Живой портрет нового века: от миллениума до пандемии

Рубрика в газете: Коллекция ИД Максима Бурдина: Выдающиеся писатели России и русского зарубежья, № 2024 / 32, 23.08.2024, автор: Алла ВАЛЬКО

 

Алла Валько «От миллениума до пандемии – радость встреч и горечь утрат».

М.: ИД РиС, 2024

 

Страница автора на сайте «Проза.ру»

 

В какой период жизни человек достигает своего расцвета? Одни скажут – в юности, другие – в зрелости, а у кого-то самая интересная и насыщенная пора наступает с выходом на пенсию. Талантливый прозаик, член Российского союза писателей Алла Валько как раз относится к тем неутомимым исследователям жизни, в судьбе которых периоды наивысшего внутреннего подъёма случались не единожды. В прошлом инженер, кандидат технических наук, старший научный сотрудник, Алла Дмитриевна долгие годы всецело отдавалась основной профессии, реализуя свой богатый личностный потенциал в сфере науки, однако после выхода на заслуженный отдых у нее наступил принципиально новый, наполненный увлечениями и творчеством период. С 2011 года, когда автор впервые взялась за перо, и к настоящему моменту она успела полностью реализоваться в новой ипостаси писателя, заслужив высоким качеством своих художественных и публицистических произведений престижные литературные награды, а также выпустив в свет пять собственных книг («39 лет в почтовых ящиках», «Америка моими глазами», «Об Украине с открытым сердцем», «Калейдоскоп чувств и событий в жизни Аси и ее подруг», «Преподаватели и студенты класса английского как второго языка в Калифорнии») и многочисленные публикации в коллективных журналах и альманахах национального и международного уровня – в частности, с переводом на английский язык для зарубежной читательской аудитории.

Следуя основному тренду сегодняшнего дня при создании литературных произведений опираться на реальные события и неподдельную окружающую действительность, Алла Валько в свою малую прозу вкладывает много личного, нередко соединяя образ лирической героини с образом автора и беря за основу сюжета собственные воспоминания и примечательные случаи, приключившиеся с ней на самом деле.

В основу новой книги рассказов Аллы Валько «От миллениума до пандемии – радость встреч и горечь утрат» легли автобиографические зарисовки, относящиеся к первой четверти XXI века – от первых «нулевых» с их новым, отличным от 1990-х, укладом жизни и заканчивая сюрреалистическими годами пандемии, когда мир вокруг изменился до неузнаваемости. Рассказывая истории из своей жизни, автор фоном рисует портрет эпохи, где, с одной стороны, человек даже в пожилом возрасте может найти массу занятий по душе, но с другой – зачастую оказывается беззащитным перед бездушной государственной машиной, которая не желает ни в чем помогать простому обывателю, а лишь обирает его до нитки.

«Среди разных историй, о которых идет речь в этой книге, есть иронические, которые, надеюсь, развеселят читателя, но есть и почти трагические, в которых я рассказываю о том, как трудно простому человеку бороться за свои права и отстаивать их», – поясняет автор в предисловии.

Особое внимание Алла Валько уделяет проблемам ЖКХ, рассказывая, как сама пережила реновацию с переселением из аварийной пятиэтажки в новостройку, неподготовленную для принятия жильцов:

«Началась наша жизнь в новом доме, в котором не было горячей воды и других элементарных удобств. Обои в квартире во многих местах вздулись пузырями, стыки плинтусов топорщились острыми углами, в одном месте из стены сантиметрах в тридцати от пола торчал штырь».

Сама за себя говорит также история о том, как во время карантина московская налоговая служба пыталась брать с её семьи налоги за прежнюю квартиру в снесённом доме, которая продолжала существовать только на бумаге.

