СНЕСЁННЫЙ ХРАМ ЖИЛЯРДИ В МОЛЬГИНЕ КАК КОЗЫРЬ В БОРЬБЕ ЗА ИСААКИЙ. Реституция дала карт-бланш Московской патриархии даже под Вязьмой?

№ 2017 / 22, 16.06.2017

Воскресшие в номере 20-м «ЛР» споры о том, кому должен принадлежать Исаакий и каким должно быть участие Министерства культуры в его судьбе, заставили меня порыться в карманах своих детских одежонок (а попутно и в новостях сетевых), чтобы вставить свой пятачок.

Начну потому с самого для меня старта – первого приезда в Ленинград, ещё с отцом, с мамой, когда мы жили в коммуналке у бабушкиной подруги «АлесандмИтны», блокадницы и в прошлом комсомолки 20-х годов, спортсменки. Она по такому случаю переехала из своей комнатки, чтоб дать семье простор, в узкую кухню поближе к своему «джузвЕю» и кофию, и спала на раскладушке. Это не праздный штрих и не просто гостеприимство, это суть Эпохи. Именно так и блокаду победили… Но я был настолько тогда мелок (год это 1981-й примерно), что помню лишь вспышки. Конечно же, Кунст-камеру и её научно беспощадную видимость телесных аномалий – такое не могло не запомниться. Не было страшно, было как-то назидательно: собрание того, как не должно быть и почему надо слушаться родителей, воспитателей и врачей, а то вон как бывает… Заспиртуют, как двуглавого бычка. Шучу.

Вторым по яркости впечатлением был Исаакий (конечно же, без названия): просто огромное место, где по кругу движется неумолимый и гигантский маятник, доказывающий, что Земля вращается. И помню общество – не дети, не игры, а именно взрослое, научное сообщество, ожидающее возле бортиков из красного дерева, точно в цирке, когда маятник собьёт брусок. Запомнились, как на рулетке, полосы и раскраска чего-то в стиле шахматной доски – может, пол, может ещё что-то. Храм науки – именно так я запомнил это место. Оно нисколько не проассоциировалось с Троице-Сергиевой Лаврой, например, где мы до этого были, и где я впервые увидел попрошаек, тотчас полез к маме с вопросами: как такое возможно. А она объясняла, что государство им, конечно же, помогает, но это традиция такая и только здесь можно вот так стоять с протянутой рукой…

Маятник, правда, сняли ещё в 1986-м, но я рад, что его застал. Недавно увидел аналог в Московском планетарии, гораздо меньший, скорее, в духе новых забав по-американски наряду с другими аттракциончиками в научном стиле: наэлектризоваться, намагнититься. Это всё готовые игровые автоматы, японские. А там был Храм науки. Теперь нет. И тенденцию эту нужно видеть не фрагментарно, а хронологично: да, именно с началом перестройки наука начала пятиться, и дожила едва ли не до исполнения «Мурки» на ФАНО в угоду «эффективным собственникам». Вы спросите, причём тут РПЦ, ведь она же занимается вопросами духовными?

А я вот к этому и веду: насколько сей собственник эффективен. Духовное трогать не буду принципиально: свобода совести в конституции РФ определяет и свободу антирелигиозной пропаганды (это я не своим, а конституционным языком выразился). Поэтому все претензии, если что скажу «оскорбляющего чувства» – не ко мне, а к ельцинской конституции, правила установил он, и я играю по правилам.

Да, Исаакий – церковь, храм. Но он никогда не принадлежал РПЦ, ибо в том не было надобности со времён постройки: церковь была частью государства, а государство при Петре, Ломоносове и далее науки жаловало более батюшек. Нынче же, опять же по конституции, она, РПЦ, от государства отделена – да-да, со времён советского декрета, который никто не отменял, и здесь, по идее, тоже надо играть по правилам. Однако – не играют. Вопрос о передаче этого «музея без маятника» подняло само государство в лице Полтавченко, и это принципиально важно. Аргументация какая-то фетишистская, в духе язычества и суеверий: если есть место, построенное для отправления ритуалов, надо их там и отправлять, а иначе что-то не так будет, солнце не взойдёт. Подхвативший эту тему Мединский (ну точно как Швыдкой, когда обсуждалась судьба гостиницы «Москва» – её снос и последующая передача «иностранным инвесторам») заговорил настолько хитренько, что и Швыдкой позавидовал бы. В 2004-м, когда «Москву», памятник истории и архитектуры, сносили по бизнес-капризу Лужкова, Швыдкой выразился настолько изящно, что впечаталось: «Надо сохранить силуэт гостиницы». То есть даже не отделку, барельефы (которые были напрочь утрачены при строительстве подделки-монолита) сохранить, и не планировку, и не лестницу, отделанную мрамором из оригинала Храма Христа-Спасителя (да-да, безбожники-большевики под командованием Щусева и это «украли у народа православного»), а только силуэт. И ведь так-то и сделали, Швыдкой явно знал всё заранее, рассматривал проект в деталях: никаких звёзд пятиконечных после «реставрации» брежневского крыла гостиницы не воспроизвели, наляпали что-то новое, чего не было ни у Щусева, ни у всего коллектива архитекторов. Тут важно уловить прохиндейский метод завхозов от культуры – чтобы впредь не противопоставлять «либералов» и «патриотов» на данном посту. Мединский высказался ещё хитрее: государству не до каких-то храмов и музеев, заявил он, ему есть посерьёзнее, чем заняться, а церковь надо отдать церкви и проследить за эффективностью хозяйствования.

Далее и начались митинги, а против митингов крестные ходы с использованием детей, что тоже не прошло незамеченным думающей частью общества. Увы, этому поколению не увидеть маятника Фуко – ему дали в руки хоругви… Но присмотримся, уж коли тему эффективности хозяйствования поднял сам Мединский, кадрово пустивший на самотёк изгнание музея из храма и самого музея бытие (о чём в 20-м номере передовица) – а в надёжные ли руки передаёт государство сей очевидный памятник?

 

Снесённый храм Жилярди в Мольгине

 

Вот, например, недавно церковь швейцарского архитектора Доменико Жилярди (1785–1845) была нагло снесена в Мольгине под Вязьмой. Нет, не аспидами-большевиками, а самим церковниками. На её месте нагло ведётся строительство церковного комплекса РПЦ МП, сообщает в своём блоге искусствовед Андрей Чекмарёв. Разрушенный РПЦ Спасо-Преображенский храм был построен в 1810-х годах. «Это был памятник, включённый во все списки, давно опубликованный. Архитектурный заказ графов Паниных, единственный сохранявшийся храм их большого Дугинского имения», пишет Алексей Чекмарёв. Церковь являлась выдающимся памятником архитектуры. «В архитектурном облике Спасской церкви нет ничего провинциального. Это стильная и не лишённая рафинированности столичная постройка, в которой и внешние формы, и интерьер выполнены достаточно качественно. В основе здания часто используемый в ампире куб, накрытый пологим куполом с практически незаметным из-за небольшой высоты барабаном, прорезанным круглыми окнами. Возникает иллюзия (особенно с ближних точек), что купол лежит непосредственно на кубической основе. Восточный фасад очерчен полукружием апсиды, на западном к главному объёму примыкает небольшой притвор. Образ строится на идее замкнутого, не вступающего в диалог с окружением монолита – «вещи в себе». У здания нет ни колонных портиков, ни лоджий, ни крупных проёмов, оно убедительно играет роль романтически-таинственной твердыни и производит монументальное впечатление при незначительных габаритах», так описывали её искусствоведы.

Чем объяснить столь смелый шаг собственников в рясах? Быть может, той «моральной монополией», которую они получили после убийства СССР? Что хотим – то и воротим. А может, это эпизод борьбы католичества и православия на земле русской – неясный нам, советским недобиткам-атеистам, одинаково дорожащим памятниками истории и культуры? Что вопрошать: памятник уничтожен во имя новодела. Раньше такой метод называли реставрацией по-лужковски, но метод переняли и те, кто возводил при его бурном участии новодел ХХС, поныне остающийся в собственности Москвы (дело это было не только господским, но и отчасти приработком интеллигенции: наш знакомый скульптор Яков Купреянов получил заказ на воспроизведение одного из барельефов). Почему бы не поднять сперва вопрос о переходе ХХС в собственность РПЦ? Но тут собственники есть покруче…

Зачем сносить мировой памятник работы Жилярди, если его можно было отреставрировать – и, кстати, на реставраторских настроениях, на любви к старине и восходила в наше общество мораль РПЦ в 80-х и 90-х, если помните. Однако всякая власть, включая духовную, развивается этапами – став крупнейшим в РФ собственником, как до 1917-го, когда РПЦ владела сотнями гостиниц и громадными землями, новорусская православная церковь стала и действовать как хозяйка, как рейдер. Может, у неё, у Московской патриархии, просто не было денег на реставрацию Спасо-Преображенского храма в Мольгине?

Но помилуйте: ведь вот же, только что посреди Москвы (чему ранее сопротивлялись лужковские чинуши) выстроен новёхонький Храм Новомучеников (жертв коммунистической идеи) при Сретенском монастыре. Денег у друзей банкира Пархаева полно! Храм этот заведомо не имеет ни архитектурной, ни исторической ценности – его строил дебютант в данном жанре Дмитрий Смирнов. До этого он возводил только элитную недвижимость заказчикам данного шедевра «православного ар деко», как он сам определил стиль… Бог ты мой, даже тут они, возрождённые властители духовные, не поскромничали – «храм жертв» отделан с такой неуёмной гламурностью, на какую только способно было воображение Тихона Шевкунова, курировавшего проект. Акустика, правда, подкачала – но строивший виллы олигархам, наверное, таких нюансов не просчитывал. Зато как прозвучала эта новинка в топографии Москвы на месте расстрельном, где работал НКВД!.. Может, это вайнеровская Эра милосердия всё же пришла, а мы её не признали, и Жегловым (Вайнеры, по собственному позднему признанию, вложили в этот персонаж повадки и потенции «сталинского палача 50-х») воздали по заслугам?

Эксплуатирующие тему жертв репрессий сугубо в своих корыстных целях – сами приносят в жертву памятники архитектуры и культуры, а Мединскому и дела до того нет! Ведь он занят, как и государство, чем-то более важным: «реабилитацией» Первой мировой в патриотическую сторону, например. В Москве целый парк на Соколе посвящён этому важнейшему направлению работы Минкульта: не жертвы империализма и царизма, а мученики за отечество и славянство они вновь. И даже строки Вертинского – «кто послал этих мальчиков недрожащей рукой» в стиле дореволюционного ретро не отрезвят, не изменят направления культурного регресса. А он потребует сноса не только «старья», но и того, «что так зло и ненужно» валила и раскалывала после Евромайдана Украина-соседушка, включая даже бюст Ковпака во дворе киевской школы.

Не удерживает двух эпох и двух моралей в своих когтях гербовой орёл – что поделаешь… Стоит ли удивляться, что именно Мединский в бытность свою депутатом-единороссом громче Жириновского поднимал тему разорения мавзолея и православного захоронения Ленина? Снесли одно творение Щусева при Швыдком – так что церемониться с другим-то? И есть, у кого поучиться – «святая церковь» церкви сносит, отчего бы государству с госимуществом так же не поступить…

Ведь с Ропшей-то именно так в октябре Минкульт, сиречь Мединский и поступил – ну, нет у государства средств на реставрацию даже классово дорогого ему романовского ансамбля! А у Роснефти, у госкорпорации – денег много, побольше, чем у РПЦ МП. Генеральный директор Государственного музея-заповедника «Петергоф» в Ленинградской области Елена Кальницкая заявила в октябре 2016-го, что передача дворцово-паркового ансамбля «Ропша» в аренду компании Роснефть будет настоящим счастьем для царского дворца XVIII века, находящегося в плачевном состоянии. По мнению Кальницкой, это единственный способ спасти этот памятник истории: «Я считаю, что это был бы очень грамотный ход, особенно в сегодняшних сложных финансовых условиях, – цитирует её «Интерфакс». – Загородные дворцы требуют неподъёмных для музея финансовых затрат, а сейчас Ропшу содержит ГМЗ «Петергоф» на свои средства. Она законсервирована, она охраняется, но больше мы не потянем. Минкультуры нам ясно дало понять, что денег на реставрацию и создание в Ропше музея нет».

Ранее «Ведомости» сообщали, что глава Роснефти Игорь Сечин в совместном письме с министром культуры страны Владимиром Мединским попросил президента Владимира Путина передать Ропшу в аренду нефтяной компании. Как следует из этого письма, Сечин и Мединский договорились, что дворцово-парковый ансамбль возможно восстановить, причём с последующим его приспособлением для «современного использования» за счёт средств Роснефти.

А вы всё гадаете о судьбе Исаакия. Новым кесарям – кесарево, всё давно ими же и решено.

 

Дмитрий ЧЁРНЫЙ