ДВА КАПИТАНА

№ 2007 / 27, 23.02.2015


Дедушка Кости Жигуленко во время войны сражался с бандеровцами во внутренних войсках, а потом служил в милиции; он был орденоносцем. Костя очень гордился этим семейным героем и брал с него пример. К сожалению, он брал пример только с героической биографии, потому что сам дедушка умер, когда Косте был один год, и Костя не мог хорошо его помнить.

(рассказ)

Дедушка Кости Жигуленко во время войны сражался с бандеровцами во внутренних войсках, а потом служил в милиции; он был орденоносцем. Костя очень гордился этим семейным героем и брал с него пример. К сожалению, он брал пример только с героической биографии, потому что сам дедушка умер, когда Косте был один год, и Костя не мог хорошо его помнить. Про дедушку ему рассказывал папа – учитель физкультуры из нашей школы, который горячо хранил память о своём отце и его награды.
Мы с Костей по воскресеньям смотрели программу «Служу Советскому Союзу», а каждый четверг ходили в школу «Юный ракетчик», впервые открытую при ракетном училище. Мы рубили по плацу строевым, надевали противогазы, корячились на полосе препятствий и сдавали устные зачёты. Курсанты смеялись над нами и говорили: «Пацаны, идите лучше по домам. Здесь – тюрьма». Но мы им не верили. Белый корпус училища совсем не напоминал тюрьму, а курсанты были откормленные и весёлые. Главное, что нам обещали поступление в любое военное училище страны вне конкурса. Мы старались и думали, что курсанты шутят.
В любое военное училище страны потом не приняли не только меня, но и мои документы. А Костя два раза поступал в наше ракетное. Первый раз он не сдал математику, а во второй раз поступил.
В ракетном училище Костю одели в устаревшее галифе, дали в руки осколок стекла и поручили долго скрести паркет в Ленинской комнате. И это его почему-то расстроило; он написал рапорт.
Его уговаривали не бросать обучение родители. Костин папа-физкультурник, исчерпав аргументы о необходимости в жизни высшего образования, напирал на светлый образ вышеупомянутого дедушки. Но на Костю не подействовал дедушка – он проявлял твёрдость. Тогда встревоженные родители пошли к генералу. И Костю вызвал генерал Белоусов, начальник училища.
Белоусов был похож на портрет маршала Язова, под которым он сидел. Он шамкал и громко кричал, не поднимаясь с кресла: «Ты в своём уме?! Ты знаешь, что через два месяца ты попадёшь в Красную армию?! Ты понимаешь?!.. В Кра-сную армию!» Костины родители вздрагивали за дверью кабинета. А Костя стоял на красной ковровой дорожке и мужественно смотрел в бессмысленное лицо генерала. Костя потом удивлялся и даже немножко запутался: собственно ведь в армию он и хотел попасть (причём в Советскую, а не в армию Зимбабве), и в училище тоже шёл, чтобы служить в армии.
Как и предупреждал дальновидный генерал Белоусов, через два месяца Костю призвали в армию солдатом. В военкомате он попросился во внутренние войска, храня в своём пламенном сердце славный образ дедушки – борца с бандеровцами. Одновременно Костя надеялся попасть на войну в Нагорный Карабах. Военкомат охотно пошёл ему навстречу и направил Костю в Сыктывкар.
В Сыктывкаре было очень холодно, даже в казарме. Окнами казарма с одной стороны выходила на лагерь с колючей проволокой и вышку с автоматчиком. Автоматчик отставил автомат и обхватил руками голову с раскосыми глазами в ушанке. С другой стороны вид был не менее жутким: оттуда в казарму заглядывали солдаты и кричали: «Духи! Вэшайтес!»
Сначала Костя и в самом деле хотел повеситься, но он случайно задержал двух дезертиров из Молдавии и поехал в отпуск, подумывая самому стать дезертиром. Потом Костю направили в школу младших командиров в Ленинград по причине знания русского языка.
Когда Костя, следуя на дембель, вышел на вокзале из поезда, на его пушистой шинели были погоны с лычками старшего сержанта ВВ под лаком, а под шинелью находился значок «За отличие в службе во внутренних войсках МВД СССР».
К тому времени в стране происходили разные непонятные и удивительные явления. Костя лежал на диване, не испытывая интереса к какому-то определённому виду деятельности, когда ему как бывшему отличнику МВД пришло приглашение из милиции. И Костя встал с дивана. Он подумал: «А почему нет?» Тем более что славный образ милиционера-дедушки не до конца стёрся в его сердце после конвоя: так крепко он там запечатлелся.
Вместе с милицией Костя ездил в Чечню в девяносто пятом году. Там, правда, с ним особенно героического ничего не случилось, но один раз его чуть не убило. Стрелял «Град». А наши артиллеристы не очень метко умеют стрелять из этой установки, и Костю контузило реактивным снарядом.
За Чечню Костя получил звание «прапорщик», а к тридцати шести годам дослужился до капитана. В позапрошлом году в День милиции блестящий генерал Кучерук, сделавший имя на оперативной работе, пожал Косте руку и лично вручил медаль за десять лет безупречной службы.
Не так давно Костя ушёл в очередной отпуск и решил разобрать бумажки в семейном архиве. Это у них такая дамская сумочка шестидесятых годов, набитая всевозможными пожелтевшими справками и письмами. Костя полез в сумочку на предмет «половину повыбрасывать». Ну и вообще, он полез из любопытства.
Костя не любит пить водку, он в некотором роде спортсмен. Но в этот раз он три дня пил водку; а по утрам пил пиво. Хорошо, что ему не нужно было идти на работу. Он захотел выбросить дамскую сумочку всю, а не половину. «Ну, папа!.. Ну, спасибо!.. Ну, физкультурник!..» – можно было услышать в его пьяных словах.
Оказалось, что Костин выдающийся дедушка-милиционер в войну на самом деле был рядовым надзирателем и этапировал заключённых по Оби. А бандеровцы дедушку обстреляли один раз из леса на Украине, когда он туда поехал после войны. Он прослужил тридцать лет и смог дослужиться до капитана. Орден «Отечественной войны» ему вручили в шестьдесят пятом году к Дню Победы.
Хотя Костя и перешёл в милицию на транспорте, больше продвижений по службе у него не предвидится – не позволяет должность и отсутствие высшего образования. Поэтому Костя говорит: «Капитан – это мой семейный крест! Это, – он даже говорит, – карма такая, за страдания невинно осуждённых узников по 58-й статье». Особенно, конечно, на Костю этапы заключённых произвели впечатление. Его поразило сходство собственной биографии с биографией пресловутого дедушки, которую он не всю знал.
А до пенсии Косте ещё три года. Когда я в этом году был у него дома на дне рождения, он сокрушался о пенсии: «Это мышеловка для таких идиотов, как я! Это значит – двадцать лет живи как собака, а потом мы тебе будем выдавать немножко денег. Спасибо!.. Вся жизнь коту под хвост!..»
Костина жена Наташа успокаивала его. Так прижала к себе, и гладила по голове. А он чуть не плачет за столом.


Александр КАРАСЁВ
г. КРАСНОДАР

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.