Заставляя читателя улыбаться и грустить вместе с ней, Алла Валько, чья проза во многом публицистична и периодически приобретает характерные «репортажные» черты, напоминает нам о знаковых событиях недавнего прошлого, которые каждый переживал по-своему. Так, например, помимо коронавирусной «эпопеи» 2020-х, автор в ироническом рассказе «Лето на выживание, или Вентилятор» напоминает столичным жителям о кромешном лете 2010-го, когда Москва в буквальном смысле задыхалась от смога и с ума сводящей жары. А в художественном очерке «Эйфория первых дней пребывания в Москве» мы возвращаемся в возбуждённую атмосферу 2018 года, когда вся столица была охвачена ажиотажем проходившего в ней чемпионата мира по футболу, на который съехались гости со всех уголков земли.

Многоликий облик стремительно развивающейся Златоглавой занимает в книге одарённого прозаика ключевую роль. Родной мегаполис фактически выступает в качестве отдельного полноценного персонажа. Особенность авторского взгляда заключается в том, что это наблюдения человека, который живёт сразу на два континента – в России и в США, и потому «незамыленным глазом», во время периодических визитов из заграницы, способен оценивать видимые изменения, происходящие во внешней атрибутике и образе жизни Москвы, со всеми их плюсами и минусами.

«Мне понравились ставшие просторными, без многочисленных торговых палаток улицы города, с широкими тротуарами, высаженными на них деревьями, табло, извещающими пассажиров о времени прибытия транспорта. Прогуливаясь по старому Арбату, я с удовлетворением отметила, что на улице снова появились художники, и с интересом наблюдала за их работой. А какой красивый многоэтажный дом с цветником и цветущим кустарником я увидела недалеко от станции метро «Крылатское»!» – делится автор впечатлениями от своего двухмесячного приезда домой в 2018 году.

Немалый интерес в книге представляет, среди прочего, рассказ автора о встрече с известным российским писателем Виктором Ерофеевым, с которым Аллу Дмитриевну объединило… ограбление. Или, вернее, похожий горький опыт, нажитый по вине мошенников и грабителей. Читая о злоключениях творческих интеллигентов, решившихся поделиться на семинаре мэтра своими несчастливыми историями, лишний раз мысленно отдаёшь должное мастерству автора наполнять иронией даже самые неприятные бытовые эпизоды, вытесняя таким образом злость, досаду и разочарование светлой оптимистической улыбкой.

Впрочем, персонажам Аллы Дмитриевны вовсе не обязательно должны носить громкие фамилии, чтобы вызвать искренний интерес у читателя. Живо, по-доброму, с душевной теплотой она выводит портреты своих близких, друзей и знакомых, каждый из которых имеет собственный характер и индивидуальные отличительные особенности. Но самым увлекательным персонажем вне конкуренции остаётся, конечно, сама лирическая героиня, неотделимая от личности автора, которая поражает своей тягой к познанию нового, вне зависимости от количества прожитых лет. Она готова испытать себя, впервые сев за руль, и не слишком расстраивается, потерпев неудачу; осваивает принципиально новую для себя профессию, постигая в творческих коллективах тайны писательского мастерства; или вспоминает давно, казалось бы, позабытое увлечение шахматами, набираясь смелости для участия в межрайонном чемпионате. В красках рисуя перед нами образ любимого московского парка Фили, автор вспоминает:

«Летом я играла в парке в шахматы. В шахматном павильоне во второй половине дня собирались серьёзные игроки. Однако сражаться со мной им было сложно. Не зная теории шахматной игры, я, тем не менее, могла находить правильные решения, но очень долго думала над каждым ходом, выводя своих соперников из состояния равновесия. Один из очень сильных игроков Константин Петрович, хотя и называл меня ласково «дюймовочка», никогда со мной не играл».

Единый дух, объединяющий яркие, разноплановые рассказы и очерки новой книги Аллы Валько «От миллениума до пандемии – радость встреч и горечь утрат», можно охарактеризовать как неутомимую жажду жизни, непобедимую готовность противостоять любым препонам и в конце концов выходить победителем даже из самых сложных ситуаций благодаря смелости, решительности и упорству. Делясь с читателем своим жизненным опытом, Алла Валько одновременно заряжает нас собственной внутренней силой и энергией, пробуждая интерес к новым экспериментам и достижениям.

