература».
Дитя своего времени, Муканов, в юные годы бывший аульным мальчиком-поэтом, исполнителем айтысов, а потом учителем, так как едва освоив азы грамоты, немедленно начнёт обучать своих сверстников; отслужив в губкоме и в отряде ЧОНа, отучившись в Оренбургском рабфаке, в Институте красной профессуры в Москве (на литературном отделении), в Ленинградском университете, станет в результате ответственным секретарём КазАППа – Казахской ассоциации пролетарских писателей (председателем ассоциации являлся Сакен Сейфуллин), а в 1936 году его изберут председателем правления Союза писателей Казахстана.
«Был я счастлив в те годы тем, – признается писатель более двадцати лет спустя, – что судьба тесно связала меня с делами Союза советских писателей СССР, когда им непосредственно руководил Алексей Максимович Горький. Много раз я слушал доклады и выступления основоположника социалистического реализма, имел счастье встречаться и беседовать с великим писателем».
«…Муканов, особенно в годы первых пятилеток, со всей энергией работал практически во всех жанрах литературы, – продолжит далее вспоминать Тажибаев. – И объяснялось это не только широтой его дарования. Муканов входил в жизнь и литературу в сложный период зарождения нового, пролетарского искусства, период, полный дискуссий, противоречивых точек зрения, столкновений мнений и оценок… Благодаря помощи и заботам Муканова в советской казахской поэзии зазвучал голос молодого рабочего поэта Калмакана Абдыкадырова, вошёл в многонациональную советскую литературу Таир Жароков, без которых немыслимы сегодня наша поэзия и проза, их традиции и художественный уровень.
Не знаю, как бы сложилась моя жизнь без участия в ней Сабита, ибо и личную свою писательскую судьбу я связываю с именем Муканова. Он частенько собирал молодых литераторов у себя дома, заставлял нас много читать, спорить, постигать смысл и существо новой, социалистической жизни.
Будучи долгие годы руководителем писательской организации Казахстана, Сабит Муканов вслед за публикацией в прессе народнохозяйственных планов республики всегда составлял и соответственный план работы Союза писателей Казахстана. Разумеется, речь шла не о буквальном планировании писательской деятельности, творческого процесса. Сабита Муканова в первую очередь заботили контакты прозаиков, поэтов с рабочими, строителями важнейших объектов пятилеток. Без кровной связи с народом он не мыслил себе работы писателя».
К сему добавим, что от должности руководителя Союза писателей Казахской ССР Муканова освободят в 1951 году. В этой ответственной должности, вынуждавшей жертвовать собственным творчеством, писатель пребывал без малого полтора десятка лет.
«В 1951 году, с разрешения руководящих органов республики, я освободился от работы председателя правления Союза писателей Казахстана и с тех пор почти всё время отдаю творческой работе, – поведает писатель в своей автобиографии, датированной 1 мая 1959 года. – Спрашивается, почему «почти»? Да потому, что я член Президиума ССП Казахстана и руковожу его секцией поэзии, член редколлегии казахской литературной газеты «Казах адебиети», член редакционного Совета Казгослитиздата, член редколлегии журнала «Мадениет жана турмыс» («Культура и быт»), член учёного Совета института языка и литературы Академии наук Казахской ССР, член редколлегии «Истории Казахской ССР», член учебно-методического Совета Министерства просвещения Казахской ССР, член художественного Совета Казахского Академического театра драмы…»
Пятидесятилетний юбилей со дня рождения в апреле 1950 года Муканов встречал, будучи авторитетным писателем и общественным деятелем, депутатом Верховного Совета Казахской ССР. К тому времени им были написаны такие крупные и заметные произведения, как поэмы «Альбом», «Батрак», «Балбопе», «Путь к Октябрю», «Ак-аю» («Белый медведь»), роман в стихах «Сулушаш», романы «Сын бая», «Ботагоз», «Сыр-Дарья», повесть «Балуан-Шолак», а также практически две книги трилогии «Школа жизни». Благополучная писательская действительность в столице республики тогда уже никак не могла напоминать ему голодное, полное нужды детство и тревожную, наполненную опасностями юность. Но Сабит Муканович о них не забывал, и не только потому, что решил поведать о детских и молодых годах в «Школе жизни», а и по той причине, что в них зарождались истоки его таланта, начавшего формироваться в самой гуще народной жизни.
Сын батрака, он, по всей видимости, должен был разделить судьбу своего отца.
«Отец мой – Мукан, от имени которого я взял фамилию, был неграмотным, забитым человеком, – напишет он в своей автобиографии. – Умер он в глубокой нужде в 1906 году, когда ему было пятьдесят пять лет. В следующем году умерла мать – Балсары. За сорок девять лет своей жизни она тоже много перестрадала…
У моих родителей было тринадцать дочерей, многие из них умерли в ранние годы, а те, кто достиг совершеннолетия, были проданы за калым и по существу стали рабынями. Я – единственный мальчик – явился на свет предпоследним ребёнком; оставшись круглым сиротой, не имея средств к существованию, я с семилетнего возраста перешёл на самостоятельную трудовую жизнь, выполнял разную физическую работу».
Профессиональным писателем Муканов, конечно, станет значительно позже. Собственно, профессионализма, в общепринятом широком его понимании, следовало ещё достичь. И на этом пути Сабиту пришлось изрядно потрудиться.
«Писать по-настоящему я научился лишь в 1918 году, – вспоминал писатель, – то есть после того, как организовались первые казахские национальные школы (мектебы) в аулах. Мой первый учитель – Хамит Махмудов, родной брат известного казахского современного писателя Габита Мусрепова, жив и здоров по сей день, награждён орденом Ленина за выслугу лет и, несмотря на свой преклонный возраст, преподаёт в аульной начальной школе. У Махмудова я научился правильно писать по-казахски и четырём действиям арифметики. Я начал излагать свои стихи на бумаге. Большинство этих стихов было посвящено тяжёлой жизни дореволюционной казахской бедноты, особенно горькой участи женщины. Но мне не хватало тогда знаний, культуры общей и профессиональной, отчего стихи мои были поверхностны, описательны».
Творческий путь Муканова не был сплошь успешным, на нём встречались отдельные неудачи и творческие срывы. Но в целом ему посчастливилось познать известность и славу, уважение и любовь читателей, заслужить высокие награды государства, среди которых два ордена Ленина, два ордена Трудового Красного Знамени, орден «Знак Почёта». Писательский успех Муканова опирался на народности творчества, на умении улавливать в повседневной жизни казахов то характерное, что наиболее полно отражало типичные черты его современников.
Муканов всегда стремился идти в ногу со временем, о чём в январе 1945 года на страницах «Казахстанской правды» жителям республики говорил и Мухтар Ауэзов, также отмечавший, что его товарищ по писательскому сообществу «создал поэтическую летопись превращения некогда отсталого Казахстана в передовую индустриально-аграрную республику. Герои поэтических и прозаических произведений Сабита воплощают лучшие качества казахского народа – патриотизм, свободолюбие, веру в светлое будущее и его нерушимое содружество с великим русским народом. Лучшие создания Муканова давно уже вошли в школьные хрестоматии. Идейным содержанием своих книг, личной поддержкой он содействовал становлению многих казахских поэтов и писателей».
Полнокровная литературная деятельность Муканова началась с 1920 года, когда он решил заявить о себе в качестве поэта. Значительным творческим достижением тех лет станет его роман в стихах «Сулушаш», вышедший отдельной книгой в 1928 году. В последующие годы Сабит Муканович внесёт в первоначальный текст этого произведения ряд изменений.
Вообще же в тот начальный период своего творчества, относящийся к двадцатым – началу тридцатых годов прошлого века, Муканов достигнет значительных творческих успехов: напишет первый прозаический роман «Адаскандар» – «Заблудшие» (в русском переводе в 1935 году роман получит название «Сын бая»), рассказы, роман в стихах, сюжетные поэмы, введёт в обиход казахской литературы публицистическую гражданственную поэзию. В этих сочинениях он широко раздвинет рамки казахской литературы и обогатит её показом простых соплеменников, людей сильных, трудолюбивых, строящих новую жизнь.
Много лет спустя Муканов свой первый роман значительно переработает и дополнит. Так «Сын бая» перерастёт в «Светлую любовь» – роман о любви, рождавшейся в детские годы, когда мальчик и девочка могли беззаботно дружить и не задумываться о будущем. Но суровая действительность первых советских лет диктовала свои условия. И о них Муканов в своём романе также поведает.
После поэтических поисков начала тридцатых годов, отмеченных целым рядом гражданственных стихотворений и поэмой «Белый медведь», Муканов вплотную подходит к созданию прозаических произведений, среди которых наиболее заметными станут романы «Ботагоз», «Сыр-Дарья», «Степные волны», трилогия «Школа жизни», незавершённая трилогия «Промелькнувший метеор», повести «Друзья», «Балун-Шолак», «Сын пастуха», книги очерков «Путешествия», «На целине родной земли».
Историческим судьбам казахского народа и революционным преобразованиям Муканов посвятит свой роман «Ботагоз», впервые опубликованный в 1938 году и в последующие десятилетия считавшийся одним из самых лучших, выразительных его романов, повествующих о революционных событиях и духовном формировании сознательных соплеменников, вставших на путь борьбы за новую жизнь.
Роман «Ботагоз» состоит из трёх частей: первая называется «Мрак», вторая – «Перед рассветом», третья – «Заря». В первой части писатель изобразит тяжёлую, беспросветную жизнь казахского аула перед Первой мировой войной. Казахи тогда терпели двойной гнёт и жили в нечеловеческих условиях. В мрачной этой атмосфере, подчёркивал Муканов, не росла и народная сознательность, большинство казахов об организованном протесте против такой жизни даже не задумывались.
Во второй части романа Муканов покажет общественные сдвиги в ауле в период Первой мировой войны. Сама жизнь заставит его обитателей становиться более сознательными и готовыми к определённым действиям. Так, в результате произвола царизма и байского гнёта, в 1916 году произойдёт достаточно мощное народное восстание, всколыхнувшее казахскую степь.
Третью часть этого романа писатель посвятит изображению периода двух революций и Гражданской войны, а также установлению в Казахстане Советской власти.
«Ботагоз» – большое историческое полотно, но, пожалуй, прежде всего следует хотя бы вкратце отметить цельность и привлекательность некоторых его героев. Разумеется, особо выделяется сама Ботагоз – мужественная народная выдвиженка, ставшая на путь революционной борьбы, верная и любящая подруга, заботливая мать. Муканов представит её читателю в образе возвышенной натуры, характером схожей с Сулушаш. Но последняя олицетворялась с легендой, а Ботагоз выписывалась на живом материале, потому и выглядит она правдоподобно, хотя писатель её всё же несколько идеализировал. Немаловажно при сём отметить и то, что Сулушаш оберегая своё личное счастье, убежит от общества, попытавшись найти спасение от людей. А вот Ботагоз бежать от людей не собиралась, своё личное счастье и благополучие она воспринимала лишь в единстве с народом, из низов которого она и вышла.
Не лишены яркости образы Амантая и аульного учителя, отзывчивого, человечного, доброго и справедливого Аскара. Человек богатырской воли и духа, Амантай, завоевав всеобщую любовь повстанцев своей храбростью и мужеством, становится во главе восстания. Так перед нами уже предстаёт не только вожак, а и политик. Да, выполнить задуманное он не сможет, после кровопролитных боёв повстанцы будут разбиты и ему придётся спасаться бегством. Но уже сама возможность появления в народе таких лидеров говорила о многом. Собственно, заслуга Муканова в том, что, изображая картины недалёкого для него прошлого, он стремился показать казахский народ, лучших его сынов и дочерей, пользующихся народным доверием и способных на решительные действия. В этом в основном и заключается национальный дух романа, в советское время на русском языке неоднократно переиздававшийся.
Национальную специфику романа «Ботагоз» отмечала известный литературный критик, признанный специалист по литературам Казахстана и Средней Азии Зоя Кедрина. В статье «О сильных и смелых», опубликованной в «Правде» 17 мая 1949 года, она писала:
«В хорошем смысле традиционна и самая композиция романа, построенного в духе народной поэмы о любящих юноше и девушке, разлучённых силою обстоятельств, но верных друг другу в жизни и смерти. Сюжет «Ботагоз» напоминает в этом смысле сюжеты таких народных легенд, как «Енлик-Кебек», «Козы-Корпеш и Баян-слу» и другие, но здесь он получает новое оптимистическое развитие.
Роман Сабита Муканова перерос рамки своего заглавия, а вместе и рамки авторского замысла. Задуманный, как повествование о судьбе казахской девушки Ботагоз, он стал повествованием о судьбах народа. Это несомненное достоинство романа».
