ПОКРЫВАЛО ДЛЯ УДУШЕНИЯ КУЛЬТУРЫ

Печальные итоги года театра

Рубрика в газете: Головная боль уходящего года, № 2019 / 48, 26.12.2019, автор: Нинель ИСМАИЛОВА

Завершается Год театра, впереди Год музеев. На стыке этих праздников случилось бедствие, инициированное Министерством культуры России. В юбилейный 125-й год существования уникальному театральному музею имени Бахрушина – особо ценному объекту культурного наследия России нанесён серьёзный урон. О том, как и почему это произошло, писали десятки СМИ разной политической ориентации, можно сказать, били тревогу справа и слева. Ну и что?

Свой человек при деньгах – условие коррупции

Моральный контекст времени и истории существует вне зависимости от министров, но в повседневной реальности самоуправство министра и двигатель и тормоз. Не успели сотрудники музея Бахрушина порадоваться, что идея «Театрального квартала» получила одобрение, как в их дом пришла беда. Беда эта имеет имя – Кристина Трубинова (приложение к одному миллиарду трёмстам миллионам рублей из госбюджета на театральный квартал).Министр культуры создал новую должность с высокой зарплатой и большими правами и назначил свою бывшую секретаршу (без специального образования, без опыта и без минимальных культурных навыков) первым заместителем гендиректора ГЦТМ им. А.А. Бахрушина, а также изменил бессрочный контракт с директором, т.е. действовал без прикрытия, по известной коррупционной схеме: там где деньги, нужен «свой человек».
Случай с Бахрушинским музеем – саморазоблачительная коррупционная сделка. Не случайно министр закрывает глаза на вопиющие факты, на протест коллектива, на многочисленные выступления СМИ. О том, что происходит в музее сотрудникам приказано молчать, непокорных наказывают рублём, всех заставили подписать «документ о неразглашении». Но беспредельное самоуправство не удержать в пределах усадьбы. Бахрушинцы вынуждены обратиться к депутатам Госдумы.
Остановить коррупционную сделку на первых стадиях – замысла и подготовки – было бы возможно, но министр культуры Мединский лично патронирует Трубинову (чем она не раз хвасталась в музее). Даже если в Кремле говорят о недопустимости хамства и оскорблений, Трубинову это не касается. От её лексики музейные стены краснеют. Таких трубиновых близко нельзя подпускать к музею. Полное банкротство её как руководителя выявилось в деструктивном, разрушительном влиянии на все сферы деятельности: сотрудникам фондов хранения, театроведам и научным работникам она предпочитает менеджеров, которые, как и она сама, понятия не имеют о сути музейного дела. В первой публикации речь шла о том, что из музея ушли 40 человек, теперь уже 90! Даже кот Кузя покинул музей.
SOS: Сохраним в чистоте острова культуры, которые ещё есть!
Бахрушинская усадьба как памятник архитектуры и культуры, хранилище уникальных сокровищ театральной истории и филиалы музея вполне могут быть привлекательны для мирового туризма, если не превратятся в объекты индустрии развлечений, каких много и на Западе, и у нас. Однако…
Ещё летом на сайте Бахрушинского музея сообщали, что в Доме-музее М.С. Щепкина, «на постоянной основе заработает коворкинг-станция «Буфетная Щепкино»… где можно отдохнуть за чашкой кофе, побеседовать и поработать с ноутбуком в комфортной релакс-зоне, а вечером – кулинарно-музыкальный open-airперформанс…» Определена и перспектива: «Со временем музейные коворкинги появятся практически во всех филиалах музея Бахрушина…». О том, как сочетаются «коворкинги, релакс-зоны, open-airперформансы» с именами Островского, Ермоловой, Щепкина, Бахрушина говорить не станем, оставим для тонкого уха, но пояснение из интернета для многих читателей необходимо: «Co-working был придуман в Америке в 2005 году, по-русски коворкинг – это центр, где можно арендовать рабочее место на необходимое время».

Почти вся страна работает
не по специальности

Редко кто из начальников сознаёт своё невежество, это правда. Но нельзя же поощрять непрофессионализм так открыто, так нагло. Государством изобретён инструмент – профессиональные стандарты, но и это видимость, если достигшие власти чиновники делают что хотят. Стандарты есть, но их как бы и нет. Менеджеры как саранча уничтожают культурное поле. Тут следует уточнить, что менеджеров для культуры готовят на продюсерских факультетах в ГИТИСе и во ВГИКе и других творческих вузах, есть ассоциация менеджеров культуры, так что профессионалов найти можно, но задача у министра другая – нужен «свой человек», например, своя секретарша.
Первый заместитель министра С.Г. Обрывалин работал в Аэрофлоте, дослужился там до коммерческого директора, а теперь вместе с В.Р. Мединским руководит культурой. Почему? Нет ответа! Зато вполне естественно один непрофессионал поддерживает назначение другого непрофессионала, и так петелька за петельку… создаётся покрывало для удушения культуры.
Другой вопрос: куда пошли «почти полтора миллиарда рублей» (по словам министра) на Год театра. Многие театры провинции сегодня нуждаются в «неотложной помощи» – реконструкции зданий, современном техническом оборудовании, наконец, – в деньгах на постановки, на творчество. Праздник взамен всего этого воспринимается как ликование на соседней улице. Необходимо выяснить, что значит миллиард, если его использовать на системной основе? Это дело профессионалов-экономистов и депутатов парламента. К сожалению, запланированный на 23 октября парламентский час с Министром культуры В.Р. Мединским был отменён без указания времени отсрочки, позже стало известно, что в 2019 году министр не одарит депутатов своим вниманием. Между тем список уголовных дел «культурной тематики» растёт (читай «Известия» № 178, 20.10. 2019) и ошибки в культурной политике становятся угрожающими.

Политика нынешнего Минкульта приближает
культурную катастрофу

Справедливости ради скажу, что не сам Владимир Мединский придумал коварный тезис новой экономики: «культура является капиталопроизводящей отраслью». Это открытие общества потребления, которое в нашей стране не вполне сформировано, потому что русскому человеку по душе гражданское общество, о чём любит говорить и Президент России. В силу своих познаний и полномочий наш культурный министр с энтузиазмом провёл в России коммерциализацию культуры. Прибыль от работы театров, музеев, всех объектов культуры подсчитать можно, но потери безмерны. В то время как искусственный интеллект и успехи в биотехнологиях угрожают превратить человека в робота, и надо искать пути противодействия этому, наш министр направил усилия на то, чтобы снизить интеллектуальные потребности людей.
Министерство культуры больше похоже на министерство торговли развлечениями с небольшим и бездарным отделом агитпропа (последний пример агитпропа – поправки в закон о поддержке кино: количество сеансов каждого фильма не может превышать 35% от общего числа сеансов, и это, конечно «забота о многообразии». Если французы защищают своё кино от голливудского ширпотреба, то так прямо и говорят, а тут очередная цифровая дуриловка, манипуляция). И ещё видно невооружённым взглядом, что коммерциализация культуры – отличная почва для коррупции. Реставрация и охрана памятников, строительство фондохранилищ для музеев, реконструкция театров и создание культурных центров не обходятся без коррупционных схем. Музейная история (образчик коррупционной сделки) интересна тем, что здесь Министр не скрывается за кулисами, тут уж никак не скажет, что для него это стало «полной неожиданностью». И зачем скрываться, если все привыкли, что ему можно всё – «его держит Путин». На этом мифе Мединский построил свою вертикаль: его держит Кремль, а он держит Трубинову.