 

Максим Бурдин,

издатель, писатель, публицист,

общественный деятель

 

---

Алла ВАЛЬКО

 

ГОРЫ И МУЗЫКА

 

Впервые я отдыхала в Кисловодске в 2005 году, в санатории «Виктория». В свободное от процедур время играла в шахматы, гуляла в парке и поднималась на горную вершину «Красное солнышко». Но была у меня мечта – покорить гору Большое седло. Я начала искать попутчиков, которые могли бы составить мне компанию, но найти желающих совершить восхождение не сумела. Тогда на покорение вершины я отправилась одна. Накрапывал мелкий дождик, но это меня не остановило. Я надела кроссовки и куртку и была достаточно надежно защищена от непогоды.

Дойдя до «Красного солнышка», я направилась к верхней станции подвесной канатной дороги и, увидев шедшую навстречу мне женщину, пригласила ее пойти вместе со мной на Большое седло. Сначала она отказалась, сказав, что уже идет обратно с Малого седла да и одета не по погоде. Действительно, на ее ногах были только босоножки, а вместо куртки или плаща – кофта. Но потом, немного поколебавшись, она все-таки согласилась составить мне компанию, и мы двинулись в путь уже вместе.

По дороге мы разговорились. Мою новую знакомую звали Анна, и с тех пор я звала ее не иначе как Аннушка. Два года назад она купила квартиру в Кисловодске, чтобы быть поближе к старшему сыну, жившему в этом городе.

Мы дошли до цели. Сфотографировались и на Малом, и на Большом седле возле триангуляционного знака. Обе были перепачканы, особенно Аннушка, которая ко всему прочему еще и промокла, но были счастливы. Когда после восхождения я шла в свой номер мимо шахматистов, все они с недоумением провожали меня глазами, а одна из игравших дам поинтересовалась, откуда это я явилась в таком виде. Я ответила, что с Большого седла. По-видимому, мне никто не поверил, поскольку дама вслед мне бросила реплику: «Да ладно тебе!» Видимо, она имела в виду «брось шутить».

Мы с Аннушкой стали большими друзьями, гуляли по парку, фотографировались, пили нарзан в питьевой галерее. Однако филармонию в Кисловодске я посещала одна, наслаждаясь великолепным исполнением Академического симфонического оркестра Северо-Кавказской государственной филармонии имени В.И. Сафонова. Жаль, что мне не довелось слушать симфоническую музыку вместе с Аннушкой.

 

Через три года я снова получила путевку в Кисловодск, на этот раз в санаторий «Нарзан». И снова моей мечтой было подняться на Большое седло с кем-либо из моих приятельниц – Аннушкой или Лерой, с которой я познакомилась несколькими годами ранее. Однако на этот раз Аннушка идти в гору категорически отказалась, сказав, что у нее болят ноги. Неожиданно для меня согласилась Лера, и мы с ней на маршрутном такси поехали в санаторий имени Серго Орджоникидзе, чтобы оттуда начать восхождение. Без особых усилий мы добрались до Малого седла, где Лера предложила мне немного отдохнуть. После непродолжительного отдыха я была готова снова отправиться в путь, но Лера с удивлением спросила: «Это куда же ты, собственно, собралась?» «Как куда, – опешила я, – на Большое седло!» «А я думала, ты шутишь, – продолжила Лера. – Нет, я дальше не пойду. Дай мне денег на такси. Я возвращаюсь назад». Я была огорчена отказом Леры продолжить путь, но сама была полна решимости продолжить восхождение, тем более что от Малого до Большого седла по прямой всего три километра.

И тогда я пошла одна. Снова, как и в прошлый раз, накрапывал дождик, но я, не обращая на него внимания, шла по тропинке сначала вдоль подножия холмов, а потом по их гребню. Вокруг не было ни души. Я была совершенно спокойна. Лишь в какой-то момент я заколебалась, не зная, какая из возвышающихся передо мной вершин является Большим седлом. И тут я заметила шедших мне навстречу троих молодых людей. Увидев меня одну, уже далеко немолодую женщину, они были поражены. Это я отчетливо поняла, когда расстояние между нами сократилось и я увидела их полные изумления глаза. Я спросила ребят, какая из гор является Большим седлом. Оказалось, что она находится как раз позади той, с которой они только что спустились.

Вскоре я достигла цели своего путешествия, снова доказав самой себе, что еще на что-то способна, и от этого была счастлива. Чтобы убедить неверующих, что я все-таки добралась до вершины, сделала селфи на фоне триангуляционного знака. Этим восхождением я сделала себе подарок к своему семидесятилетию.

 

В 2011 году я снова получила путевку в Кисловодск, на этот раз в санаторий Георгия Димитрова. Несмотря на бытовые и организационные неурядицы в санатории, сам Кисловодск оставался для меня притягательным городом, потому что восточнее него находилось Большое седло. И, как всегда, мои помыслы были направлены на то, чтобы совершить очередное восхождение. Однако погода не благоприятствовала исполнению моих замыслов. Ноябрь в том году выдался исключительно холодный, с минусовыми температурами, часто ниже десяти градусов. Старожилы утверждали, что не могут припомнить на своем веку таких обильных снегопадов и таких холодов в ноябре. Я радовалась, что взяла с собой зимнее пальто, сапоги и варежки.

Приехав в Кисловодск, я стала разыскивать своих приятельниц – Аннушку и Леру. Несколько раз звонила Аннушке, но на звонки никто не отзывался. Через сотрудницу санатория, соседку Аннушки, я узнала, что моя подруга продала свою квартиру и теперь живет в Московской области. С Лерой мне удалось связаться сразу же, и мы несколько раз вместе с ней и ее подругой слушали концерты в нашей любимой филармонии. А вот подниматься со мной в гору Лера не захотела, даже на Малое седло.

До отъезда из санатория оставалось совсем немного времени, а надежды на хорошую погоду не было. В последнюю перед отъездом субботу я дошла до нижней станции подвесной канатной дороги и села на камень, устремив взгляд на горы. Моя душа рвалась туда, на Большое седло. И я, всегда недоумевавшая, почему альпинисты так стремятся в горы, рискуя жизнью и часто действительно теряя ее, неожиданно для себя осознала, что для них взойти на вершину, возможно, является смыслом их жизни. Просто у них одна высота, а у меня – другая, пониже, но такая же желанная.

Я с тоской слушала, как в горах «одна за одной» сходили снежные лавины. Мне казалось, что они не шумели и не грохотали, но я никак не могла подобрать нужного слова, которое точно отражало бы мои ощущения. Я повторяла рвущие душу слова песни Владимира Высоцкого:

 

Здесь вам не равнина, здесь климат иной:

Идут лавины одна за одной…

 

На следующий день я решила: пойду, и будь что будет. В этот раз я даже не искала попутчиков, поскольку это было бы бесполезно. Снег валил хлопьями. Я добралась до верхней станции канатки и направилась к Малому седлу. Мои пальто и шапочка были облеплены снегом, ноги утопали в снежном океане, я передвигалась с большим трудом, видимость была практически нулевой, но я упорно продолжала идти. Людей, обгонявших меня, было очень мало, а шедших навстречу не было совсем. И вот оно, Малое седло. Здесь я увидела несколько человек, поднявшихся сюда раньше меня.

Если бы кто-нибудь из них пошел на Большое седло, я бы непременно присоединилась к нему. Но желающих не нашлось.

Передо мной расстилалось огромное заснеженное пространство, на котором не было видно никаких отличительных знаков. Падавший снег уменьшал видимость до нескольких метров. В таких условиях заблудиться ничего не стоило. Мне пришлось возвращаться назад. Я старалась идти по следам путников, чтобы не сбиться с дороги, и очень торопилась, чтобы эти следы окончательно не занесло снегом. Видимо, я была румяная, потому что кто-то из шедших навстречу мне супругов воскликнул: «Вот русская красавица!» Ни то, ни другое не соответствовало истине, но я благодарно улыбнулась им в ответ.

В этот раз восхождение не состоялось, но не по моей вине: силы природы бывают сильнее нас.

Но однажды я погналась за двумя зайцами и ни одного не поймала. Это случилось в 2013 году, когда я отдыхала в Пятигорске и дважды приезжала в Кисловодск, чтобы послушать концерты в филармонии. Я совершенно забыла о том, что билеты бесплатно предоставляются отдыхающим только в тех санаториях, руководство которых заключило с филармонией соответствующий договор. Я опаздывала на концерт и буквально бежала, чтобы не оказаться перед закрытыми дверями, и только вопрос контролера «А что у вас?» отрезвил меня. Однако инерция моей физической и моральной устремленности попасть в зал была настолько велика, что я фактически пролетела мимо блюстителя порядка.

В программе концерта значились Увертюра к опере «Геновева», Концерт для виолончели с оркестром Шумана, а также произведения Верди: Вступление к опере «Луиза Миллер», Сцена и дуэт из оперы «Трубадур» и Увертюра к опере «Сила судьбы». Дирижировал оркестром лауреат всероссийского и международного конкурсов Станислав Кочановский.

При первых же звуках музыки меня охватило блаженство, я упивалась омывавшими все мое существо потоками исцеляющей энергии. Я испытывала наслаждение, несравнимое с тем, какое получала на концертах в других залах. Здесь сама атмосфера зала гармонизировала, успокаивала и возвышала меня.

Покидая филармонию, я взяла концертную программу, из которой узнала, что первого и второго ноября состоится концерт, на котором будут исполняться произведения Моцарта: Концерт для фортепьяно с оркестром №24, Увертюра к опере «Так поступают женщины», а также симфония №9 Шостаковича. Я решила во что бы то ни стало еще раз приехать в Кисловодск и попасть в филармонию.

Я исполнила свое намерение, приехав в Кисловодск первого ноября, в день своего отъезда в Москву. Меня немного смущало, что концерт состоится в пятницу. Раньше симфонические концерты проводились в филармонии только по субботам. Но, памятуя, что при моем последнем посещении филармонии все места были заняты, я подумала, что из-за большого числа желающих послушать выступление симфонического оркестра филармония решила устраивать концерты дважды в неделю. Кроме того, выйдя из электрички, я увидела огромный рекламный щит с объявлением о концертах оркестра 1 и 2 ноября. Больше никаких указаний на нем не было.

Поэтому, успокоившись относительно концерта, я решила совершить очередное восхождение на Большое седло, ибо именно это желание заставило меня остаться на Северном Кавказе еще на один день после окончания лечения в санатории в Пятигорске. В последнюю ночь я очень плохо спала, так как все время за окном гудел и завывал ветер и лил сильный дождь. В такие дни, видимо, сильно меняется атмосферное давление, и мой уже немолодой организм бурно на это реагирует. Если я не высыпаюсь, то силенок на выполнение «великих» дел у меня оказывается недостаточно. Тем не менее я решила попытаться дойти до той высоты, до которой позволят мне мои силы.

Было уже около 11 часов, а концерт в филармонии должен был начаться в четыре часа дня, поэтому в моем распоряжении было совсем немного времени.

В отличие от Пятигорска, здесь была прекрасная солнечная погода, и не воспользоваться предоставленной мне самой природой возможностью подняться в горы было бы грешно.