Союзную известность завоюет и роман Муканова «Сыр-Дарья», написанный им в 1947 году. Переведённый на русский язык Леонидом Соболёвым, он также несколько раз будет переиздан. Любопытно и то, что писатель решит своё повествование начать с посвящения:
«Одному из передовых людей нашего времени, прославленных своими трудовыми подвигами, лауреату Сталинской премии, Герою Социалистического Труда Ибраю Жакаеву, рисоводу, давшему мировой рекорд урожая, другу моему, чей образ стоял передо мной, когда я писал о Сырбае, – с любовью посвящаю этот роман».
Образ старика-колхозника, неутомимого труженика, замечательного мастера рисоводства, большого знатока секретов и капризов Сыр-Дарьи Сырбая Дайрабаева в этом произведении заметный, но не центральный. И авторская задумка тут предельно ясна – Муканов отдавал предпочтение молодёжи. Той самой молодёжи, которая являлась движущей силой Советского Казахстана и в которую он свято верил, прекрасно осознавая и то, что именно ей принадлежит будущее.
Что же касается Ибрая Жакаева, легендарного казахского рисовода, звеньевого колхоза «Кзыл-Ту» Чиилийского района Кзыл-Ординской области, рационализатора, дважды Героя Социалистического Труда, кавалера четырёх орденов Ленина, орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы народов, лауреата Сталинской премии, основателя «жакаевского» движения (бывшего одно время в республике среди передовиков сельскохозяйственного производства достаточно распространённым), то мукановского Сырбая совсем не следует представлять этакой точной копией преумножавшего трудовую славу Казахстана Ибрая. И не только потому, что Сырбай в романе предстаёт семидесятилетним стариком, в то время как Жакаеву в мае 1941 года, буквально за месяц до начала Великой Отечественной войны, исполнилось только пятьдесят. А и потому, что писатель создавал скорее образ собирательный, отображавший черты старшего поколения казахов, многое в жизни повидавших и испытавших, но продолжавших активно трудиться, дабы будущим поколениям оставить после себя всё самое лучшее.
Роман этот Муканов озаглавит названием мощной и капризной реки не случайно. Именно о разумном использовании её ресурсов в нём и пойдёт речь. Впрочем, по нынешним меркам и требованиям к экологии, история о сооружении большого канала кому-то может показаться далёкой от современного понимания рациональности и разумных подходов к возведению подобных сложных гидротехнических объектов. Но не будем забывать, что события, описываемые Мукановым в романе, развивались более восьми десятилетий назад, в непростое предвоенное и крайне трудное военное время, в корне отличное от нынешнего. Посему и относиться к ним следует соответствующим образом, без переброски прямых параллелей с днём сегодняшним.
Основная тема романа «Сыр-Дарья» – борьба за покорение реки. И стержнем сюжета писатель таким образом сделает сам процесс сооружения канала. Однако в повествовании мы столкнёмся и с другими сюжетными линиями, связанными с дружбой народов, любовью и верностью, борьбой за высокие урожаи, единством фронта и тыла. Раскрытие же этих многоплановых тем писатель прежде всего осуществит благодаря удачному подбору героев, в целом и сейчас смотрящихся достаточно убедительно.
Полюбившие друг друга, а затем и поженившиеся Гульнар и Байжан, становятся специалистами в своих сферах жизнедеятельности: она врачом, а он инженером по гидросооружениям. Поженятся и молодые колхозники Даулет и Айбарша. Мирно и счастливо, в созидательном труде проходила их жизнь на берегах Сыр-Дарьи вблизи Кзыл-Орды. Но начнётся Великая Отечественная война. Даулет и Гульнар уйдут на фронт, где девушка потеряет ногу. Те же, кто останется в родных местах, несмотря на трудности военного времени, продолжат работы по сооружению канала и по созданию города Алмалыка, а также по разведению лесов на пустынной земле. Так Айбарша заменит в колхозе мужа, ставшего на войне Героем Советского Союза, а старый Сырбай, отец Даулета, получит необычайно высокий урожай риса. В итоге завершится и строительство канала. Вода пойдёт по пустынным просторам, соответственно, говорит Муканов, настанет пора цвести и сырдарьинскому краю. Собственно, общими усилиями бойцы фронта и тыла тогда одержат одну большую историческую Победу, восьмидесятилетний юбилей которой мы в этом году будем отмечать на всём постсоветском пространстве.
