Чёрствый хлеб советских мытарств

Памяти Наума Коржавина

26.06.2018, 10:07

Можно ли двумя строчками выразить антисоветизм, его суть, как факт неприятия грандиозного события, взявшего мир за шкирку и перетряхнувшего его?

 

Вероятно, Науму Коржавину это удалось, причём в игровой манере – с тем зигзагом иронической молнии, что не может не врезаться в память:

 

Какая сука разбудила Ленина?

Кому мешало, что ребёнок спит?

 

Забавно, не правда ли? Но именно – забавно, потому, что, увы – плоско,  без глубины, без анализа, какой мог бы быть блестящ, но – запоминается, как уже было сказано, из памяти не выковырять.

 

Коржавин, разумеется, поэт сильный и разнообразный, поэт чётких смыслов и классических, хотя и несколько обветшавших форм, поэт, прикасающийся к глобальности бытия, и… много съевший чёрствого хлеба реальности:

 

Мы испытали всё на свете.

Но есть у нас теперь квартиры –

Как в светлый сон, мы входим в них.

А в Праге, в танках, наши дети…

 

Но нам плевать на ужас мира –

Пьём в «Гастрономах» на троих.

 

Он, почитавший советскую действительность адом, вызрел в недрах этого ада, и сложился в нём, как поэт – и, именно как поэт, он ловит нечто едва уловимое:

 

Мы так давно привыкли к аду,

Что нет у нас ни капли грусти…

…………………………………………….

 

Чёрствый хлеб советских мытарств отливается в чеканную формулу: Мы, отродясь, – оскорблены.

(Заметим в скобках, что ничего из форм советского счастья Коржавиным, увы, замечено не было).

 

Мытарства мытарствами, но… кто бы знал поэтов, коли не оные? кто бы относился к ним настолько всерьёз, что изгонял из страны? Как не знают их сейчас, когда все советские тяготы (идеология,  цензура и проч. давно отпали, как сгнившие листья).

 

Стихотворение со знаменитыми “карасями на сковороде”:

 

Ах ты, жизнь моя – морок и месиво.

След кровавый – круги по воде.

Как мы жили! Как прыгали

весело –

Карасями на сковороде.

 

Продолжается после известных строк ярче, метафизичнее, круче дальнейший его словесный замес:

 

Из огня – в небеса ледовитые…

Нас прожгло. А иных и сожгло.

 

Коржавин строчек вообще более убедителен, чем Коржавин целых стихов, особенно длинных – “Арифметической басни”, к примеру.

 

Сложный и путаный мир Наума Коржавина приводит порою к самоотрицанию, порою к утверждению неудачности собственной судьбы и чуть ли не отказу от творчества, но это – Путь, с массой отслоений, изгибов и зигзагов, благодаря которым и рождаются высокие строки.

 

Сегодня путь завершён, и Коржавин узнал дыхание вечности, к которой так любят апеллировать все поэты…

 

Александр БАЛТИН

2 комментария на «“Чёрствый хлеб советских мытарств”»

  1. Еще о Москве и Петербурге. Писал про ревность столиц, будто женщина покинутая думает о любви.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *