ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ ПЕТРОВИЧАНовые похождения «Героя нашего времени»

№ 2007 / 9, 23.02.2015

Сюжета, как такового, в этой книге нет. Разные главы – разные события. Общее одно – в каждой главе герой Маканина, Петрович, непременно любит какую-нибудь женщину. Прекрасную дачницу, спящую в лунном свете. Потихоньку зайдёт к ней в комнату, присядет на краешек кровати и будет ждать, пока женщина не проснётся… Вот такого странного персонажа мы встречаем в новом романе известного писателя Владимира Маканина (родился в 1937 году в Орске). У нового персонажа писателя много общего с его прежним героем из книги «Андеграунд, или Герой нашего времени». Даже зовут одинаково – Петрович. И сюжетные линии схожи: психиатрическая больница, коварные врачи, любовь к медсестре. Только в «Андеграунде» Петрович – убийца. Здесь он – любит. Спящих молодых женщин. Старик Алабин (ещё и так его зовут) прокрадётся сквозь сад, тихонько откроет чужую дверь и войдёт в комнату, залитую лунным светом. Дальше события разворачивались по-разному: и били его, и в психушку клали, а однажды увезли в Белый дом, под танковый обстрел. Но было и другое, была – любовь. Любители клубнички могут не беспокоиться: постельные сцены описаны очень деликатно, хотя и откровенно, без ханжества. Но никакой пошлости в романе нет. Писатель ни разу не переступил черту, отделяющую высокую литературу от низкопробной. Старик Алабин. Белый одуванчик – весь седой. А любит молоденьких. Не по возрасту. Не положено! – Бредятина какая! – отвечает наш герой. Положено. Всё положено. – …Говорят, что я стар и … всё своё уже давно получил. Что я не заслужил… Я заслужил… Человек заслужил – даже если не заслужил… – А чего ты хочешь? – спрашивает его молоденькая бухгалтерша Лидуся. – Ведь старик. – Хочу ночь… Луну… И любить женщину в тёплой летней постели. И он бродит ночами по дачному посёлку в своих поисках, а днём спит. Петрович. Как дошёл до жизни такой? О его прошлом мы знаем очень мало. Были жёны, дети, даже внуки. Теперь никого. Он – один. Может, действительно, это постаревший андеграундец Петрович? Из Москвы перебрался сюда сторожить чужую дачу. Писать бросил. Убил – вот ничего из него и не вышло. («Гений и злодейство – две вещи несовместные»). И сейчас любовью искупает грех убийства? – Да не любовь это, – внушают ему врачи-психиатры, – а старческое отклонение: «бес в ребро!» Вылечим. – Не больной я, – мысленно отвечает им Петрович, – а просто влюбчивый старикашка. Предлагает своё объяснение и автор. В конце книги он пытается связать поведение нашего героя с судьбой его поколения. Мол, их всех воспитывали для осуществления великой Мечты. Готовили для этого. А потом, в одночасье, Мечта исчезла. А порыв к ней остался. Энергия этого порыва и перешла в любовное томление Петровича, который «этот… порыв… поколения… запоздало и пародийно» воплощает. И писатель заключает свой роман выводом – что никакой Мечты и не было, а была банальная борьба элит за власть. Только и всего. А всё поколение нынешних пенсионеров обманули, внушив им веру в ложные идеалы. А их нет, идеалов-то. И не было. Так что, ни к чему ваш порыв, энергия, можно расслабиться… Вывод не новый. Задолго до Маканина, Оруэлл всё об этом сказал. И про идеалы, и про власть. Бог с ним, с автором. Надо же ему как-то закончить книгу. Пусть так. Но как быть с Петровичем: выходит, и ему надо расслабиться, бросить ночные похождения, раз его энергия, жизненная сила – рождены низким обманом? – Ну уж дудки! – ответит наш герой. – «Мой песок посыплется, когда я уже буду в земле сырой». А пока жив – буду любить. Главное, чтобы в небе была Луна. И женщина спала в лунном свете.

Владимир Маканин. Испуг. – М.: Гелеос, 2006. – 416 с. Игорь КЕЦЕЛЬМАН