Поднявшись на канатке к верхней станции, я направилась к Малому седлу. Бессонная ночь давала о себе знать: на этот раз подъем показался мне более трудным, чем раньше. У меня даже начало побаливать сердце, и я пыталась уговорить его немного потерпеть. В гору я поднималась очень медленно. Было ясно, что при таком физическом состоянии восхождение на Большое седло не состоится. Теперь моей задачей стало добраться хотя бы до Малого седла.

До него я все-таки добралась. Подошла к триангуляционному знаку, сфотографировалась, немного постояла, отдышалась и неожиданно почувствовала прилив свежих сил. Теперь мне захотелось идти дальше. Но я опасалась совершить восхождение одна, да и дорогу на Большое седло уже забыла.

Я начала расспрашивать находившихся поблизости молодых людей, кто из них пойдет на Большое седло, но таковых не оказалось. Я огорчилась, так как в одиночестве не решалась продолжить путь. В этот момент я увидела молодую стройную женщину, направлявшуюся в сторону Большого седла. На мой вопрос она ответила неопределенно, но я поняла, что хотя бы часть пути могу пройти вместе с ней.

Я рассказала своей попутчице Инне, что утром неважно себя чувствовала, и она периодически справлялась о моем состоянии, временами предлагая мне отдохнуть, а потом двигаться дальше. Меня растрогала ее забота. Позже оказалось, что Инна не такая юная, как мне показалось вначале. Просто она очень спортивная, а на самом деле ей сорок лет и она врач из Ростова. Я даже рассмеялась от такого неожиданного признания.

Начальный этап нашего восхождения на Большое седло был очень легким, так как тропинка стелилась вдоль подножия гор, и мы быстро прошли почти половину пути. Потом начался подъем на первую гору. Поднявшись на нее, мы огляделись и увидели, что по окрестным горам в разных направлениях ходят мужчины. И было их не так уж мало! «Что они здесь делают?» – спросила я. «Просто гуляют, – ответила Инна. – Многие из них ежедневно в качестве разминки поднимаются на Большое седло».

Я чувствовала, что свежий воздух и радость от уже совершенного подъема на первую гору наполнили меня живительной энергией. Мы устремились вперед и поднялись на вершину следующей горы, расположенную на высоте 1352 метра. И если Большое седло находится на высоте 1409 метров, то нам оставалось подняться всего на 57 метров. Я чувствовала, что могу, могу преодолеть оставшиеся метры. Вот она, желанная гора!

Однако я взглянула на часы и приуныла: было уже около двух часов дня. Через два часа начнется концерт в филармонии. Мое сердце разрывалось между желанием подняться на Большое седло и послушать симфонический концерт. Для подъема на гору мне требовался еще час времени и еще какое-то время на спуск. Скрепя сердце я предложила Инне двинуться в обратный путь. Она с готовностью поддержала мое предложение. Видимо, из-за своего доброго нрава она просто сопровождала меня в моем путешествии, видя, что мне очень хотелось подняться на Большое седло.

Обратный путь до верхней станции канатки занял совсем немного времени. Вниз я буквально катилась, как шарик. Инна даже пошутила, что едва успевает за мной. Теперь ей, наверное, было трудно себе представить, что еще утром я чувствовала себя действительно скверно.

Без двадцати четыре я подошла к филармонии, но меня встретили закрытые двери. Я обратилась к кассирше, которая с сожалением спросила: «А почему вы решили, что концерт состоится в Кисловодске?» Я протянула ей программу и сказала, что в ней указаны две даты. Тогда она пояснила, что по пятницам концерты проводятся в Ессентуках. Я возразила: «Ни в программе, ни на афише это не указано!» Кассирша сказала, что об этом знают все. Не знала только я, так как не была в Кисловодске два года. Так я и ушла, не солоно хлебавши.

В этот раз мне не удалось ни подняться на Большое седло, ни послушать концерт в исполнении симфонического оркестра. И виновата в этом я сама, поскольку погналась сразу за двумя зайцами. Может быть, в следующий раз я буду разумнее? Однако следующего раза не случилось. Мне больше ни разу не довелось приехать в Кисловодск.