Заметным творением Муканова следует считать и его небольшую одноимённую повесть об известном дореволюционном певце-импровизаторе, мастере устно-поэтического творчества Балуан-Шолаке, написанную во второй половине тридцатых годов, позже дважды расширявшуюся, дополнявшуюся и публиковавшуюся в обновлённых авторских изданиях.
Последние годы жизни Муканов работал над большим историческим полотном, повествующем о выдающемся сыне казахского народа, учёном и путешественнике Чокане Валиханове. Увы, завершить этот труд писателю не пришлось… Но всё же он успеет написать две первые книги задуманной трилогии, получившей название «Промелькнувший метеор», известной в русском переводе Алексея Брагина.
Первый сигнальный экземпляр первого тома романа «Промелькнувший метеор», только что поступивший из типографии, Брагину в издательстве «Жазушы» вручат 18 апреля 1973 года. В этот же день Сабита Муканова не станет…
Тема Валиханова пришла к Муканову не вдруг. Ещё работая над первыми своими романами, он размышлял над тем, как воссоздать образ этого чрезвычайно одарённого и талантливого соплеменника. Затем в начале сороковых годов Сабит Муканович напишет историческую драму «Чокан Валиханов» (на русском языке она выйдет под названием «Нить Ариадны» в переводе Виктора Шкловского, а второй перевод пьесы через десять лет осуществит Борис Лавренёв). Тогда, пожалуй, у писателя и возникли более обширные замыслы, связанные с темой Чокана. Для их реализации он начнёт упорно собирать материал, изучать архивы, слушать устные предания и были.
Работа над историческим материалом была непростой, но увлекательной. Да и сам жанр исторического повествования диктовал Муканову определённые формы, принципы, стилевые средства изображения. Впрочем, нельзя сказать, что писатель старался их строго придерживаться. Так он введёт в произведение значительные по объёму исторические справки и целые очерки. С одной стороны, исторический фон книг о Валиханове с познавательной точки зрения обогатится. И Муканов, с юности бродивший по чокановским местам, встречавшийся с его родичами, бывавший в Сырымбете, Омске, Талды-Курганской области, в Бурятии и даже в китайском Синьцзяне (куда наведался в 1956 году во время писательской командировки в Китай), к тому же бывший прекрасным знатоком истории казахской степи, её обычаев и культуры, в этом отношении проделает по-настоящему большую работу, позволившую читателям узнать много нового и интересного о славных и бесславных делах ханов, султанов, купцов, знаменитых батыров и певцов. Но, вместе с тем, художественное произведение, перенасыщенное обилием исторических справок, посвящённых второстепенным фигурам, приобретёт и своеобразный очерковый налёт, его явно в художественном плане принижающий.
Тем не менее «Промелькнувший метеор» всё же стоит отнести к произведениям масштабным и значимым. Для нас, читателей современных, повествование это в первую очередь интересно тем, что мы имеем возможность познакомиться с реально жившими людьми, оставившими заметный след в истории Казахстана.
Сабит Муканов творил во всех литературных жанрах. Поэт, прозаик, публицист, драматург, литературовед, критик, он оставил потомкам богатейшее литературное наследие. Оставил он, талантливейший первопроходец новой казахской литературы XX века, без сомнения, и добрую память о себе как об уникальной и неповторимой личности, почитаемой на казахской земле, той родной и прекрасной земле, которую он истово любил и которую ни за что на свете не смог бы променять на другую, пускай даже самую красивую и привлекательную. Сын великой казахской степи, Сабит Муканов навсегда останется творцом-символом, призванным вечно нести свою благородную духовно-просветительскую вахту-миссию.
С большим удовольствием прочли интересную статью Руслана Семяшкина о писателе-академике Сабите Муканове, 125-летний юбилей которого отмечается сегодня в Казахстане.
Замечательный и талантливый экскурс в творческую лабораторию казахстанского писателя! Прекрасный и подробный рассказ о жизненном пути Сабита Муканова!
Большое спасибо за внимание к классикам литературы и оценку вклада Сабита Муканова в развитие литературного процесса Казахстана!