Год Тишины

№ 2007 / 25, 23.02.2015

«Писатели сегодня, как никогда, являются совестью нации», – это изречение одного из рабочих секретарей СП России было напечатано в малотиражной литературной газете. Ну да, «старые» писатели грызутся из-за собственности и из-за того, кто ближе к Церковному Раю и Святым Мощам, а «новые» (детективщики, «издательские проекты» и наиболее одиозные авторы издательства «Вагриус») – из-за «больших» литературных премий, тиражей, «рейтингов продаж» и проч. И эти граждане – «совесть нации»?!

Именно поэтому мы в поддержку федеральной инициативы объявили 2007 год в Москве ещё и Годом чтения
Евгений Герасимов,
народный артист России,
председатель Комитета по культуре Мосгордумы

«Писатели сегодня, как никогда, являются совестью нации», – это изречение одного из рабочих секретарей СП России было напечатано в малотиражной литературной газете. Ну да, «старые» писатели грызутся из-за собственности и из-за того, кто ближе к Церковному Раю и Святым Мощам, а «новые» (детективщики, «издательские проекты» и наиболее одиозные авторы издательства «Вагриус») – из-за «больших» литературных премий, тиражей, «рейтингов продаж» и проч. И эти граждане – «совесть нации»?! Конечно, есть среди писателей и честные люди (лично мне, например, они известны), но я не думаю, что совестливых литераторов в процентном отношении к своему «цеху» больше, чем врачей, учителей, инженеров-«оборонщиков», учёных, офицеров, да и тех же журналистов.
В другой газете ведётся вялотекущая дискуссия о том, как привить детям и молодёжи «любовь к чтению», какие мероприятия следует провести в рамках одноимённого года, какие государственные программы следует разработать и проч. Но, позвольте, если «совесть нации» рассредоточена по всем профессиональным сообществам (в том числе и творческим) примерно одинаково, то почему детей и юношество нужно непременно пичкать книгой?! В чём её преимущества перед хорошим кинофильмом, классической музыкой, собранием картин Третьяковки или туристским походом?! «Человеку как личности трудно состояться без высокого искусства», – будет рассуждать интеллигент. А как же деревенские бабушки, некоторые из которых дадут – в смысле духовности – сто очков филологу-академику?! Конечно, в их жизни тоже присутствовало высокое искусство – народная песня, обряды, богобоязненность. Но главная основа личности – одухотворённый труд. Его не заменит ни книга, ни интернет, ни художественная эрудиция, ни информационный интеллект.
Соотношение влияния «либералов» и «почвенников» составляет сегодня примерно 70 к 30. Смысл либерального взгляда на действительность известен: сначала «я», мои права, мои интересы, а потом всё остальное. Допустим, сбудутся самые смелые мечты организаторов Года Чтения: писатели придут в школьные и вузовские аудитории, библиотеки пополнят новыми фондами, телеэкран потеснит «Танцы на льду» ради встреч с первыми номерами либеральной прозы и поэзии. Возможно, где-то на периферии информационного поля мелькнёт и другое отношение к жизни: раньше думай о Родине, а потом о себе… Но общий мотив «воспитательного момента» сведётся к дополнительному пиару литераторов-космополитов и коммерческих издательств, которые таких писателей печатают. Между прочим, с прибылью – весь медиа-ресурс в их руках. А нужен ли нашим школьникам и студентам такой «просветительский момент»? Не жалко ли детишек?!
Одна одинокая дама почтенного возраста вместе с подружкой пошла в знаменитый театр, купившись на громкую рекламу спектакля. Любительницы прекрасного выложили по семьсот рублей и покинули зал после первого действия: в Храме искусств, согласно замыслу драматурга, актёры матерились, имитировали испражнения и половые акты. «Я такие пьесы каждый день бесплатно смотрю на Курском вокзале», – заявила травмированная «искусством» одинокая дама.
Театр, конечно, более нагляден, но и современная литература немногим лучше. Сущность творческого человека такова, что он ориентирован, как правило, на личные достижения – прирождённых художников с «государственным чувством» можно пересчитать по пальцам. Лишённые «госзаказа» (что было в советское время) литераторы изливают в художественной прозе на читателей свои явные или скрытые психокомплексы. Иногда это дело рук людей действительно одарённых, и тогда прочитанная книга – не только зря потраченное время жизни, но и ощутимый духовный вред. Разве одних литературных способностей достаточно, чтобы быть писателем? Переводить «достижения» своей безнравственной жизни в слово и предлагать такой «продукт» (за деньги!) другим – неужели это и есть искусство?!
Писатели-шизофреники, писатели-вампиры, писатели-извращенцы «лечатся», калеча читательскую душу, заражая её бациллой вседозволенности.

***

Противники такого подхода скажут, что «в начале было Слово…», что язык – суть народа и что… Да тьма есть всяких причин. Например, для меня лично главное то, что я слышу в есенинском «Не жалею, не зову, не плачу…»
Но течение времени изменилось. А пространство человеческой жизни осталось прежним. Человек как никогда раньше стоит перед выбором: чем заполнить это пространство? Времени для «чувств» почти не остаётся, время есть только для «функций».
Писатель, работающий только для коммерческого успеха, это ещё одна, причём необязательная «функция» общества. (Вещи, касающиеся прямого жизнеобеспечения – вода, свет, продукты, уборка мусора – гораздо важнее.) По большому счёту, писатель-коммерсант воспроизводит функцию-необязательность – вроде красивой упаковки. Такой литератор множит интеллектуальный и бумажный (в прямом смысле этого слова) мусор.
Многие века книга была единственным источником знания. Теперь «символический код» (знак, буква, иероглиф) отодвинут в сторону «образом прямого действия» – телекартинкой, видеороликом, интернет-презентацией. На интеллектуальной ниве «трактор» приходит на смену «лошади». И глупо в этих условиях делать вид, что ничего не происходит. Наиболее чуткие и одарённые писатели из молодых понимают, что серьёзная литература оказывается на обочине духовного процесса, её влияние в современной России – ничтожно, как бы честно и качественно ни трудились писатели. Почему? С чем это связано? Понятно, что осыпь сейчас даже действительно высокую и нравственную литературу державным вниманием, дело радикальным образом не изменится. Да и такой поворот событий представляется, честно говоря, фантастическим.
…Московская школа, центр столицы. «Элитные дети» (учебное заведение с артистическим уклоном, кроме общеобразовательных предметов здесь преподают сценическое движение, вокал, танцы). Перед семиклассниками выступают члены писательского союза. И, боже мой, какая пропасть лежит между этими двумя мирами!
С одной стороны «Святая Русь», «Рубцов», «информационные войны», с другой – DVD, Зверь и МУЗ-ТВ. И неужели это – «отцы и дети»? И мне, например, неуютно в обоих мирах: первый «ковчег» отчалил в неактуальность, а второй движется в бездну необязательности.
В советское время литература заменяла религию. Поэты были проповедниками, прозаики – пастырями, а слово литераторов, тщательно профильтрованное государственной цензурой (во избежание расколов и ересей), было и молитвой, и откровением, и формой покаяния. Литература являлась обязательной религией – ей отводилось много места в школе, у нас были назначенные писатели-«святые» («совесть нации»), и водительство художественного слова по сравнению с другими искусствами даже не ставилось под сомнение. Только через литературу-религию обретали свой голос небольшие народы, являя миру Расула Гамзатова, Чингиза Айтматова, Мустая Карима.
Может ли общество жить без веры? И как долго оно протянет? Во времена перестройки и гласности, когда государство уже не в силах было цензурировать «пророков», на волне общественного интереса пришли новые «мессии», которые повели страну в пропасть. Вслед за ними – «калифы на час» – бойкие политические публицисты заняли место «проповедников», и вот уже общество поклоняется новому богу – Мамоне, и жречество соответствующее – телеведущие, «звёзды» шоу-бизнеса, юмористы-разговорники. Разрешена и «истинная вера» – батюшки в «мерседесах», награждающие Бориса Ельцина орденом Дмитрий Донского. Да что Ельцин! Это ещё можно оправдать некими политическими раскладами (может, «царь Борис» по пьяной лавочке «отписал» Церкви монастыри, храмы, иконы и пр.). Но Лолита! Из интервью «певицы»: «…– Я в этом году получила благословение владыки, мне вручили церковный орден Святого Благоверного князя Владимира третьей степени. Это было на мой день рождения. Священник, который был у меня на дне рождения, подарил икону. Я взяла себе при крещении имя Кириена – в православной церкви ведь нет имени Лолита – и от церкви получила свою икону. Для меня её специально написали… (…)
– Если в этом году встретите Деда Мороза, который пообещает исполнить три желания, что попросите?
– Я бы хотела с ним переспать (игриво). А до второго и третьего желания уже не дойдёт. Дед растает! Только напишите, что я пошутила, а то…»
Поп спился – Бог не виноват. И Лолиту, и Ельцина, и «мерседесы», и почти дословное совпадение двух концепций – Русской православной церкви и Иудейской – всё перемелет время и вера. Мученики снова останутся в прошлом…

***

Как знать, может, духовная ноша, духовное водительство – это и есть самое тяжёлое на свете?! Была ведь у нас в советское время «церковь» – КПСС. Со строгим единоначалием, с уставом, с ритуалами. И вера была – в возможность построения «Царства Божьего» на земле. И подвиги были во имя этой веры, и подвижничество миллионов. Разве мужество Зои Космодемьянской в чём-то уступает отваге и убеждённости первохристиан?! И неужели тем, кто награждал церковными орденами Ельцина и Лолиту, тоже угрожали изощрёнными физическими пытками?! Иначе – почему они дрогнули?! И кто следующий у нас в ряду кавалеров – Борис Моисеев?! Государство уже поощрило его почётным званием, публика – боготворит… А что, подарит «артист» Церкви дорогой крест или на колокола денег даст, вот тебе и орден – почти индульгенция…
Но, с другой стороны, есть церковное начальство, и есть – верующие. Это не одно и то же. Есть писательское начальство, и есть – писатели. И здесь разница ощутима: в целях, задачах, поведении. Верующие – молятся, писатели – пишут, начальство – руководит. Все заняты «делом». И все объяты глобальной трусостью. Верующие не станут связываться со своим начальством – чего энергию тратить на бесполезное дело, лучше помолиться! А писатели своих «митрополитов» не тронут, оставят их на Суд Божий – мол, история литературы всё расставит по местам, мы лучше лишнюю повесть или рассказ напишем… А «начальство» оправдается: «Попробовали бы вы на нашем месте («без божества, без вдохновенья»), у вас бы не лучше вышло. Жаждете власти – берите её. Тогда и будете награждать, кого хотите…»

***

Почему же большие писатели на Руси всегда так мучились? Что, жизнь Достоевского – сахар? А Льва Толстого? А Фадеева? А Есенина? Большой художник обречён на духовное водительство. Ему невозможно жить без веры. В Бога ли эта вера, в человека, в коммунизм, в Россию, в любовь – в данном случае это не так важно. Но большой русский писатель не может поклоняться конъюнктуре, золотому тельцу, эгоизму, «другой родине», водочной бутылке. Это исключено.
Подлинно «религиозная литература» советского времени (потому что много было и лживого, как и в современной церкви) – тот нравственный фундамент, на котором всё ещё держится страна. Но постепенно носители прежних ценностей уйдут из жизни, творения их заслонят коммерческими поделками и импортной литературой. Что будет тогда с Россией?!
Чтобы понять, что наша страна давно уже стала колониальным государством, надо побывать на празднике Сникерса, который проходит на ВВЦ. Всё пространство бывшего ВДНХ заполонено московской молодёжью. Кучи окурков. Горы пивных банок. Головодробительная музыка. Плевки, мат. Серые лица. Девочки со сто раз перекрашенными волосами, с «железом» в губах, пупках, бровях… Согбенные, как старички, мальчики. Использованные дети. На них «тренировались» рекламщики, поп- и рок-группы, продюсеры, распространители наркотиков, производители презервативов, олигархи, политтехнологи… Все… Все… Множество раз духовно изнасилованная молодёжь.

И этих, бесконечно усталых и измученных детей, пичкать книжкой, Годом Чтения?! Нет, я бы мечтала о Годе Тишины. Когда замолчат все радиостанции и телестудии, стихнут печатные станки, исчезнут рекламные плакаты. Когда в душу к детям (хотя бы к ним!) перестанут лезть коммерсанты и проповедники, «певцы» и «звёзды». Когда можно услышать пение птиц, шелест листвы. Только так родится тоска по прекрасному, и ты будешь знать, что всегда и везде, даже в обществе потребления, у тебя есть шанс уцелеть, остаться человеком, ощутить радость творчества, созидания.

***

Представитель большого издательства объясняет начинающим литераторам: «Одиночные книги мы берём, но автор должен понимать, что и ему, и нам выгодно дальнейшее плодотворное сотрудничество. Т. е. две-три книги в год. Сейчас мы острее всего заинтересованы в писателях, готовых работать в рамках межавторских проектов (серия романов, действие которых разворачивается в одном и том же мире – а`la «Мир Волкодава»)».
Размышляют ли издатели о «духовном водительстве»? Нет, они планируют успешность своего бизнеса! Но о какой вдумчивой работе может идти речь, если литератор должен «клепать» по две-три книге в год?! Это же обыкновенная халтура!
А что же «серьёзные» писатели, те, для которых литература – не страсть, не увлечение, не способ самоутверждения, а то, для чего ты призван в этот мир, пусть даже иногда и сомневаешься – не обольщение ли это ложным, не трагическая ли ошибка всё твоё писание и вся твоя жизнь?! Другой-то жизни не будет! Для чего ж тебе тогда дан талант, способности, если тебя читает, ну в лучшем случае, тысяча человек?! А сколько духовных сил уходит, если честно, без «синтетических добавок» (т.е. без «технологических приёмов» массовой литературы) написать хотя бы один печатный лист! Да и надо ли настаивать на своём праве быть услышанным?!.. Если слово – дар, а ты чувствуешь себя грешным и несовершенным, то какое право ты имеешь писать?! Молчи, страдай, и кайся! А если образ становится наднационален, космополитичен, то чего вообще стоит сегодня искусство? Зачем оно?!
Можно, конечно, не задаваться этими вопросами. Писать традиционно, как ни в чём ни бывало – жили до нас люди, и мы проживём. Но, во-первых, писать хорошо традиционно – не получается. Нет сил для этого. Так, как у Льва Толстого, или даже у Александра Фадеева, – не выйдет, не тот «генетический фундамент», не та вода, лес, небо… Писать по-новому – нужна честность и дерзость. А новое искусство (все эти биенале, «шоковые» выставки) вопиёт – силы закончились. Как знать, может быть, по-своему это самая честная (и самая глупая) жалоба человечеству: «Мы – больные, несчастные люди с разрушенной душой, посмотрите, что ждёт вас, тех, кто думает, будто искусство исцеляет. Нет, оно разрушает своих создателей. Пожалейте нас, первопроходцев! Не повторяйте наших ошибок!».

***

Что-то тут есть: литераторы не в силах писать традиционно, реалистически (те же процессы у художников, музыкантов, киношников). Может быть, действительно, цитатное искусство, слепленное из заплат, вопиёт о конце времён?! Или это тревожный симптом безволия художников, которые вместо того, чтобы сберегать цельность восприятия жизни (с помощью переживания), идут на поводу у своей духовной лени?

Лидия Андреевна Сычёва родилась в 1966 году в селе Скрипниково Воронежской области. Окончила в 2000 году Лит-институт. В 1998 году дебютировала в «Новом мире» циклом «Деревенские рассказы». Автор книг «Предчувствие», «Последний блокпост», «Вдвоём» и других работ. Живёт в Москве.